Смерть и солнце

Сэр Ирем стиснул зубы и сказал - куда спокойнее, чемсам рассчитывал.

- Нам нужно побеседовать.

- Как вы меня нашли?.. - медленно, но довольно четкоспросил Крикс. Похоже, ему было нелегко сосредоточиться.

- Я обошел полгорода, пока меня не надоумили зайтисюда.

"Дан-Энрикс" несколько секунд обдумывал этислова. А потом так же медленно сказал:

- Зря вы сюда пришли, мессер. Вы сами видите - яслишком пьян для разговоров.

"Ничего. Мне и не нужно, чтобы ты мнеотвечал" - подумал рыцарь и присел напротив, брезгливо стряхнув крошки состола.

- Браэнн сказал, что видел тебя здесь по меньшей меретри часа назад, - заметил лорд после минутной паузы.

- М-гмм, - промычал южанин, то ли подтверждаяочевидное, то ли не одобряя такой откровенности десятника.

- Он намекнул, что ты уже тогда был… скажем так,навеселе. Настолько, что даже затеял ссору с какими-то местными молокососами.Кстати, когда я заходил сюда, я обратил внимание, что у двери торчат троекаких-то сопляков. Наверняка - тех самых, о которых говорил десятник. Думаю,они решили подождать, пока ты выйдешь, чтобы надавать тебе по шее. А посколькуони, в отличие от тебя, хотя бы относительно трезвы, я ставлю асс на то, чтоэто им удастся.

Крикс пожал плечами. Его лицо выражало величайшеепрезрение. Впечатление от этой аристократической гримасы портил толькосовершенно мутный взгляд.

- Ну что ж, теперь все ясно, - с холодной яростьюсказал сэр Ирем. - Ты не пошел на государственный совет, поскольку посчитал этобессмысленным. Я вижу, тебе удалось потратить это время с бОльшей пользой…Поставь кувшин, - не повышая голоса, приказал он, когда южанин потянулся кстоявшему рядом с ним вину. - Больше ты сегодня пить не будешь.

Энониец подчинился - вероятно, просто по привычке.

Несколько секунд "дан-Энрикс" тер виски стаким ожесточением, как будто мог одним усилием воли выгнать из головы хмель.Самое удивительное, что отчасти это ему даже удалось.

- Вы ведь отлично понимаете, что я имел в виду, -сказал он сэру Ирему уже гораздо более нормальным голосом, чем раньше. - Выдаже знаете, что я был прав. Просто вы не хотите признаваться самому себе, чтонаше положение безвыходно.

- Я не хочу признаться самому себе, что мой оруженосецоказался таким трусом. Я всегда считал, что ты из тех людей, которые будутбороться до конца, даже когда борьба бессмысленна, а ты уже который час подрядсидишь в вонючем кабаке и предаешься жалости к себе.

- Я не…

- Ты - да. Несешь слезливый пьяный бред, да еще и считаешьего высшей истиной. Жаль, что я уже однажды предлагал посвятить тебя в рыцари -иначе я бы сделал это именно сейчас.

Глаза Крикса сумрачно сверкнули. Коадъютор судовлетворением отметил, что от злости энониец почти протрезвел.

- Продолжайте, монсеньор, - с вызовом предложил южанинлорду Ирему. - Наверняка вы высказали мне не все, что собирались. Скажите, чтоя жалок… или что таким, как я, не место в Ордене… ну, словом, говорите, чтохотели, только побыстрее. А потом уйдите и оставьте меня одного.

- Ты, безусловно, жалок, - хладнокровно согласилсяИрем. - И даже не потому, что ты напился до потери человеческого облика, да ещев самой отвратительной дыре из всех, какие есть в столице. Хуже то, что ты ужев который раз пытаешься сказать "я не нуждаюсь в помощи", хотя этозаведомо не так… Ну а теперь - изволь подняться. Мы уходим.

- Я не собираюсь никуда идти.

- Позволь тебе напомнить, что ты пока еще мойоруженосец. Так что выбирай: либо ты сам поднимешься и выйдешь из этого кабака,либо я выведу тебя насильно.

Крикс помедлил, но потом все-таки отодвинул табурет инеуверенно поднялся на ноги. Вытряхнул на ладонь несколько медек, недоверчивоощупал пустой кошелек и, кажется, впервые за весь вечер несколько смутился.

Лорд Ирем возвел очи горе, бросил на покрытую жирнымипятнами столешницу три асса и, не оглядываясь, пошел к выходу.

Когда стоявшая в дверях компания сообразила, чтоюжанин уходит не один, на лицах проступило явное разочарование. Пару секунд оникак будто колебались, не стоит ли пренебречь присутствием мессера Ирема, нокоадъютор молча улыбнулся вожаку - и тот поспешно отвернулся, придя кбезошибочному выводу, что про ссору с южанином лучше забыть.

Ирем не собирался приноравливаться к спотыкающемусяшагу "дан-Энрикса" и шел с обычной скоростью, так что сначала энониецпоотстал. Но потом быстрая ходьба и свежий воздух помогли южанину прийти всебя, и он нагнал своего спутника.

Несколько минут они шли молча. Потом Крикс спросил:

- Вы в самом деле думаете, что я трус?..

После всего, что ему пришлось вытерпеть по милостиюжанина, Ирема так и подмывало сказать "да". Но это было бынеправдой.

- Нет, не думаю, - нехотя признал лорд. - По правдеговоря, обычная попойка - это еще далеко не худшее, что можно было ждать отчеловека в твоем положении. Слишком уж много на тебя свалилось. Я не сомневалсяв том, что рано или поздно ты сорвешься. А тут еще и Седой с его затеями…

Сэр Ирем запоздало прикусил язык, почувствовав, что вего тоне слишком явственно звучит неодобрение. Делиться с Риксом собственнымимыслями о Князе и его поступках было бы, пожалуй, недостаточно дипломатично.

К тому моменту, как они дошли до Адельстана, небоначало стремительно светлеть.

- Утро, - удивленно произнес "дан-Энрикс",словно только что это заметил.

Коадъютор подавил тяжелый вздох. Когда-то он способенбыл не спать две или даже три ночи подряд, и все же чувствовать себя довольнободрым. Но в последние несколько лет это становилось все труднее. После ночи,проведенной на ногах, рыцарь все чаще чувствовал себя до неприличия измотанным.Вот и теперь глаза слипались так, как будто бы это не Рикс, а он только чтовыпил несколько кувшинов крепкого такийского вина.

Подняться бы сейчас к себе и наглухо закрыть всеставни, отменив рассвет, неумолимо занимавшийся над городом… Но, принимая вовнимание дела, свалившиеся на него после вчерашнего совета, о подобной роскошиможно было только мечтать. Напротив, следовало поскорей стряхнуть с себяостатки сна и приниматься за работу.

- Приведи себя в порядок, - хмуро сказал Ирем своемуоруженосцу. - Через четверть часа я хотел бы видеть тебя на Малой тренировочнойплощадке. И не пьяного мальчишку, а того "дан-Энрикса", которого язнал и… уважал.

Не дожидаясь, пока энониец что-нибудь ответит,коадъютор развернулся и ушел.

Поднявшись в свою комнату, Крикс с отвращением стащилс себя несвежую рубашку с пятнами пролитого вина. Потом наполнил таз водой идолго, с непонятным самому себе ожесточением мыл руки и лицо.

Потом он настежь распахнул окно. От холода на мокройкоже стали проступать мурашки, но "дан-Энрикс" все равно не торопилсяотходить вглубь комнаты.

Ирем был совершенно прав, когда обвинил его втрусости. Его поступки этой ночью не имели никакого оправдания. Может быть, этаслабость воли жила в нем всегда - поэтому он и не смог достать меч Альдов изогня?..

От этой мысли энониец чуть не закрипел зубами. Ипоклялся самому себе, что он найдет дорогу в подземелье, куда приводил егоСедой. А потом с помощью Саккрониса отыщет в городском Книгохранилище всесвитки, где хотя бы вскользь упоминается наследство Альдов. Может быть, в нихобнаружатся какие-то подсказки относительно того, как можно его получить. Нодаже если он опять потерпит поражение, он больше не позволит себе сдаться.

Если уж на то пошло, то, несмотря на всю своюворованную Силу, Олварг - просто человек. А это, между прочим, означает, чтоего можно убить любым другим мечом…

Крикс даже удивился, почему такая мысль не посещалаего раньше. Потом он вспомнил, что сэр Ирем ждет его на тренировочной площадке,и, поспешно натянув первую подвернувшуюся под руку рубашку, выскочил за дверь.

Часть третья

Глава XVII

Сон пришел перед рассветом. Меч мерцал в колеблющемсяпламени, такой осязаемо-реальный, что ладонь заныла от желания сомкнуться наудобной рукояти. Никогда еще наследство Энрикса из Леда не казалось такимблизким и таким… доступным. Энониец смутно помнил, что такое уже было, ивсегда - с одним и тем же результатом. До сих пор это всегда кончалосьразочарованием, жестоко обожженными ладонями и ощущением чудовищнойопустошенности. И, тем не менее, он возвращался сюда снова, чтобы попытатьсяеще раз.