Смерть и солнце

Мэлтин ощерился.

- Кто, "Горностаи"?.. Ну уж нет. Они ничеголучшего и не заслуживали! Пусть еще спасибо скажут, что мы не стали с нимипоступать, как они с Сайремом. - и, чувствуя, как от тяжелой, безысходнойзлости перехватило спазмом горло, почти прошипел - А Лита?! Ты о ней подумал?

- Да, само собой. Но я же не про"Горностаев". Я - про нас.

Мэлтин стиснул плечо Рика, собираясь раз и навсегдаобъяснить энонийцу, что он думает по поводу гвардейцев Бешеного принца, но такничего и не сказал. Даже сквозь грубую рубашку можно было ощутить идущие отРика волны жара.

"Э, да у него же лихорадка!.." - запоздалопонял Мэлтин. Раздражение схлынуло так же быстро, как и появилось.

- Пойдем-ка обратно, Рик, - предложил Мэлтин почтиласково, тем приторно-фальшивым тоном, каким разговаривают с тяжелобольными иликапризными детьми. - Здесь слишком холодно, чтобы стоять в одной рубашке.

- Мне не холодно, - возразил энониец безразличнымтоном.

"Оно и понятно, - мысленно ответил Мэлтин - Ктебе сейчас прикоснуться - все равно что к раскаленной печке. Надо сказатьПчелоеду".

- Все равно пошли, - сказал он вслух, подталкивая"дан-Энрикса" в плечо. - Тебе надо согреться. И прилечь.

В последнем Мэлтин оказался прав. Стоило Рику с улицыпопасть в тепло, как его начал колотить озноб, да такой сильный, что со стороныего можно было принять за судороги. Те члены Братства, кто еще сидел внизу и неложился спать, при виде этой сцены переполошились. Пока энониец, клацая зубами,пытался объяснить, что никакая помощь ему не нужна, и он просто хочет немногоотдохнуть, с него в четыре пары рук содрали холодную, как лед, рубашку, наделидругую и отрядили Шестипалого готовить для южанина горячее вино.

Вино южанин выпил. Но толку было чуть. Он лежал поддвумя одеялами и все равно стучал зубами. Поднятый с постели Пчелоед,осматривая энонийца, только поджимал сухие губы и недовольно качал головой. Отрасспросов остальных повстанцев лекарь раздраженно отмахнулся, но Мэлтин и всеостальные знали Пчелоеда уже достаточно долго, чтобы верно понимать егогримасы. С Риком, вероятно, было что-то посерьезнее простой простуды.Большинство из тех, кто собирался идти спать, решили пока что не расходиться иподождать, что будет дальше.

Дальше было плохо. Энониец безропотно выпилприготовленные лекарем отвары, но вместо того, чтобы заснуть, впал в странноеполузабытье и начал бредить. Порывался встать с постели и куда-то идти. Говорило "Горностаях", о мессере Иреме и опять о "Горностаях".Снова помянул колоду для разделки туш и водяную бочку, рядом с которой они сМаслобойкой по очереди поливали друг другу на руки застоявшейся водой.

Эту старую, рассохшуюся бочку Мэлтин помнил дажеслишком хорошо. Как и то, что, отмыв руки и уже вернувшись на постоялый двор,он обнаружил, что не вычистил чужую кровь из-под ногтей. Не то чтобы этивоспоминания не давали ему покоя, но сейчас, когда он слушал прерывающийсяголос Рика, ему поневоле становилось жутко.

Остальные ничего не поняли и за ответами, конечно,подступили к Мэлтину. Маслобойке совершенно не хотелось углубляться в эту тему,но под нажимом остальных ему пришлось все-таки рассказать, о чем они беседовалис Риком во дворе. И, хотя большинство собравшихся и так отлично знали, какказнили пленных "Горностаев", они не придумали ничего лучше, каксвалить вину за все произошедшее на Мэлтина.

- Опять, - отметил Берес, мрачно прислушиваясь к голосу"дан-Энрикса". - Снова про казнь. Может, он из-за этого и заболел.Мэлтин, болван, как тебе в голову пришло тащить его с собой?..

Мэлтин чуть не взвыл от такой несправедливости.

- Да я-то что?! Он сам туда пошел. Один. Я к немувообще случайно присоединился!

- Мог бы его остановить, - заметил Лис. Мэлтин сердитосверкнул на рыжего разведчика глазами. Остановил один такой… Можно подумать,он "дан-Энрикса" не знает! Но все остальные явно были на сторонеЛиса, так что Мэлтину пришлось ответить более нейтрально.

- Ну, кто же мог знать, что все так обернется? Оночень спокойный был. Как будто ему вообще все поровну.

- "Спокойный"! - издевательски передразнилСайрем. И вздохнул. - Дурак ты, Маслобойка. Да и мы не лучше. Взяли и взвалиливсе на Рика, как раньше на Астера. Как будто так и надо. А ведь энониецполовине наших в сыновья годится.

- Ладно, что вы причитаете, - скривилась Ласка. - Риксправится. И нечего стенать над ним, как над покойником.

Мэлтин охотно поддержал бы девушку, но счелблагоразумным лишний раз не привлекать к себе внимания.

Криксу казалось, что он слышит, как морские волны сшумом ударяются о скалы и откатываются назад, оставляя на прибрежном молеклочья белой пены. Но берег моря был довольно далеко, со стороны Зимнегогорода. И уж конечно, с того места, где расположилось Братство, он никак не могбы слышать шум прибоя. "Это мне мерещится. А может, просто кровь шумит вушах" - подумал Рик, еще сильнее съежившись под одеялом.

За стеной негромко переговаривались. Последниенесколько часов Крикс постоянно слышал голоса самых разных людей - мессераИрема, объявляющего ему условия, на которых антарские повстанцы могутприсоединиться к армии, или Эйста лат-Гира, отдающего приказ достать из очагаподкову. Но на этот раз "дан-Энрикс" понял, что приглушенная беседаза перегородкой ему не мерещится.

- Я все равно не понимаю, что он так переживает из-заэтих "Горностаев". Он ведь их и раньше убивал, - заметил первый голос.

- Ну ты сравнил!.. Это совсем другое дело.

Крикс почувствовал, как сердце застучало чаще. Это онипро него?

- И все равно, туда им и дорога. Я бы сам их судовольствием прирезал.

- Так-то оно так, но Рику от этого легче не станет. Ине вздумай ляпнуть что-нибудь подобное при нем, понятно?

- Да не заводись ты так! Думаешь, ты одна всепонимаешь?

После небольшой паузы женский голос сдался.

- Ладно, извини. Я просто не хочу, чтобы кто-нибудьлишний раз напоминал ему эту историю. А вообще, хотелось бы мне знать, когда онвстанет на ноги. Без Рика мне в этом имперском лагере как-то не по себе.

- Я дал ему отвар из берсеня, черноголова и лисьеймяты. Если жар спадет, к утру он будет чувствовать себя гораздо лучше, -пообещал третий. - Но все остальное… Думаю, здесь нужен ворлок, а не врач.

- Так за чем дело стало? У имперцев же наверняка естьворлок. Пригласим его сюда.

- А он пойдет?..

Крикс беспокойно шевельнулся. Только ворлока емунедоставало. А ведь если Берес или Ласка захотят во что бы то ни стало вызватьсюда видуна, они не успокоятся, пока тот не придет. И даже если этим ворлокомокажется мэтр Викар, с которым Крикс неплохо ладил во время морскогопутешествия в Эледу, это мало что меняло. Крикс готов был относиться к видунамсо всем радушием - но только до тех пор, пока они не собирались пробовать нанем свои магические штучки.

Приподнявшись на локте, Крикс окликнул Пчелоеда. Иедва не сморщился от отвращения - таким противно-слабым ему показалсясобственный голос.

Целитель зашел в комнату так спешно, будто бы только иждал момента, когда его позовут.

- Как ты себя чувствуешь?

- Гораздо лучше. Можно мне переодеться? Вся одеждамокрая, хоть выжимай, - пожаловался Крикс.

При этих словах целитель просиял, как будто Крикссказал что-то необычайно приятное.

- Мэлтин, Лис, найдите Рику чистую рубашку и штаны, -распорядился он и потер руки. - Кажется, дело идет на лад.

Крикс не разделял этого оптимизма. Голова у негопо-прежнему была мутной и тяжелой, и вдобавок при любой попытке высунуться изтеплого кокона, который он успел соорудить на постели, его снова начинал трястиозноб. Но спорить с Пчелоедом Риксу было лень. Дрожа и стискивая зубы, онвсе-таки вылез из-под одеяла и переоделся, после чего тут же снова повалился напостель.

- Прекрасно, - сказал Пчелоед. - Теперь выпей ещеотвара.