Страница 141 из 162
Июнь плавно перешел в июль, и, хотя Рам Ашад ни разуне упоминал о соглашении, предложенном "дан-Энриксом", он явно о немне забыл, поскольку начал обучать южанина основам лекарского дела. Правда,обучение продвигалось вперед гораздо медленнее, чем рассчитывал"дан-Энрикс". В теории он знал не так уж мало, но на практике Ашад неторопился давать ему задания сложнее, чем подержать поднос с инструментами вовремя какой-нибудь несложной операции или посчитать пульс.
Сегодня его, вероятно, тоже ожидало что-то в этомроде, но энониец собирался заглянуть на улицу Менял всего на несколько минут -только затем, чтобы занести Рам Ашаду свечи и другие мелочи, которые тотпоручил купить, и извиниться перед лекарем за то, что на сей раз не сможетпомогать ему с больными. Рикс еще несколько дней назад пообещал Лейде Гефэйр,что проведет сегодняшний вечер во дворце.
Однако, когда Рам Ашад открыл ему входную дверь и,даже не взглянув на принесенный Риксом сверток, схватил своего помощника залокоть и потянул в холл, в груди у энонийца заворочалось недоброе предчувствие.
- Ты как раз вовремя, - заявил Рам Ашад. - Пошли, тутдля тебя как раз есть дело…
Крикс бежал без остановки всю дорогу до дворца и вошелк Лейде Гвенн Гефэйр, все еще с трудом переводя дыхание, но сути дела это неменяло. Они оба знали, что он должен был быть здесь по меньшей мере час назад.
- Ты опоздал, - сказала Лейда. Голос девушки звучалспокойно, и Крикс с облегчением понял, что она не сердится.
- Прости, - искренне сказал он. - Я собирался отпроситьсяу Ашада и сказать, что сегодня я не смогу ему помочь, но он с порога потащилменя зашивать рану. Он никогда раньше не давал мне таких поручений. Помогатьему или смотреть, как он работает - это сколько угодно. Но чтобы он дал мнесделать что-то самому - такого раньше еще не было. Я раньше даже сердился нанего, а вот сегодня, когда понял, что придется обходиться собственными силами -едва не перетрусил. Там была какая-то драка в таверне, и одного парня полоснулипо руке ножом. Он мне признался, что и правда мухлевал в пинтар… но, кажется,его противник был ничуть не лучше. Пока я работал, он все время говорил мне прокакие-то игровые комбинации, но я толком не слушал. Там нужно было сделатьвосемь швов, но мне казалось, что их восемьдесят восемь. А еще меня смущало то,что Рам Ашад счел рану слишком несерьезной, чтобы дать ему твисса, то есть этотчеловек прекрасно чувствовал все, что я с ним делаю. Мне как раз пришла вголову одна идея относительно люцера…
Крикс поймал взгляд Лейды и невольно замолчал.
- Все как всегда. Твои друзья. Твой монсеньор. Твоиидеи… - перечислила она бесцветным голосом. - Наверное, тебе приходитсясделать над собой серьезное усилие, чтобы отвлечься от своих занятий и зайти комне. Но даже когда ты бываешь здесь, мысли твои витают где-то далеко. Жаль, тыне можешь видеть себя в зеркало. У тебя делается такое выражение лица, какбудто ты в любой момент готов вскочить и броситься куда глаза глядят. Если тебеи в самом деле хочется уйти - к твоим друзьям из Академии, или к Саккронису,или к кому-нибудь другому - просто встань и уходи. Это гораздо лучше, чемсидеть, как на иголках, словно ты опаздываешь на пожар.
Крикс ощутил уже привычную беспомощность. Этиразговоры неизменно ставили его в тупик. Как бы ему хотелось хоть сегодняобойтись без этого… Южанин привалился к стене у двери, ссутулив плечи изасунув пальцы рук за пояс.
- Лей, ну о чем ты опять говоришь? У меня нет никогоближе тебя. Скажи, как я могу тебе это доказать?..
Лейда едва заметно поморщилась.
- Не надо ничего доказывать. Мы через это ужепроходили, помнишь?.. Все, что ты мне можешь предложить - это слова. Красивые,но совершенно бесполезные слова. Я знаю, что ты не пытаешься меня обманывать.Ты правда веришь в то, что говоришь. Но пора уже посмотреть правде в глаза,каким бы неприятным это ни было. Ты говоришь о верности, но когда доходит додела - не можешь поступиться даже самой глупой своей прихотью ради того, чтоважно для меня.
- Я с радостью бывал бы здесь каждый вечер, если бытолько мог располагать собой, - заметил Рикс. Все разговоры на такие темынеизменно казались ему чудовищным недоразумением.
- "Если бы только мог"? А что тебе мешает? Яне говорю о твоих тренировках в Академии или о государственных советах. Но всеостальное время ты делаешь то, что посчитаешь нужным. И вот тут как раз иначинается самое неприятное. Ты прав, я знаю тебя лучше, чем твои друзья изАкадемии. Во всяком случае, передо мной ты не даешь себе труда разыгрыватьблагополучие. Даже наоборот - у меня создается ощущение, что ты приберегаешьдля наших бесед ту сторону, которую так тщательно скрываешь от всех остальных.И знаешь - я устала. Просто до смерти устала всякий раз переживать об этом ипытаться тебе чем-нибудь помочь. Тем более, что ты упорно отгораживаешься отлюбой помощи. Раньше я думала, что дело в каких-нибудь внешних обстоятельствах- в событиях, в которых тебе пришлось поучаствовать, или в тех людях, которыхты потерял на той войне. Но это далеко не главное. Ты сам делаешь все, чтобыкак можно больше навредить себе. И, откровенно говоря, мне страшно наблюдать затем, во что ты превращаешься.
- Во что я превращаюсь?.. - эхом повторил"дан-Энрикс". - Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать.
- Хорошо, я объясню. Ты носишься с какими-то бредовымиидеями и сам калечишь свою жизнь. Ночами разбираешь свитки с вымыслами всякихполоумных мистиков. Днем мечешься по городу, как одержимый. Маркий говорит,что, если ты даешь себе труд появиться на занятиях, то либо затеваешь диспуты сСаккронисом, либо спишь так, что тебя невозможно добудиться. Это и понятно,потому что вечера ты проводишь на улице Менял, а ближе к ночи вваливаешься вкабак с компанией своих приятелей… Но только они после этого ложатся спать, аты опять хватаешься за свои свитки. От подобной жизни у кого угодно съедеткрыша… Нет, я не хочу сказать, что ты сошел с ума. Но временами тыдействительно ведешь себя, словно помешанный. Чего стоят одни эти войны спризраками, эти разглагольствования о каком-то запредельном Зле, которого насамом деле нет и не было!.. Прости, но иногда мне кажется, что ты простолюбуешься самим собой и упиваешься той ролью, которую ты для себя придумал. Тыупорно загоняешь самого себя в ловушку, из которой не существует выхода. Еслина то пошло, не одному тебе пришлось столкнуться с горем и утратой, но толькоты дошел до мысли, что неправильно устроена не твоя собственная жизнь, а мир -весь мир. Как будто мир хорош, когда ты счастлив, или плох, когда тебеприходится страдать! Мир - он такой, как есть, и людям следует смириться сэтим. Но ты так многого добился, что поверил в то, что можешь все. Даже еслидля этого придется переделать целый мир. И это страшно, Рик. Мне тебя оченьжаль, и я не спорю, что тебе и правда тяжело, но беда в том, что ты буквальноупиваешься своим страданием вместо того, чтобы стараться справиться с собой ижить нормальной жизнью.
Криксу показалось, что его ударили под дых. Впоследние месяцы Лейда нередко выражала сдержанное недовольство его взглядами,и временами между ними даже вспыхивали споры - но Крикс никогда не придавал имособенного значения, считая их такой же гимнастикой для ума, как диспуты,которые они устраивали на занятиях по философии. До сегодняшнего дня Рикс дажене подозревал, насколько далеко зашло их несогласие друг с другом. Вероятно,потому, что Лейда до последнего старалась смягчать все острые углы - изаговорила напрямик только тогда, когда у нее окончательно лопнуло терпение.
Теперь он наконец-то понял, что дело было не в том,что он стал реже появляться во дворце из-за свалившихся на него дел, а в том,что Лейда в принципе не принимала то, чем он был занят несколько последнихмесяцев. С минуту энониец просидел, как оглушенный, пытаясь понять, что теперьс этим делать.
- Лей, я не думаю, что это так уж важно. То есть… мыведь можем думать о чем-то по-разному, но при этом не пытаться переубедить другдруга.