Смерть и солнце

- Ты чем-то недоволен? Может, собираешься со мнойпоспорить?

- Нет, - быстро ответил он, невольно отводя глаза. - Ясделаю, как ты захочешь. Но…

- Но ты бы предпочел сражаться и погибнуть, - перебилаАйя, мрачно усмехаясь. - Это я уже заметила.

Энно промолчал - но стиснул зубы так, что напобледневших скулах выступили желваки. Да, мальчик явно полагал, что лучше быим всем погибнуть. И в особенности каларийцу, слушавшему этот разговор снепроницаемым лицом. Но Энно слишком предан ей, чтобы расстроить ее планы.Совсем другое дело - Моди. И его приятель Хаур по прозвищу Три Стрелы. Сам Хаурутверждал, что так его прозвали потому, что он спускает тетиву три раза за товремя, за какое средний лучник успевает выпустить одну стрелу. Может быть, таконо и было, потому что с луком Хаур в самом деле обращался виртуозно. Но вкоманде были люди, ядовито утверждавшие, что прозвище досталось Хауру за то,что три стрелы якобы составляли его полный рост, от макушки до сапог. Поэтомуиначе его называли Хаур-Коротышка. Совсем другое дело - Моди, тот бы на головувыше всех в команде, и на веслах управлялся за двоих. Но в остальное времясмотрел в рот своему другу и говорил то, чего желалось Коротышке. Как сейчас, кпримеру.

- Наша "Чайка" до сих пор идет так медленнотолько потому, что у нее под палубой полно имперцев и мешков со всякойрухлядью. Если вышвырнуть за борт пленных и тот груз, который мы взяли уРевущего, то мы легко смогли бы оторваться от погони, - распинался Моди. ТриСтрелы скромно помалкивал, но Айя не сомневалась, что Моди всего лишь повторяетв голос то, что Хаур сказал шепотом. - Нам нужно только облегчить корабль иналечь на весла, и проблема решена.

- На кроггах будут подменять гребцов, когда ониустанут, - сказал Брис. - А у нас для этого не хватит людей. Или ты собираешьсяодин грести отсюда до Томейна?.. Они нас все равно догонят, идиот. Если и нетеперь, то к ночи.

Моди набычился.

- Значит, будем драться!

- Может быть, кто-нибудь хочет покомандовать вместоменя? - показала зубы Айя. - Ты, Моди? Или Хаур?.. Тогда с этого и начинайте. Яготова. Заодно и подеретесь… раз уж так не терпится.

Сэр Ирем вопросительно взглянул на Королеву, но онатолько раздраженно дернула плечом. Традиции Берегового братства требовали,чтобы каждый человек на корабле мог бросить вызов капитану. В сущности, дляэтого достаточно было публично поставить под сомнение его авторитет. Подобныевопросы разрешались поединком с незапамятных времен, когда была построенапервая снекка. И это было разумно, потому что люди не пойдут за слабаком,который не способен отстоять свои права в бою.

К счастью, каларийцу не потребовалось долгихобъяснений - он и сам все понял по повисшей тишине и по тому особенномуощущению сгустившегося воздуха, который всякий раз предшествует серьезнойдраке. Плечи каларийца чуть заметно напряглись. Должно быть, он прикидывал, чтоможно будет сделать, если дело все-таки дойдет до схватки. Видеть это былопочему-то приятно, хотя Айя не нуждалась в помощи гвардейца. Если на то пошло,она не побоялась бы схватиться с Хауром и Моди разом. Как и всякий капитан,которому пока не надоело жить, Айя прекрасно знала, на что способен каждыйчеловек в ее команде. И в особенности хорошо - кто может одолеть ее в томслучае, если действительно дойдет до поединка. Таких в экипаже было не такмного, но с их мнением она всегда считалась больше, чем со всеми остальными,вместе взятыми. Глемм, Элоф, Корноухий, Йаррен, Брис… По счастью, сейчас всеони хранили хмурое молчание. Может быть, потому, что плавали с ней куда дольшеМоди и его дружка и понимали, что предложенный светловолосым каларийцем выход -в самом деле лучшее, на что они сейчас могут рассчитывать. Это ведь тольковсякие щенки, похожие на Моди (и на Энно, мысленно добавила она, поморщившись),все время рвутся встретить героическую смерть в бою. Люди постарше, как недавносказал рыцарь, всегда предпочтут пожить еще. Жизнь - слишком восхитительнаяштука, чтобы ей разбрасываться… Восхитительная и богатая самыми разнымивозможностями. Айя покосилась на стоящего с ней рядом каларийца. Надо быраспорядиться, чтобы с него сняли цепи. Теперь уже было очевидно, что командасогласится с ее предложением. Пусть нехотя, за неимением чего-то лучшего, носогласится. Даже Моди с Хауром заметно скисли, а за ними следом - и ведьостальной безмозглый молодняк. "Мы победили" - мысленно сказала себеАйя и невольно усмехнулась. Надо же, как быстро в ее мыслях появилось это"мы".

- Чему ты улыбаешься? - спросила она у мужчины. Тоесть поводы для радости у каларийца, безусловно, были, раз уж он остался жив идаже нашел способ возвратить себе свободу. Но Айя подозревала, что внезапнопросветлевшее лицо и странную улыбку Ирема не стоит относить только на этотсчет.

- Кажется, я узнал корабль, который идет за нами, -отозвался рыцарь, продолжая так же непонятно улыбаться. - Это"Зимородок".

Айя посмотрела на облезлый глейт, идущий под орденскимфлагом. В самом деле, корабли преследователей уже подошли так близко, что ихможно было рассмотреть во всех подробностях. Айя подумала, что на всех четырехсудах гребцы сейчас, наверное, трудились словно одержимые. И особенно старалисьна том глейте, который только что опознал сэр Ирем. Невзрачный на первый взглядкорабль уже заметно вырвался вперед, и это несмотря на то, что одна мачта наимперском глейте была сломана. Что могло так обрадовать стоявшего с ней рядомкаларийца в этом зрелище, так и осталось для нее загадкой. Айя подождала ещекаких-то объяснений, но их не последовало. Ладно, время терпит, с этим она ещеразберется.

- Спустить парус, поднять весла! - приказала она своимлюдям. - Пленников вывести на палубу и расковать. И поднимите белый щит, чтобывсе видели, что мы не собираемся сражаться.

"Чайка" двигалась вперед все медленнее, исейчас, наверное, со стороны напоминала не ту птицу, в честь которой она быланазвана, а ощетинившегося иголками ежа - во всяком случае, вид торчащих надводой сосновых весел наводил именно на такие ассоциации. Вскоре парусбезжизненно обвис, а весла вытащили на верхнюю палубу. На имперском корабле,наверное, сейчас царило ликование. Они не знали, что сэр Ирем предложил имвыкуп, и для них происходящее, должно быть, выглядело совершенно однозначно -люди Айи струсили и пожелали сдаться. Мысль об этом разъедала, словно ржавчина.Айя подумала, что с того дня, как она в первый раз взошла по сходням"Бурой Чайки", они еще никогда не поднимали белый щит. Если бы раньшекто-нибудь сказал ей, что она будет вступать в торги с имперской"псарней", она бы наверняка сочла эти слова смертельным оскорблением.

Сэр Ирем неожиданно всем корпусом толкнул ее в плечо,и, еще не успев удивиться столь идиотскому способу нападения, она отлетела нанесколько шагов от места, где стояла, чтобы растянуться на дощатой палубе. Итолько тогда почувствовала разрывающую боль в боку. Она попробовала сделатьвдох, и перед глазами сразу потемнело.

"Хаур, - промелькнуло в голове, пока ставшиечужими пальцы бессмысленно скользили по древку стрелы. - Хаур, ублюдок.Все-таки решил стрелять…"

Должно быть, Коротышке тоже невыносимо было наблюдатьза тем, как "Чайка" поднимает белый щит. Айя вполне моглапредставить, что он чувствовал. Возможно, она сама бы поступила точно так же…хотя нет. На его месте вышла бы на поединок, но не стала убивать исподтишка.

"А ведь он меня не убил, - подумала она. - Хотел,но не убил. Это все калариец…"

Помутившимся от боли взглядом она попыталась найтисэра Ирема. Но на том месте, где он стоял раньше, доминанта уже не было. Айявнезапно поняла, что "Зимородок" подошел уже почти вплотную, так, чтоможно было видеть его серый парус, нависающий над "Бурой Чайкой".Вероятно, нечто в это роде раньше видели купцы, которых они грабили в Заливе.Ощущать себя добычей было непривычно и немного жутковато, но думать об этомполучалось плохо - у нее уже мутилось в голове и нарастал противный звон вушах. А потом Айя неожиданно увидела, как на борт глейта вспрыгнул гибкий,словно ласка, человек, и, оттолкнувшись от него, в один прыжок перелетел напалубу их снекки. Покачнулся, но все-таки удержался на ногах и, на ходувыхватывая меч, вихрем пронесся мимо Айи куда-то к носу корабля. Тут Королевапоняла, что она бредит, потому что прыгнуть так, как этот человек, и, непоморщившись, помчаться дальше, было совершенно невозможно - уж она-то,побывавшая в десятке абордажных схваток, знала это наверняка. Этот помешанныйпросто обязан был переломать себе все кости. Впрочем, еще вероятнее пареньпросто упал бы вниз, прямо в кипящую между десятков весел воду, и нашел тамсвоей конец.