Смерть и солнце

- Почему в одиночку?.. - спросил Крикс чуть ли не сужасом.

Сэр Ирем усмехнулся.

- Потому что это песня, бестолочь. Кто станет слушатьменестрелей, если они перестанут приукрашивать и врать?.. Людям не хочетсяслышать баллад о том, как кто-то голодал и замерзал, а уж тем более не мылся потри месяца. И это правильно. Война должна быть войной, а поэзия - поэзией. Такчто придется тебе примириться с этим и оправдывать чужие ожидания. Небеспокойся; лет через пятнадцать ты им надоешь.

Торжественный прием, устроенный им в императорскомдворце, напоминал кошмарный сон. В зависимости от собственных политическихпристрастий, придворные либо с демонстративной радостью приветствоваликоaдъютора, либо смотрели на мессера Ирема и на его оруженосца с откровеннойнеприязнью. Криксу казалось, что от этой череды улыбок и презрительно поджатыхгуб его попеременно обдает то холодом, то жаром. Он отметил, что средисобравшихся не было лорда Бейнора и некоторых из его вассалов. Когда южанинтихо поделился этим наблюдением с мессером Иремом, рыцарь только желчноусмехнулся.

- А чего ты ждал? Что они будут праздновать нашечудесное спасение?.. Скажи спасибо, что хоть траур не надели.

Как и все придворные, лорд Ирем в совершенстве умелвести разговор, почти не разжимая губ. Крикс таким навыком похвастаться не мог,поэтому беседу пришлось прекратить - они уже вошли в зал Тысячи колонн. Рикссобирался держаться на шаг позади коадъютора, как требовал придворныйцеремониал, но рыцарь замедлил шаг, и юноше пришлось идти с ним вровень. Влюбой другой день это польстило бы "дан-Энриксу", но в ту минуту,когда мокрые штаны противно облепляли ноги, а на праздничном колете подсыхалибрызги грязи, Криксу совершенно не хотелось находиться в центре общеговнимания.

Никогда прежде тронный зал дворца не казалсяоруженосцу коадъютора таким огромным. Когда рыцарь наконец замедлил шаг иплавно опустился на одно колено перед троном Валларикса, у южанина осталосьлишь одно желание - чтобы все это как можно скорее кончилось. Тем не менее, емупришлось зеркально повторить движение мессера Ирема, а потом еще и вытерпетьдлинную, до безобразия напыщенную речь придворного герольда, повествующего обих подвигах в Каларии. Сэр Ирем слушал эту ахинею с каменным лицом, и энонийцуприходилось поневоле сохранять серьезность. Он буквально изнывал отневозможности найти глазами Лейду Гвенн Гефэйр, а еще жалел о том, что среди стоявшихвозле трона рыцарей из Ордена не нашлось ни одного знакомого лица. Зато, когдаторжественная часть была закончена, Валларикс прошел вместе с коадъютором всвой аулариум, дружески приобняв рыцаря за плечо, и перекошенные от досады лицастарой знати отчасти вознаградили Рикса за проявленное им терпение. Стало ясно,что от нынешнего поражения партия Дарнторна не оправится по меньшей мере месяц.Элиссив покинула зал одновременно с Императором, не обменявшись с Риксом ниединым взглядом.

Оставшись в одиночестве, Крикс понял, что он неиспытывает ни малейшего желания фланировать перед придворными в своемиспорченном костюме. Оставалось только потихоньку выбраться из зала ипопробовать найти принцессу. Может быть, ее подчеркнутая сдержанность во время приемаозначала, что Элиссив надеется встретиться с ним позже, в более приватнойобстановке.

Крикс почти добрался до дверей и уже чувствовал себяспасенным, но, когда он собирался потихоньку выскользнуть из зала, дорогу емунеожиданно преградили несколько довольно молодых людей. Трое из четверых носиличерное и белое - гербовые цвета Дарнторнов - и все четверо явно внимательноследили за придворной модой. Пышные воротники и завитые волосы делали ихпохожими на лордов с Островов.

- Мейер Рикс, позвольте засвидетельствовать вам моепочтение, - сказал один из них, как бы случайно встав между"дан-Энриксом" и выходом из зала. - Мое имя - Ульфин Хоббард, а этомои друзья. Сэр Флориан Фессельд, Клен Меркас и Эльтрейн Даймар.

Крикс попытался вспомнить, где он раньше слышал этиимена, но ничего определенного на ум не приходило. Поэтому он только молчапоклонился, ожидая, пока его собеседник выскажется более определенно. Впрочем,он почти не сомневался в том, что вся эта четверка, несмотря на свою лучезарныеулыбки, настроена отнюдь не дружелюбно.

Хоббард меж тем с подчеркнутым вниманием рассматривалего костюм.

- Позвольте спросить, почему вы не стали надевать своюЗвезду?

- Не захотел, - коротко сказал Рикс. Он не собирался объяснятьэтому франту, что Семиконечная звезда осталась в братской могиле павших всхватке за Тронхейм.

Ульфин кивнул.

- Весьма разумное решение. Многие, видите ли,полагают, что в истории с Дарнторном есть сомнительный душок. Как ни крути, свидетелейубийства Бешеного принца не было. А если к этому прибавить то, что делоразбирал ваш сюзерен… словом, вы совершенно правы, что не носите ваш орден.Вас могли неправильно понять.

Крикс стиснул зубы. Ощущение было такое, словно нанего внезапно вылили ведро помоев. Но нет худа без добра - злость помогла емуприпомнить, где он раньше слышал имя Хоббарда.

- Вы тоже, кажется, не носите свои награды? - спросилон мрачно. - С моей стороны было бы слишком неучтиво думать, что у вас их нет.Или я ошибаюсь, и вашим последним подвигом до сих пор остается вызов, которыйвы бросили мессеру Ирему?

Лицо Ульфина застыло. Крикс почувствовал себя, какфехтовальщик, сумевший пробить защиту своего противника. Похоже, постоянныенапоминания о злополучном "поединке" с коадъютором до сих поротравляли Хоббарду существование.

Тут в их беседу неожиданно вмешался человек, которогоУльфин представил как Клена Меркаса.

- Скажите, Рикс: наверное, очень приятно оскорблятьдругих людей, а потом прятаться за спину лорда Ирема?.. - насмешливоосведомился он. - Лорд Эймерик Фин-Флаэн утверждает, что у вас это прекраснополучается.

- Напротив, я всегда рассчитываю только на себя, -отрезал Рикс. Кровь у него вскипела при одном упоминании о сэре Эймерике. Хужевсего было то, что в своих оскорбительных намеках Меркас был не так уж и неправ: если смотреть на дело непредвзято, то он в самом деле оскорбилФин-Флаэна, а потом позволил коадъютору утихомиривать взбешенного аристократа.

- Прекрасно, - по-кошачьи улыбнулся Меркас. - Мы сдрузьями как раз собирались прогуляться. Не желаете ли вы составить намкомпанию?

Отказаться от такого предложения, не заслуживрепутацию труса, было невозможно - так, во всяком случае, казалось Криксу в тотмомент. Он мысленно спросил себя, что скажет Ирем, когда выяснится, что егооруженосец пренебрег всеми полученными предостережениями и позволил втянутьсебя в дурацкую свару в первое же утро после возвращения в Адель. Но колебатьсябыло невозможно.

- Я готов, - кратко ответил Рикс. - Куда идти?..

Меркас собирался что-то ответить, но его самымбесцеремонным образом прервали. Новый участник разговора подошел так тихо, чтоего появление заметили только тогда, когда мужчина оказался в двух шагах отХоббарда. Окинув взглядом всю компанию, он наградил собравшихся обворожительнойулыбкой.

- Извините, господа. Надеюсь, я не помешал вашейбеседе?

Крикс с невольным любопытством посмотрел на человека,появившегося так внезапно - и, надо признать, так вовремя. Аристократ носилузкий колет винного цвета и короткий алый плащ, который он небрежно перекинулчерез руку. Очевидно, этот человек был большим щеголем. Светлая бородкаклинышком удлиняла и без того продолговатый овал его лица, сразу жепоказавшегося энонийцу удивительно знакомым.

Ульфин Хоббард яростно сверлил аристократа взглядом.

- Ну конечно, нет, лорд Аденор, - процедил он.

Услышав это имя, энониец вздрогнул. Аденор?!..Впрочем, теперь "дан-Энрикс" сам прекрасно видел, что стоявший передним придворный в самом деле был Ральгердом Аденором. В том, что энониец неузнал его с первого взгляда, не было ничего удивительного - в последний раз онвидел лорда Аденора года три назад, причем в те дни тот выглядел совсем иначе.