Страница 13 из 70
— Вот и отлично. Теперь позволь обрисовать всю ситуацию, в которой находится вся наша славная миссия. Согласно секретному приказу нашего руководства, мы должны помочь доктору Сунь Ятсену не только создать свою армию, но и привести его к победе в этой гражданской войне. Каково это тебе? — спросил Краснов и, не дожидаясь ответа своего собеседника, продолжил говорить.
— Как ты уже знаешь, здесь в Китае клика на клике сидит и кликой погоняет. В твою бытность с бароном Унгерном их было не меньше шести сейчас, слава Богу, поменьше. На данный момент чжилийцы во главе с Пэйфу расколотили хорошо тебе известного генерала Лу Юнсяна и захватили все провинции аньхойцев. Сегодня за ними только один Шаньдунь, а весь центр и юг страны за чжилийцами. Ничего не скажешь, хорошо их поддерживают господа англичане — сокрушенно вздохнул Краснов, откинувшись на спинку дивана.
— После разгрома аньхойцев, Пэйфу предпринял попытку выбить доктора Сунь Ятсена из Гуандуна, но Гоминьдан устоял. Честно говоря, главная заслуга в этом не столько Чан Кайши командующего здешней армией, сколько Чжан Цзолиня, чья активность на севере оттянула на себя главные силы чжилийцев. За последний год японцы основательно вооружили и подготовили своего маньчжурского ястреба. Теперь под властью их протеже не только Маньчжурия, но и вся Внутренняя Монголия вплоть до легендарной китайской стены, от которой как ты знаешь до Пекина рукой подать.
Полковник пропустил мимо ушей скрытый намек Краснова на его участие в походе барона Унгерна. Сидя на диване, он внимательно слушал своего собеседника, столь уверенно сыпавшего непривычными русскому уху именами и названиями провинций. Генерал неплохо ориентировался в хитросплетениях местной политики.
— Стоит ли думать, что в скором времени в стране начнется новая борьба военных клик за центральную власть? Так сказать новое и окончательное изменение в расстановке внутренних сил, — осторожно уточнил Покровский.
— Вовсе нет, Алексей Михайлович. Для Гоминьдана подобное развитие событий представляло бы собой идеальный вариант. В этом случае он получает время для реорганизации и усиления своей армии, но все указывает на то, что в ближайшем будущем это не случиться. На сегодняшний день оба китайских ястреба уже основательно порастрясли свои силы. Пэйфу в борьбе с аньхойцами, Цзолинь при наведении порядка во Внутренней Монголии и потому господа милитаристы ещё не готовы к решающей схватке за власть. Пока оба героя усиленно бряцают оружием, но рано или поздно между ними наступит шаткое перемирие, и каждый из них займется решением иных проблем, — многозначительно молвил Краснов и Алексей Михайлович сразу понял, на что он намекал. Зачистка своих тылов перед генеральным сражением, был обязательным шагом в военном искусстве.
— Какими силами располагает наш китайский союзник, Петр Николаевич?
— Согласно последним данным численность войск Сунь Ятсена составляет около пятидесяти тысяч человек, но качество солдат, честно говоря, оставляет желать лучшего. Гуандун они смогли удержать, но против главных сил чжилийцев наверняка не устоят.
— И что же в этих условиях делать? Ваша школа еще не скоро выпустит свой первый курс, а время как я понимаю в обрез?
— Ну, не все так мрачно. Даже при самом пессимистическом раскладе месяца два-три у нас ещё есть, а значит, мы все же успеем выпустить первый курс своих командиров.
— Командиры, это конечно хорошо, но одного командирского курса на пятьдесят тысяч человек крайне мало. Для частичного преобразования этой массы нужно хотя бы пять-шесть выпусков.
— Да для выполнения этой задачи нужно десять-двенадцать выпусков! А то и все пятнадцать — категорически не согласился с Покровским Краснов.
— Получается замкнутый круг. Что же делать?
Краснов посмотрел на собеседника хитрым взглядом, а затем сочувственно констатировал.
— Да, быстро ты брат, однако забыл старую солдатскую заповедь генералиссимуса Суворова. А вот генерал Шкуро её всегда помнит.
— Какую заповедь? — удивился Покровский.
— Лучшая оборона — это нападение. Андрей Григорьевич предлагает в самое ближайшее время перейти в наступление и разгромить оставленные для блокады Гуандуна силы противника. Сейчас их немного и при правильном руководстве войсками победа не заставит себя ждать. Главное точно и грамотно нанести удар по врагу.
— И что даст прорыв блокады Гуандуна? Временную отсрочку битвы с главными силами Пэйфу? Подъем морального духа армии Сунь Ятсена? Или её серьезное ослабление? Извини Петр Николаевич, но все это попахивает авантюрой! — воскликнул Покровский.
— Ну, уж так сразу и авантюрой! — не согласился с ним генерал. — Да, определенный риск, конечно, есть, но на всякой войне без него никак не обойтись. Зато посмотри, какие будут выгоды в случае успеха этого плана. Прорвав блокаду чжилийцев, мы значительно расширим сферу влияния Гоминьдана, поставив под контроль соседние территории. А это не только поднимет моральный дух наших китайцев, что далеко немаловажная вещь, но и самое главное — позволит пополнить людской ресурс, для дальнейшего ведения войны. Реализация плана Шкуро не ослабит наши силы, а только усилит, перед главной схваткой с врагом.
— А кто будет руководить всем этим походом?
— Формально генерал Чан Кайши, а фактически главный военный советник, опираясь на прибывших из России инструкторов. До своей болезни этот пост занимал Андрей Григорьевич, но сейчас я намерен предложить его тебе, Алексей Михайлович.
— Почему я, разве нет других кандидатур?
— Кандидатуры, конечно, есть, как же без этого. Да вот беда, все они хорошие исполнители и не более того. Чувствую, наломают они дров, пока Шкуро встанет на ноги, и загубят все дело. Так, что вся моя надежда на тебя, выручай Алексей, время не ждет — щедрой рукой лил сладкую лесть Краснов на израненную душу полковнику.
— Воистину судьба индейка, — усмехнулся Покровский. — Всего год назад я громил китайцев в Синьцзяне, а теперь должен вести их в бой.
— Соглашайся. Кому как не тебе, с твоим богатым опытом местных войн решить такую сложную задачу. К тому же, ты у госпожи Судьбы в везунчиках ходишь.
— Не люблю это слово, Петр Николаевич. Как говаривал Суворов? «Повезло раз, повезло два, помилуй Бог, надобно и умение».
— Умение конечно важно, но и везение тоже играет большую роль, ты уж мне поверь. Не задержись я из-за прокола колеса в декабре восемнадцатого и неизвестно, что меня ждало бы в поезде у Корнилова. Может подобно генералу Духонину, принял бы жестокую и мучительную смерть — вспомнил Краснов налет германского дирижабля на поезд Верховного правителя.
— Да, судьба. Не выйди Лавр Георгиевич из своего вагона к шифровальщикам, неизвестно как бы все дальше сложилось — сказал Покровский, перед глазами которого в одно мгновение возникла картина развороченного взрывом литерного поезда, на засыпанном снегом берлинском полустанке.
— Ну, так как, согласен? — продолжал наседать генерал на Алексея Михайловича. Покровский действительно был лучшей кандидатурой из всех имеющихся в распоряжении Краснова офицеров. Кроме этого, он очень надеялся на самолюбие Алексея Михайловича, которое должно было толкать полковника к реваншу за свершенную верхами несправедливость, — если дело выгорит, отправлю наверх самый лестный доклад о твоей службе и представлю к награде. Слово офицера!
— Спасибо, Петр Николаевич, но я это уже проходил. Давайте выпьем за успех пусть не нашего, но очень важного для нашей родины дела. — Покровский поднял свою рюмку, и Краснов поспешил присоединиться к нему. Генерал был очень доволен, что собеседник принял его предложение и не попросил отставки.
Генерал не зря делал свою главную ставку на Покровского. Заняв место Шкуро, он без раскачки занялся делом и уже через неделю представил план похода против чжилийцев. Как оказалось впоследствии, сделано это было очень своевременно.
Стоявший во главе чжилийских войск блокировавших Гуандун генерал Чэнь Цзюнмин, сам готовил нападение на Кантон. Поддерживая тайную связь с местным купечеством, он был хорошо информирован обо всех делах происходивших в столице Гоминьдана. Пообещав компрадорам свято блюсти их торговые интересы, генерал получил очень ценного союзника в тылу китайских революционеров.