Смерть и солнце

Должно быть, древней магии, незримо охраняющейподземный зал, изрядно надоела его глупая настойчивость, поскольку в этот развсе получилось даже хуже, чем обычно. Стоило ему протянуть руку за мечом, какстены зала стали раздвигаться, все сильнее отдаляясь от"дан-Энрикса". Казалось бы, огонь при этом тоже должен отодвинуться,но вместо этого он разрастался, как пожар, и постепенно заполнял собой всеподземелье. От потоков горячего воздуха невыносимо жгло глаза и трескалисьсухие губы. Энониец глухо застонал.

Кто-то тихонько потряс его за плечо. "Лейда"- подумал Рикс. И с удивлением почувствовал, что не лежит в кровати, а сидит настуле, кое-как пристроив голову на сгибе локтя.

Чья-то рука по-прежнему касалась его плеча.

- Эй, ты в порядке?.. - негромко спросил стоявшийрядом человек голосом Юлиана Лэра.

"Нет" - подумал Рикс. Горло отвратительносаднило - и это было неудивительно, учитывая ледяной сквозняк, хлопавшийприоткрытым ставнем прямо у него над головой. Похоже, ночью он открыл окно,надеясь, что от холодного воздуха у него прояснится в голове, но все равнозаснул. Одеревеневшие от холода и неудобной позы мышцы отзывались болью намалейшее движение. "Дан-Энриксу" казалось, что по нему только чтопромчался табун диких лошадей.

В общем зале Рейгенстурма было совершенно пусто.Свечи, принесенные "дан-Энриксом, давно потухли, закапав весь столмолочно-белым воском. Оставшиеся в подсвечнике огарки походили на обледеневшиепеньки. Взглянув на груду книг и свитков, разложенных на столе, Крикс чуть незастонал. Он собирался просмотреть их все и выяснить, нет ли в какой-нибудь изэтих книг полезных сведений, касавшихся Наследства Альдов или, на худой конец,Галарры, но успел не больше половины.

Угораздило же его так не вовремя заснуть!..

- Со мной все хорошо, - сказал он Юлиану, даже непытаясь привести свой тон в соответствие со смыслом сказанного.

- Уверен? Ты стонал во сне, - заметил тот. Отметив,как настороженно Лэр смотрит на него, Рикс понял, что он совершил ошибку.Следовало бы не предаваться жалости к себе, а с самого начала принять бодрыйвид и обратить случившееся в шутку. Еще не хватало, чтобы Юлиан сталбеспокоиться о его состоянии.

- Да ну, ничего страшного. Просто дурацкий сон.

Крикс даже заставил себя растянуть губы в улыбку, ноэто не помогло. Юлиан Лэр, по-прежнему стоявший рядом и смотревший на своегодруга сверху вниз, остался подчеркнуто серьезным.

- Неудивительно. Ты вообще ложился?

- Нет, - признался Рикс. Отрицать очевидное было поменьшей мере глупо. - А скажи, который теперь час?

- Шестая стража.

- Как, уже шестая?.. - вскинулся"дан-Энрикс". - Мне пора.

Он встал, пытаясь заново привыкнуть к ощущению своеготела. Надо бы умыться и переменить рубашку… впрочем, некогда.

- Куда это ты собираешься? Опять на Малую площадку?

Крикс кивнул. Лэр только покачал головой."Дан-Энрикс" так и не сумел понять, к кому относится его неодобрение- к самому Риксу, его сюзерену или к ним обоим.

Раньше коадъютор очень редко фехтовал с оруженосцемсам, предоставляя юноше оттачивать свои умения с кандидатами. Но с некоторыхпор они стали ходить на Малую турнирную площадку почти каждый день - конечно,если лорда Ирема не отвлекало какое-нибудь срочное дело в городе."Дан-Энрикс" называл их утренние встречи "урокамифехтования", хотя для них обоих было очевидно, что "ученик"давно уже сравнялся мастерством с "учителем", а кое в чем и превзошелего. Когда "дан-Энрикс" был в ударе, он выигрывал у Ирема три схваткииз пяти. Но сегодня дела обстояли совершенно по-другому. Энониец раз за разомотступал под натиском противника, явно не ожидавшего такого легкого успеха, ибезуспешно силился сосредоточиться. Ночные бдения над свитками и тайные визитыв подземелье не прошли бесследно. Тело Крикса будто налилось свинцом, иотражать атаки каларийца стало не в пример сложнее, чем обычно. Ощущениесобственного бессилия живо напомнило "дан-Энриксу" тот день - в самомконце прошлой весны - когда сэр Ирем притащил его на Малую турнирную площадку всамый первый раз. Произошло это после того, как Рикс весь вечер, а потом еще ибольшую часть ночи в одиночку надирался в Нижнем городе, вложив в это занятиевсю душу. Без сомнения, проявленное им тогда упорство заслуживало другогоприменения… но все равно, более милосердный человек на месте сэра Ирема далбы ему проспаться, прежде чем тащить его сюда. Назвать ту схватку"тренировкой" у "дан-Энрикса" не повернулся бы язык. Ещеменьше подходило слово "поединок". Лучше всего подошло бы выражение"разгром". Не то чтобы на тот момент южанин вовсе разучился держатьмеч, но двигался он все равно так медленно и неуклюже, что пропускал по триудара на десяток. А противник совершенно не настроен был его щадить. Скореевсего, потому, что по его вине провел всю ночь без сна, да еще и прошел пешкомчерез весь город.

Тогда это издевательство тянулось почти целый час,поскольку Крикс был слишком горд, чтобы отказываться продолжать их бой. Когдаже коадъютор заявил, что им пора вернуться в Адельстан, Крикс сказал каларийцу,что рассчитывает на реванш. Ирем воспринял это заявление как должное, иутренние встречи на этой площадке очень скоро сделались для них чем-топривычным. Тренировки продолжались все лето, весь сентябрь и не прекратилисьдаже с наступлением первых холодов. Сэр Ирем как-то раз обмолвился, что впрошлом они часто фехтовали здесь с Валлариксом, и энониец долго пробовалпредставить эти поединки, но никак не мог вообразить правителя с мечом в руках.Когда он думал о Валлариксе, то представлял себе усталого и слишком ранопоседевшего мужчину, в жестах и движениях которого отнюдь не чувствовалосьрезкой грации бойца. Однако коадъютор утверждал, что в свое время император былотличным фехтовальщиком - чуть ли не лучшим, чем сам Ирем.

Крикс задумался, что калариец станет говорить о немсамом лет эдак через пять. Скорее всего, коадъютор скажет, что до Рикса он ниразу не встречал противника, который в один день дерется превосходно, а наследующий день прыгает по площадке, как подраненная цапля…

Правая рука, которую оруженосец коадъюторапредусмотрительно спрятал под перчаткой, ныла так, что меч в его руке казалсяКриксу раскаленным - в точности как тот, которым он пытался завладеть все этимесяцы. В конце концов "дан-Энрикс" отступил на шаг и знаком попросилпротивника о передышке. Его сюзерен, похоже, удивился, но все-таки бросилзатупленный меч на утрамбованную их ногами землю.

- Что у тебя с рукой? - осведомился он."Дан-Энрикс" понял, что от внимания каларийца не укрылось то, какнеловко он сегодня держит меч.

- Так, ерунда, - слегка смутился Рикс. - Простой ожог.

Серые глаза рыцаря знакомо сузились. В прежние временаподобный взгляд, как правило, предшествовал серьезной выволочке за какую-тоочередную выходку "дан-Энрикса".

- Значит, "простой ожог"?.. Дай-кавзглянуть.

Прежде, чем энониец успел что-нибудь ответить, Иремуверенно перехватил запястье Рикса, сдернул с руки юноши перчатку и весьмабесцеремонно развернул ладонь к себе, чтобы удобнее было рассмотреть ожог.

Недавние попытки одолеть преграду, созданную Альдами,не приносили настоящего вреда, но тело внятно помнило испытанную в подземельеболь и реагировало так, как будто бы ожоги были самыми обыкновенными. Стараякожа облезала, оставляя после себя бледно-розовые пятна. Ирем хмыкнул,задумчиво созерцая след "ожога" и не торопясь ослаблять хватку назапястье Рикса. Энониец вытерпел это стоически, раздумывая, почему сэр Ирем временамиобращается с ним так, как будто бы считает его семилетним. И еще - будет ли таквсегда.

- Это ведь Очистительный огонь. Я прав? - спросилкоадъютор несколько секунд спустя.

Крикс вздрогнул. Он никак не ожидал от Ирема подобнойпроницательности. Ну действительно, откуда каларийцу было знать, как выглядятожоги от магического пламени?..