Смерть и солнце

Стерпеть такое надругательство над перстнем древнихкоролей было немыслимо.

- Не разрешаю! - рявкнул Льюберт. Он был готов отнятьу Диведа кольцо и вытолкать ростовщика взашей, махнув рукой на сделку. Как нистранно, выручил его Пастух.

- Царапины, оправа… Бросьте заговаривать нам зубы,мэтр. Вы прекрасно знаете, что Льюберт просит половину настоящей стоимости. Такчто никаких торгов не будет. Говорите сразу: вы согласны или нет?

Слегка опешив от подобного напора, ювелир кивнул.

- Согласен, разумеется. Могу оставить вам задаток, асам вернусь в мастерскую за деньгами.

Пастух даже бровью не повел.

- Исключено. Либо платите полную стоимость сейчас же,либо сделка отменяется.

Арно взглянул на энонийца с изумлением.

- Вы же не думаете, что я ношу при себе такую суммузолотом?..

Рикс отвернулся от Арно, так, что его лицо мог видетьтолько Льюберт, и выразительно закатил глаза. По видимому, это должно былоозначать, что Дивед врет, как сивый мерин. Дарнторн понял, что настала егоочередь.

- Ну что ж, раз вы не взяли с собой денег, я найдудругого покупателя, - высокомерно сказал он, копируя презрительные интонацииБейнора Дарнторна.

Энониец оказался кругом прав. Как только речь зашла оботмене сделки, ростовщик мгновенно пошел на попятную.

- Возможно, я смогу набрать нужную сумму… Но к чемутакая спешка?

- А вот это, мэтр, вас уже определенно не касается, -надменно сказал Льюберт. И тут же почувствовал, что допустил ошибку. Этаотповедь должна была лишь утвердить Диведа в мысли, что тут что-нибудь нечисто.Хотя, конечно, никакой другой ответ тоже не спас бы положение. Когда кто-нибудьпродает фамильный перстень, то яснее ясного, что этот человек либо находится награни разорения, либо решил удариться в бега.

Ювелир, конечно, тут же замахал руками, заверяяпокупателя, что он не хотел лезть в чужие тайны, и что он всю свою жизньследовал правилу "меньше знаешь - крепче спишь". Слушая ростовщика,Льюс окончательно уверился, что Дивед продаст их со всеми потрохами, едвавыйдет из гостиницы. Было совершенно непонятно, на что в данном случае надеялся"дан-Энрикс". В конце концов, даже Пастух, при всей своей наивности,не мог всерьез рассчитывать, что человеку с такой рожей можно доверять.

Дивед тем временем выкладывал на стол монеты из своегопоясного кошелька и составлял из них ровные столбики по десять.

- Одиннадцать полумесяцев, шесть ауреусов и ещешесть… семь ассов, - сказал Арно Дивед. - Всего, стало быть, пять тысяч.Можете пересчитать.

Крикс небрежно отмахнулся.

- Я и так все видел.

- Значит, вы довольны?

- Не совсем… Как только вы отсюда выйдете, вы сразуже помчитесь к лорду Аденору - доносить ему о том, что только что купилиперстень Дарнторна. И не делайте такое удивленное лицо, меня вы этим необманете. Вся городская стража знает, что вы служите Ральгерду Аденору ишпионите за всеми, кто ведет с вами дела. И как нам теперь быть, мэтр Арно?..

Ювелир открыл рот, но не сказал ни слова - так истоял, нелепо шевеля губами. Впрочем, энониец явно и не ждал какого-то ответа.

- Думаю, что самым лучшим будет задержать вас здесь довечера, - сказал он веско. - И предупреждаю: если вы решите поднять крик, мывынуждены будем обойтись с вами без всяких церемоний.

- Это что, разбой?.. - прошипел побелевший то ли отиспуга, то ли от негодования Арно.

Крикс пожал плечами.

- Ну, так-то уж зачем? Разбоем это было бы, если бы мыпросто забрали ваши деньги, а мы оставляем вам кольцо, цена которого по меньшеймере вдвое больше ваших пяти тысяч. Думаю, что вы внакладе не останетесь.

Дивед с бешенством смотрел на Рикса. Судя по его лицу,слова южанина его отнюдь не убедили. Льюса, впрочем, тоже. С его точки зрения,разумнее всего было прикончить Диведа, оставив себе и кольцо, и деньги. Есливспомнить, кем был этот ювелир, такой поступок даже можно было бы считатьхорошим делом.

К сожалению, не приходилось сомневаться, что южанинбудет против.

Обращаясь к Диведу, Пастух распорядился:

- Cядьте в это кресло и молчите. Я сейчас найдукакую-нибудь подходящую веревку. Льюберт, нож все еще у тебя? Если заметишь,что он собирается кричать…

- Можешь не беспокоиться, - кивнул Дарнторн,придвинувшись поближе к ювелиру. К большому удовольствию Дарнторна, глаз Арнозаметно дернулся.

- Вы не посмеете! - тихонько взвизгнул он.

- Я - может быть. А вот Дарнторну уже нечего терять, -сказал "дан-Энрикс" почти весело, сдирая балдахин с кровати иразматывая шнур, державший занавеску. - Садитесь, мэтр, ну же!…

Пыхтя от злости, Арно Дивед сел - и через несколькосекунд оказался крепко привязанным к своему креслу. Шея и лицо ростовщикапобагровели до свекольного оттенка. Льюберту подумалось, что эдак он, пожалуй,задохнется - чтобы перестраховаться, энониец запихал в рот Диведу чуть ли неполовину занавески - но никакой жалости к Арно не испытал. Должно быть, Крикспрочел все эти мысли на его лице, поскольку он понимающе усмехнулся углом рта.

- Сказать по правде, я уже давно мечтал сделать с нимчто-нибудь подобное, - признался энониец доверительно. И, обернувшись к Диведу,насмешливо добавил - Не расстраивайтесь, мэтр! Мы оплатили эту комнату насутки, так что, в самом худшем случае, вас найдут завтра утром.

Льюберт незаметно покачал головой. Крикс мог говоритьо своих отношениях с сеньором что угодно, но иногда он был точной копиеймессера Ирема.

И все же было непонятно, с какой стати Крикс такразошелся. Неужели он решил, что ему уже нечего терять?.. Льюберт с сомнениемвзглянул на энонийца. На что он рассчитывает и как собирается выкручиваться изтой ситуации, в которую ввязался?

- Помоги мне его обыскать, - попросил Крикс, обшариваякарманы ювелира. Льюберт подавил желание протереть глаза. Раньше он не смог быпредставить себе Пастуха, занимающегося настолько неблаговидным делом.

- Ты что, действительно намерен его обокрасть?.. -осведомился он, но все же подошел к привязанному пленнику и стал отстегивать отего пояса вместительную кожаную сумку, заменявшую ростовщику кошель.

- Не совсем так… Я хочу убедиться в том, что он неносит с собой какую-нибудь дрянь, которую не стоит оставлять в его руках.Считай, что это война и что мы взяли его в плен.

- Ну-ну…

- Что в сумке?

- Ничего особенного. Несколько динэров, пузырек счернилами, пара ключей и какая-то мелочь… Думаю, что он действительно отдалнам за кольцо почти все свои деньги, - с сожелением отметил Дарнторн. Еще парасотен была бы совсем нелишней на пути в Бейн-Арилль - разумеется, при условии,если "дан-Энрикс" не уперся бы рогом и не помешал ему из взять.

- Дай-ка ее сюда.

Крикс отобрал у него сумку ювелира, но, вместо того,чтобы осматривать ее содержимое, взял нож и распорол подкладку, совершенно незаботясь о том, что Дивед за его спиной хрипит от ярости. На пол выпало несколькомаленьких мешочков из холста. Льюберт подался вперед, чтобы получше рассмотретьнаходку, а "дан-Энрикс" сухо рассмеялся.

- Старый фокус!.. Я сто раз видел такое в Алой гавани.

- А что это?

- Неужели не догадываешься?.. Люцер. И, надо думать,первосортный. Разве ты не знал, что Дивед продавал люцер многим аристократам изчисла недавних заговорщиков? В том числе Бейнору Дарнторну.

- Неправда, - возмутился Льюберт. - Дядя не дышаллюцером. Я бы знал.

- Ну, мало ли… если учесть, как он держался взаключении, лорд Бейнор либо пристрастился к "благовониям" совсемнедавно, либо был очень осторожен. Кое-кто из арестованных скис без своейотравы в первые же дни. Предложи им кто-нибудь несколько унций твисса, они быбез всяких ворлоков выложили все подробности про заговор. Одна беда - вподобном состоянии человек скажет то, что от него хотят услышать, а не то, чтоесть на самом деле, так что для суда над ними толку от таких признаний - как отгнутой медьки в ярмарочный день. А ворлок жалуется, что допрашивать этихлюцерщиков - как фехтовать в песке по горло. Они могут думать только об одном.Ну ладно, это к делу не относится, - перебил себя Рикс. - Я его забираю.Монсеньору будет интересно знать, что Дивед держит эту пакость прямо в своемдоме.