Смерть и солнце

- Вина? - небрежно спросил он, ставя на стол два кубкаи неторопливо зажигая свечи от углей в жаровне. Энониец беспокойно шевельнулсяв кресле. Надо же, а он еще жалел, что коадъютор слишком быстро протрезвел…Накаркал, нечего сказать.

- Мессер, спасибо, но…

- Никаких "но". Я не намерен пить один.Держи.

Крикс обреченно принял у него вино, гадая, уж невознамерился ли его сюзерен закончить начатое во дворце, надравшись добесчувственного состояния. А если так, что делать ему самому - тихоньковыливать ландорское под стол?.. Не может же он биться с Льюбертом невыспавшись, да еще с жесточайшего похмелья!

- Мне не нравится твое лицо. У тебя такой вид, будтослучилось что-то исключительно паршивое, - заметил Ирем, глядя на лаконцасверху вниз. - Рискну предположить, что ты опять во что-то впутался. Видимо,бесполезно спрашивать, во что?..

Крикс отвел взгляд, и мессер Ирем тяжело вздохнул.

- Да кто бы сомневался… За чтопьем?

- За окончание войны.

- То, что надо, - согласился коадъютор, осушая свойбокал. - Тем более, что у Дарнторна скоро появится очень веская причина, чтобысдать Бейн-Арилль.

Энониец изумленно посмотрел на собутыльника.

- Что за веская причина, монсеньор?

Ирем вытащил из ящика стола пергамент и небрежнопододвинул его Криксу.

- Можешь прочитать, - разрешил он. - Это приказ опомещении Льюберта Дарнторна в Адельстан. Король сначала был против, но послеизвестий о резне в Бейн-Арилле пообещал мне подписать эту бумагу. Теперь, когдалорд Бейнор и его сторонники в тюрьме, некому больше поднимать мятеж в столице.И вступаться за Дарнторна тоже некому. Мы сообщим мессеру Сервелльду, что егосын находится под стражей в качестве заложника. Надеюсь, после этогоДарнторну-старшему хватит благоразумия вступить в переговоры.

Крикс тупо смотрел на лежащий перед ним пергамент.

- А если лорд Сервелльд не захочет сдать Бейн-Арилль?Что тогда?..

Лицо мессера Ирема застыло.

- Тогда его сын останется в тюрьме.

- Просто в тюрьме?.. Вы его не убьете?

- Только в самом крайнем случае.

Крикс с ужасом смотрел на замкнутое, но вполнеспокойное лицо мессера Ирема. А может, всего этого на самом деле нет? Ни тусклоосвещенной комнаты, ни коадъютора, ни расплывающихся у "дан-Энрикса"перед глазами строк в приказе… Что, если он все-таки вернулся в Академию, легспать, и вся эта чудовищная сцена ему снится?

- Но, монсеньор, Льюберт не виноват, что его отецвозглавляет заговорщиков!

- А в чем, скажи на милость, виноваты люди, которыхотец Дарнторна вырезал в Бейн-Арилле? - холодно спросил лорд Ирем. - СейчасИмператор должен выбирать между одним Дарнторном - и многими сотнями людей,которые могут погибнуть по вине его отца. Это не самый легкий выбор. Но незабывай, что на правителе лежит ответственность за всю страну. Ты вряд ли всостоянии представить, что это такое.

Ирем потянулся за бутылкой и налил себе еще вина. И,встретив потрясенный и расстроенный взгляд Рикса, суховато усмехнулся.

- Прагматичность редко воспевают в эпосах, но и самажизнь, к несчастью, тоже не похожа на баллады. В настоящей жизни милосердие -штука довольно ядовитая. Если бы Валларикс когда-то не помиловал Дарнторна, намбы не пришлось сейчас бороться с новым заговором. И я опасаюсь, что еще одноговсплеска сострадания к этой семейке государство не переживет. Именно поэтому,когда я приложил все силы, чтобы убедить Валларикса отбросить сантименты ипринять рациональное решение.

Энонийцу показалось, что сегодня где-то уже слышалпочти то же, о чем толковал лорд Ирем. Точно, это говорил Афейн Рейхан…"Дан-Энрикс" залпом осушил бокал вина, но ощущение тяжелой, давящейтоски, возникшее в груди, пока он слушал коадъютора, не собиралось проходить.

- Мессер, это ловушка, - сказал он. И, поймавудивленный взгляд мессера Ирема, попытался объяснить. - Ну… знаете, иногдакажется, что действуешь разумно, а на самом деле загоняешь себя в угол. Вот каквы сейчас. Вы можете сказать, что я совсем не знаю лорда Сервелльда, но ядовольно много о нем слышал. И если хотя бы половина тех вещей, которые о немрассказывают, правда, то он слишком сильно ненавидит Валларикса, чтобы сдаться,чем бы вы ему не угрожали. А ведь если вы обещаете казнить его наследника… товам придется сдержать слово. Император же не может передумать или взять своислова назад, иначе его посчитают слабым. И тогда получится, что Льюберта убьют,но никому не станет легче. Это же бессмысленно! И очень подло. Кодекс…

Коадъютор сгреб его за шиворот и припечатал к креслу стакой силой, что южанин на секунду задохнулся.

- Хватит, - глухо сказал он. - Ни слова больше, Рикс.

Крикс молчал, и через несколько секунд взгляд Иремаоттаял. Выпустив рубашку Крикса, рыцарь коротко и резко рассмеялся.

- Прости. Честно говоря, я сам хорош - совсем забыл, скем разговариваю. Ступай-ка к себе, "дан-Энрикс". Полагаю, нам обоимнужно отдохнуть.

- Спокойной ночи, монсеньор, - мрачно сказал южанин,поднимаясь на ноги.

Выйдя из комнаты, он прислонился к каменной стене и струдом удержался от желания бессильно сползти на пол.

Как только Валларикс подпишет составленный Иремомприказ, Льюберта арестуют. Разумеется, если Дарнторн останется в живых после ихпоединка.

Вернувшись в свою спальню, Крикс, не раздеваясь, упална кровать и закрыл глаза. Пропади оно все пропадом. Лучше всего будет сейчасзаснуть, а утром - не ходить на Малую турнирную площадку. Льюберт будет вбешенстве, но какое это может иметь значение, если учесть, что уже завтра квечеру Дарнторн будет в Адельстане? А бесчестье…даже его сюзерен считает, чтовойна - особенное время, когда следует забыть про Старый кодекс. Может, он иправ. Но если допустимо шантажировать Сервелльда Дарнторна жизнью егоединственного сына, то об остальном можно уже не беспокоиться. Жизнь не похожана баллады, а в ряды имперской гвардии вступают не затем, чтобы заботиться освоей чести. Для того, кто взялся охранять порядок в государстве, сострадание кего врагам - непозволительная роскошь.

Только что "дан-Энриксу" казалось, что онумирает от усталости, но сейчас сон не шел. Мысли все время возвращались кпоединку.

Может быть, самым простым - и даже милосердным - былобы убить Дарнторна, пока коадъютор не прислал за ним своих людей. Во-первых,Льюберт, судя по всему, именно этого и добивался. Во-вторых, дальнейшая судьбаДарнторна в любом случае будет плачевной. Мятежники не сдадут Бейн-Арилль. Дажестранно, что сэр Ирем этого не понимает. Или - понимает, но хочетвоспользоваться даже самым ненадежным шансом?.. Все равно; другие заговорщикискорее убьют лорда Сервелльда, чем позволят ему пойти на попятную. Слишком ужочевидно, что из осажденного Бейн Арилля есть только три пути - либо в Советнового императора, либо на плаху, либо в подземелья Адельстана.

Нет, Дарнторну в любом случае конец, ну разве что…разве что кто-нибудь предупредит его об угрожающей ему опасности, и Льюскаким-то чудом скроется из города.

До этого момента Крикс лежал на кровати ничком. Теперьперевернулся на спину, уставившись на начинающий светлеть проем окна.

Предупредить… Перехватить Дарнторна, когда онотправится на поединок, и все ему рассказать - а дальше пусть решает сам. Если онне дурак - поймет, что ему нужно спасать свою жизнь, а не сводить старые счеты.

Нет, нельзя. Это измена. Император уже согласилсяподписать приказ, и теперь каждый, кто пойдет против него, сам, в свою очередь,станет предателем и государственным преступником. Почти таким же, как лордБейнор. Наконец, сэр Ирем доверял "дан-Энриксу". Он показалоруженосцу неподписанный приказ только потому, что был уверен: на Крикса можноположиться. Воспользоваться этим знанием, чтобы разрушить планы коадъютора - этонемногим лучше, чем ударить в спину после боя. О чем вообще тут можно думать?Неужели предать своего врага сложнее, чем старого друга и наставника?