Смерть и солнце

- Валларикс сказал, что я могу прийти к нему еще раз -если захочу попросить что-то для себя, - сказал Рикс, зарывшись лицом в ееволосы - Я мог бы попросить его, чтобы он дал мне титул и надел земли. Пустьдаже самый скромный… Тогда мы могли бы пожениться.

- Хорошо. Но будет лучше, если ты немного подождешь.Пятнадцать лет - хороший возраст для женитьбы, только если речь идет о девушке.Мужчина должен быть несколько старше.

"А теперь я говорю, как мой отец" -подумала она. Но надо же было как-то отговорить южанина от его плана - а то ондействительно пошел бы к Валлариксу уже завтра утром… если только дотерпел быдо утра. Этого Лейде совершенно не хотелось.

Коадъютор явно видел в Риксе своего преемника. Или, покрайней мере, будущего принцепса - не зря же он таскал оруженосца на советы…Лишить энонийца будущего и превратить его в хозяина какой-нибудь захудалойусадьбы - это слишком дорогая плата за возможность выйти замуж.

За последние два месяца она узнала Рикса так хорошо,как будто бы они были знакомы с самого рождения. Лейда не сомневалась в том,что энониец должен жить в Адели - в городе, который никогда не спит, с егодворцами и книгохранилищами, ненасытными амбициями знати и суровой дисциплинойгвардии. Крикс был частью этого мира, воплощением царившего в нем духабеспокойства, и Лейда готова была биться об заклад, что всякая другая жизньпокажется ему невыносимо пресной.

Пусть уж лучше энониец вступит в Орден. Там-то он, покрайней мере, будет счастлив.

- Я люблю тебя, - сказала она тихо.

Но на этот раз южанин не ответил."Дан-Энрикс" дышал глубоко и ровно и, похоже, уже несколько минутспал самым крепким сном.

Глава XIII

Стражник был обычным кряжистым мужчиной средних лет,но сидевшему на корточках мальчишке он казался высоким, словно колокольня.Сейчас он стоял спиной к Тирену, держа снятый шлем на сгибе локтя. Кожаныйподшлемник был похож на детский чепчик вроде того, который раньше надевали наАрри, и Тиренн беззвучно прыснул. Подышал на мерзнущие пальцы, терпеливовыжидая, когда стражник обернется. Тот не заставил себя долго ждать, и Тиреннувидел длинный шрам, наполовину скрытый бородой, и нос с заметной горбинкой."Ага, Орлиный клюв" - определил Тиренн, и с облегчением вздохнул.Мальчишки в Шатровом городе придумывали стражникам разные прозвища, взависимости от того, чем больше всего выделялся тот или другой дозорный. Орлиныйклюв, как следовало из самого прозвища, был мужиком не вредным. Совершенно нетаким, как дежуривший вчера на этом самом месте Кошкодав или его дружок Чирей.Тех двух Тиренн терпеть не мог, а вот Орлиный клюв ему, скорее, нравился.Однажды Тиренн собственными глазами видел, как тот потихоньку сунул какой-тозамызганной девчонке кусок хлеба из собственной пайки. Разумеется, стражник уСеверных ворот голодным не останется. Парни из их казармы даже и теперь, вразгар войны и голода, выглядели так, как будто все еще продолжалось сытоедовоенное время. Но все равно, попробуй-ка постой полдня на холоде, ни разу неперекусив.

Тиренн давно заметил, что сытым и хорошо одетымстражникам не слишком-то уютно постоянно находиться среди изголодавшихся, плохоодетых чужаков. Но реагировали они на это по-разному. Одни, как Кошкодав, какбудто отделяли себя от беженцев невидимой стеной, другие иногда пыталисьпроявить сочувствие.

Узнав, кто стоит на часах на этот раз, Тиренн поднялсяна ноги и, выбравшись из своего укрытия, прошел мимо дозорного, независимосунув руки в карманы.

Прятаться ему пришлось из-за того, что Тен два дняназад поспорил с местной мелюзгой, что сможет зарядить снежком в блестящий шлемЧирья. Ну, смочь-то он, положим, смог, зато потом насилу унес ноги отвзбесившегося стражника. Теперь Тирену приходилось отдуваться за лихачествостаршего братца. Чирей не станет разбираться, кто есть кто. Если наткнется накого-нибудь из Близнецов, пиши пропало.

В городе вообще мало кто знал, что их двое.Полуразвалившиеся опорки, заменявшие Тирену башками, с некоторых пор осталисьих единственной обувью, и близнецы носили их по очереди. Тот, кто оставалсябосиком, сидел дома, пока второй исследовал окрестности. Ходить повсюду водиночку, без старшего брата, было очень непривычно. Тирен часто думал, что онощущал бы себя менее стесненным, если бы вместо двух глаз у него остался быодин. Мама, напротив, была рада, что хотя бы один из Близнецов все времянаходится при ней и может присмотреть за Арри. С точки зрения Тиренна, младшийбратец был истинным наказанием. То порывается куда-то лезть, то ноет, требуяеды - а где ее возьмешь? - то падает на ровном месте и закатывает рев.

Гораздо веселее и приятнее было ходить к Севернымворотам. Там можно было посмотреть на прибывавших в город беженцев, сбегать попоручению кого-нибудь из стражников, чтобы получить в награду пару медек, асамое лучшее - улучить момент и что-нибудь стянуть. Почти каждый мальчишка изШатрового города со временем начинал подворовывать - кто-то по мелочи, акто-то, набив руку и набравшись наглости - вполне всерьез. Сперва Тиренна этопоражало, но еды и дров все так же не хватало, и его предубеждение противворовства таяло с каждым днем. Прошло всего пару недель после их приезда в Адель,когда он принялся за это дело сам. Ничего трудного в подобных кражах не было.Тиренну как-то удалось украсть из караулки чей-то теплый плащ, висящий возлевхода на крюке, а после этого продать его старьевщику за двадцать медек, а Тенсвистнул у какого-то богатого раззявы кошелек, который этот недоумок положил настол в трактире. В кошельке обнаружилось серебро, почти целый динэр. На этиденьги они с Теном целую неделю покупали муку, пшено и сушеный горох, а потомнезаметно добавляли их к запасам Филы. Мама только удивлялась - по ееподсчетам, еда должна была кончиться гораздо раньше.

Самым хлебным временем для оттиравшихся возле воротмальчишек было утро, когда в город потоком устремлялись люди, подгадавшиемомент прибытия в Адель как раз к открытию ворот. Как правило, Тиренноказывался у ворот одним из первых. Но сегодня его задержали, и - что самоеобидное - из-за полнейшей ерунды. Мама поймала его за рукав как раз тогда,когда он собирался улизнуть из дома Белл, и поручила ему натаскать воды из ближнегоколодца, находившегося за две улицы от них.

К колодцу он поплелся безо всякого энтузиазма. Если быу них еще осталось, что варить, имел бы смысл торопиться, но последниенесколько дней питались они только той едой, которую приезжим раздавали поприказу Императора. А это означало, что вода понадобилась матери с какой-тодругой целью. Не иначе - для того, чтобы согреть ее и заставить их с Теномвымыться. Дурацкая затея. Ни один мальчишка в городе не моется, и ничего, а онибудут ходить чистыми, словно какие-то паршивые аристократы. К тому же Беллопять начнет вопить, что они тратят слишком много дров, и плата от дан-Энриксане окупает тех расходов, которые она вынуждена каждый день нести по их вине.

И ради этого он упустил возможность раздобыть для нихеды!..

Орлиный клюв без интереса покосился на Тиренна. Онскучал. День близился к полудню, а в такое время в город почти никогда невъезжает - разве что какой-нибудь охотник с волчьей шкурой. Волков в эту зимурасплодилось столько, что столичный магистрат назначил выплату за каждогоубитого.

Заметно оживился стражник лишь тогда, когда у караулкипоявился новый человек - смуглый и темноволосый парень лет шестнадцати. Наплечах южанина болтался темно-синий плащ, тяжелый край которого приподнималиножны длинного меча. Увидев, как почтительно приветствовал его Орлиный Клюв,Тиренн завистливо вздохнул. Будь парень новобранцем из его дозора, тот же самыйКлюв гонял бы его почем зря, да еще и отвешивал мальчишке подзатыльники, ноОрден - это, разумеется, совсем другое дело. А этот южанин еще и держался так,как будто был, по меньшей мере, принцепсом столичной гвардии.

"Неужели в самом деле рыцарь? - с завистьюподумал Тиренн. - Да нет, куда ему! Просто выделывается…"