Смерть и солнце

- Я толком не видел этот штурм, мессер, - напомнилЛар. Кэлринн небрежно махнул рукой.

- Это ничего. Штурм меня в настоящую минуту неинтересует. Давай-ка вернемся к самому началу. К тому дню, когда ты встретилРикса на торгу.

- Это тоже нужно для вашей истории? - с сомнениемспросил Линар. Он всегда считал, что в хроники заносят только самые серьезныесобытия.

Отт усмехнулся углом рта.

- Нет, конечно. Это нужно для совсем другой истории.Но я все равно очень надеюсь, что ты мне поможешь.

Линар не очень понимал, что это значит, но на всякийслучай счел за лучшее кивнуть. Кэлринн победно улыбнулся.

Глава XVIII

Занятия по философии шли полным ходом. В принципе, нашестом году обучения их посещение было необязательным, но большинство лаконцевс удовольствием ходили к Саккронису. И даже сейчас, в канун праздничной ночи, ваулариеме собралось никак не меньше пятнадцати человек.

- В седьмой главе ар-Занах говорит о том, что всесобытия в жизни выдающихся людей были предопределены судьбой. По его словамвыходит так, что воля самого человека почти ничего не значит. Мне подобнаяпозиция кажется несколько трусливой.

- Рикс? Вы согласны с Лен-Деннором?

- Нет, не согласен, - сказал Крикс лениво.

- Значит, вы разделяете позицию Занаха?..

- Нет. По-моему, судьба ни к чему нас не принуждает.Она как ветер для корабля - можно поставить парус и позволить ей нести себявперед, а можно этого не делать, и всю жизнь спокойно проторчать на мелководье.

Саккронис улыбнулся.

- Любопытно, хоть и несколько категорично. Что касаетсяменя, я тоже не согласен с Лен-Деннором. Правда, не по поводу судьбы, а поповоду самого Занаха. Аварский владыка Ар-Шиннор был недоволен его философией иприказал сжечь его рукописи. А самому ар-Занаху - отречься от своих идей подстрахом смерти. В ответ Занах написал владыке свое знаменитое письмо, списоккоторого я принесу вам в следующий раз, и принял яд. Можно не соглашаться с егофилософией, она и в самом деле чересчур мрачна, но трусом он все-таки не был.Хм, похоже, наше время уже вышло. Все свободны. Те, кто брал какие-нибудьсвитки - положите их, пожалуйста, не место…

Проходя мимо полки, на которую Саккронис складывал текниги, которые собирался использовать на занятии, Крикс углядел знакомыйзаголовок и остановился.

- Можно мне взять эту книгу, мэтр? - спросил он,почтительно дотронувшись до кожаного корешка верхнего тома. Книга явно былаочень старой - ее переплет протерся чуть ли не до дыр. Вспомнив о том, что унего и так лежит несколько свитков, унесенных из Книгохранилища, Крикс счел залучшее добавить - Хотя бы на пару дней…

- Ну, разумеется, - ответил архиварус, бросив короткийвзгляд на полку. И, не удержавшись, все-таки заметил - Я не знал, что тыинтересуешься классической поэзией.

Южанин только усмехнулся. Самому ему гораздо большенравились стихи Алэйна Отта, но это еще не основание пренебрегать творчествомМордвуда. Кэлринн утверждал, что старик заложил основы современногостихосложения, а в этом отношении потомку Отта можно было верить. Тем не менее,"дан-Энрикс" понимал, что у Саккрониса есть все причины удивляться.Чередовать Итлина Иорвета с Эйтом из Гоэдды, безусловно, странно, но все-такикак-то объяснимо, но если добавить к этому астрономические карты, сочиненияаварских медиков и Хэна Мордвуда - то список в самом деле делался почтипарадоксальным. Саккронис мог сколько угодно удивляться необычным увлечениямюжанина, но именно он определил направление его занятий - причем вовсе неуроками, которые давал "дан-Энриксу" в Лаконе, а своими рассуждениямипро Сталь и Золото, накрепко врезавшимися в память южанина. Если Альды и всамом деле верили, что человек способен сочетать в себе оба начала, то,возможно, и наследством Энрикса из Леда мог овладеть только тот, кому этоудастся. Эта идея одновременно дала Риксу новую надежду - и поразила егонеобъятностью стоявшей перед ним задачи. "Сталью" он, пожалуй, ужестал. Осталось подчинить себе еще и "золото"… Крикс принялся задело сразу с нескольких концов. Во-первых, с небывалым пылом принялсянаверстывать упущенное в Академии, а во-вторых - отправился на улицу Менял, кРам Ашаду, и огорошил знаменитого целителя словами о своем внезапном интересе клекарскому делу.

Сейчас это казалось ему настоящей авантюрой. Рам Ашад,несколько ошарашенный его напором - на что энониец, в общем, и рассчитывал -сперва слушал его молча, но потом все-таки начал понемногу раздражаться.

- Ближе к делу, Рикс, - сказал он сухо. - А то я досих пор не понял, к чему ты ведешь. Пока что создается впечатление, будто тынабиваешься ко мне в ученики. Надеюсь, что это не так, поскольку это чересчурнелепо даже для тебя.

- Возможно, мэтр, - согласился энониец. - Но когда явоевал в Каларии, я видел очень много раненных, а вот врачей все время нехватало. Откровенно говоря, чаще всего их просто не было… и я очень жалел отом, что не могу ничего сделать. Знаете, очень противно сознавать, что тыможешь убить другого человека, но ничего не можешь сделать для того, чтобысохранить ему жизнь. Во времена Селены в Лаконе непременно проходили лекарскоедело. По-моему, это было совершенно правильно.

Взгляд Ашада несколько смягчился, но он все-такипокачал головой.

- Не думаю. Врачебная наука - это не так просто, какты, видимо, считаешь. А от неумелой помощи всегда больше вреда, чем пользы.Нет, конечно, в том, что ты сказал, есть зерно истины… и, может быть, я дажесмог бы научить тебя каким-то относительно простым вещам… но у меня попростунет на это времени. Попробуй обратиться к лекарям в Лаконе.

- Я пытался. Они даже слушать не желают.

- Ничем не могу помочь, - пожал плечами лекарь.

Энониец решил предпринять последнюю попытку.

- Мэтр, у вас ведь много пациентов, правда?.. И всегоодин помощник. Так что вы наверняка завалены работой. Причем часть этой работывообще не требует каких-нибудь особенных умений. Я бывал в лаконском лазарете,я отлично знаю, на что тратят свои силы лекари. Наполовину на лечение,наполовину - на разыскивание по всему городу ингредиентов для лекарств, уборкуза больными, сматывание бинтов для перевязок и другую ерунду в таком же роде.Неужели вам не пригодится пара лишних рук? Я мог бы вам помочь.

- Так, с меня хватит, - сказал Рам Ашад, вставая. - Яне собираюсь тратить время, объясняя избалованному недорослю, что работа лекаря- это не развлечение на один вечер. Выметайся.

- Месяц, - сказал Рикс, не поднимаясь табурета.

- Что?..

- Я целый месяц буду выполнять любые ваши поручения. Апотом вы сами решите, стоит ли вам тратить на меня свое время.

- Прекрасно, - отрывисто сказал такиец. - Прямо передтвоим приходом одного больного вырвало на лестнице. Не думаю, что Лич успел этоубрать, у него и других забот хватает. Так что можешь взять ведро и тряпку изаняться этим сам.

Крикс почему-то явственно представил, какую гримасускорчил бы после такого предложения Афейн Рейхан или любой из его приятелей вЛаконе. Но колебаться было совершенно невозможно, и оруженосец коадъюторакивнул:

- Уже иду.

Наверное, Ашад все-таки не рассчитывал, что энониецсогласится - во всяком случае, лицо у лекаря заметно вытянулось. Выходя изкомнаты, Крикс даже улыбался. Он чувствовал себя победителем - ему все-такиудалось поймать целителя на слове и заставить его согласиться на предложенныйнезваным гостем договор. Правда, на злополучной лестнице торжество энонийцанесколько поулеглось, но отступать и правда было уже некуда.

С тех пор Крикс приходил на улицу Менял чуть ли некаждый вечер. Лето выдалось на редкость жарким и засушливым, и от этогогрязная, рутинная работа, которую ему приходилось выполнять в доме целителя,который Рам Ашад, по сути, превратил в бесплатную больницу, становилась ещенестерпимее. Но уходить теперь, после всего, что ему уже пришлось вынести помилости такийца, было бы по меньшей мере странно. Рам Ашад явно считал егозатею глупой блажью, но мало-помалу привыкал к присутствию"дан-Энрикса". К концу первой недели он даже вручил южанину пестик иступку и поручил юноше изготовление рвотного порошка из молочной ягоды ивысушенного листа крапчатки. И хотя с этим нехитрым делом справились бы нетолько Близнецы, но даже трехлетний Арри, энониец все равно почувствовал себяпольщенным. После этого ему не так уж редко приходилось изготавливать компрессыи настойки или помогать целителю в приготовлении каких-нибудь лекарств. Именнов это время он стал брать в Книгохранилище трактаты древних медиков и травникис подробным описанием лекарственных растений и цветов.