Смерть и солнце

Энониец подавил тяжелый вздох.

Ирему, в отличие от некоторых, не нужно ломать голову,помнит ли о нем девушка, из-за которой он не может спать, да он и не из тех,кто потеряет сон из-за какой-нибудь девицы. Узнай коадъютор о проблемах своегооруженосца, он, наверное, смеялся бы до слез.

Следовало все-таки что-нибудь ответить на вопросмессера Ирема, и Рикс сказал:

- Я слишком много выпил и пошел проветриться.

- А потом, вероятно, заблудился, потому что три часаназад тебя здесь уже не было, - заметил Ирем. - Мне сказали, что вместе с тобойпропал и Нойе. Зная Альбатроса - и тебя, если на то пошло - я почти несомневался, что назад вас приведет ночной патруль. Похоже, я ошибся.

- Монсеньор, Нойе тут не причем, - решительно сказал"дан-Энрикс". - Он пошел со мной, поскольку видел, что я слегкаперебрал, и не хотел отпускать меня одного.

- Ладно, все это, в конце концов, неважно… Я велелнагреть воды, чтобы ты, наконец, привел себя в порядок, но она давно остыла.Здешний хозяин и его прислуга уже легли спать, так что придется тебе обходитьсятем, что есть.

- Не думаю, что после сегодняшнего вечера я нуждаюсь вумывании, - пробормотал южанин. Дождевая вода даже сейчас стекала по его лицу икапала с одежды.

- Еще как нуждаешься. Завтра мы едем во дворец, и мнесовсем не улыбается, чтобы мой оруженосец позорил меня своим видом. Яраспорядился, чтобы тебе принесли приличную одежду. Убедись, что она тебевпору.

- Хорошо, мессер. Простите, что я вас побеспокоил.

Крикс кивнул и толкнул дверь собственной спальни.Из-за огромной дубовой бадьи, втащенной слугами наверх, комната казалась совсемтесной. Крикс вздохнул и начал стаскивать с себя одежду. Крикс потрогал рукойводу и убедился, что она действительно совсем остыла. Зато на постели энонийцалежали новые штаны и праздничный дублет.

Ну что ж, подумал Рикс, если Лейда действительнозабыла о его существовании, то это еще ничего не значит. Он сумеет сделать так,чтобы подруга Лисси его вспомнила. И не отступится от своего, пока та девушка,в которую он неожиданно для самого себя влюбился год назад, не ответит емувзаимностью. А когда это, наконец, произойдет, он поцелует ее снова - уже безовсяких "выкупов".

Вода в бадье была холодной, но сейчас она внезапнопоказалась энонийцу обжигающей.

Ирем проснулся оттого, что Айя, забавляясь, водила поего лицу прядью своих волос. Он попытался опрокинуть ее на кровать, но Королеваужом вывернулась из его рук и, рассмеявшись, села рядом.

- Уже совсем светло. Если не встанешь, кто-нибудьпридет тебя будить. И что они подумают, увидев тут меня?..

- Плевать, лишь бы завидовали молча, - отозвался Ирем,но все-таки сел и начал одеваться. Как бы не хотелось провести все утро здесь,но надо было ехать. Валларикс вправе рассчитывать, что его друг и коадъютор незаставит себя ждать.

Он собирался разбудить "дан-Энрикса", ноэнониец дожидался в коридоре, уже полностью одетый и даже с приглаженнымиволосами.

- У ворот гостиницы толпа людей, - сообщил он. - Нашихлошадей привели еще час назад. Они ждут во дворе.

- Галларин прислал гвардейцев?

- Да, мессер.

- Ну что ж… поехали.

Когда они выезжали со двора, толпившиеся снаружи людидружно заорали "Ein dan-Enrix!". Ирем имел все основания подозревать,что эти крики относились вовсе не к Валлариксу. Он покосился на оруженосца, нотот явно ничего не замечал - только счастливо улыбался, без конца оглядываясьпо сторонам. Смотреть, сказать по правде, было на что. Слух об их возвращенииуспел распространиться по всему городу, и на башнях вывесили праздничные стяги,как на годовщину коронации, а на всех улицах, по которым предстояло ехать ихкортежу, процессию поджидала шумная и беспокойная толпа. Вид людей, которыекричали, забирались на карнизы и на каменные тумбы, и махали всадникам рукамиили лентами, приятно волновал даже мессера Ирема, неоднократно видевшего этораньше, тогда как для энонийца это впечатление должно было быть в десять разсильнее в силу своей новизны. Когда коадъютор и его спутники проезжали подаркой возле Нового моста, одна из девушек, в которой Ирем с опозданием призналнаперсницу Элиссив, Лейду Гвенн Гефэйр, бросила южанину цветок. Бросок был неособенно умелым, так что цветок Лейды пролетел довольно далеко от Рикса и упална землю под ноги коню, тут же исчезнув в большой луже, появившейся здесь вовремя вчерашнего дождя.

"Не повезло" - подумал Ирем про себя. Но туторуженосец его удивил - он быстро соскользнул с седла, взметнув целую тучубрызг, и опустился на одно колено прямо в грязь, не думая о бархатном костюме.Коадъютор удивленно вскинул брови. Но выбора у него не оставалось, и лорд Иремпридержал коня. Движение отряда застопорилось. Посмотрев вверх, Ирем увидел,как вспыхнуло от удовольствия лицо леди Гефэйр, и подумал, что Рикс вряд ли могпридумать способ доставить дарительнице большее удовольствие, чем вызвала егонепредсказуемая выходка. Ирему самому случалось проявлять подобнуюнаходчивость, когда он был чуть постарше своего оруженосца и пытался обаятькакую-нибудь знатную девицу, и сейчас рыцарь невольно улыбнулся собственнымвоспоминаниям. Но, когда Крикс поднялся, пряча мокрый цветок на груди, Иремслучайно встретил его взгляд и понял, что находчивость тут была совершенно непричем.

Глаза у Рикса были шалыми, зрачки - дико расширены,как у заядлого любителя люцера. Он взлетел в седло, даже не замечая, что из-занего кортеж остановился, и так же бессознательно толкнул пятками Фэйро,направляя его вслед за Иремом.

Подумав, рыцарь решил до поры до времени не задаватьоруженосцу никаких вопросов. Но взял на заметку, что его оруженосец ухитрилсяпо уши втрескаться в дочь сэра Гефэйра. Это бы еще полбеды, но то, что Лейда,судя по всему, тоже была неравнодушна к Риксу, уже вызывало беспокойство.Годелвин Гефэйр не потерпит нищего безродного мальчишку в роли ухажера своейдочери, будь Рикс хоть десять раз оруженосцем коадъютора. Ирем знал Гефэйраочень хорошо, и он не сомневался, что с точки зрения старого рыцаря дажеСемиконечная звезда не сделает южанина достойным претендентом на руку егодочери.

В следующем месяце "дан-Энриксу" должно былоисполниться пятнадцать лет - не самый лучший возраст для женитьбы, зато самыйподходящий для того, чтобы творить всякие глупости. Сам Ирем в его годы ужевовсю кувыркался со служанками на чердаках и сеновалах. Но постолюдинки идевчонки из веселого квартала - это одно дело, а леди Гефэйр, нареченнаяневеста Альверина - несколько иное… Рыцарь сдавленно вздохнул. Если бы можнобыло под каким-нибудь предлогом отослать оруженосца из столицы, он поступил бытак, не колеблясь. Впрочем, зная Рикса, можно было ожидать, что тогда южанинвыкинул бы что-то уже совершенно несуразное. Пусть лучше остается на виду.

Когда их отряд проехал половину Винной улицы, южанинвздрогнул, словно пробудившись ото сна. На лице Рикса проступила озабоченность.

- Мессер, позвольте мне вернуться, - попросил онИрема, подъехав к рыцарю почти вплотную.

- Чего ради?.. Хочешь снова побывать у Нового моста? -не удержался от сарказма коадъютор.

- Я хотел переодеться. Не могу же я приехать во дворецв подобном виде, - сказал Крикс, оглядывая свои мокрые насквозь штаны и следыбрызг на праздничном колете.

Ирем хмыкнул.

- Раньше надо было думать… Ты не можешь не явиться кВаллариксу. Император хочет тебя видеть. Горожане тоже. В глазах многих ты -герой.

- Я?.. Скорее, вы, - возразил энониец искренне.

- Ну нет. Толпе необходимо, чтобы кто-то непрестаннопоражал ее воображение. Ко мне в столице уже несколько привыкли, так что на сейраз кумир девиц и менестрелей - ты. Ты знал, что о твоих недавних подвигах вКаларии уже слагают песни?..

- Как? О чем?!

- Ну, подробно я не слушал, если честно. Что-то там облагородном юноше, сначала ставшем предводителем лесных бродяг, а потом почти водиночку захватившем неприступный Тровен.