В мире исканий(изд.1949)

— Разрешите мне, — раздался громкий голос.

— Пожалуйста!

Баянов поднялся и обвел присутствующих вниматель­ным взглядом.

— Мне кажется… — начал он. — Мне кажется, что инженер Витовский прав…

Сияющее лицо Витовского повернулось к оратору и расплылось в торжествующей улыбке.

— Инженер Витовский прав в том отношении, — продолжал Баянов, — что опыта по конструированию по­добных машин нет ни у кого. Это верно. А поэтому нуж­но расширить опыт работ, привлечь к этому делу как можно больше людей… Я имею в виду людей, желаю­щих вести разработку самостоятельно, быть может даже и другим путем, чем тот, который избрал товарищ Ви­товский.

— Правильно! — раздался чей-то голос. Витовский, до сих пор внимательно наблюдавший за говорившим, начал обводить присутствующих, недоуме­вающим взглядом.

— У вас есть конкретные предложения? — спросил директор, обращаясь к Баянову.

— Есть, и я могу их изложить сейчас.

— Прошу вас!

— Метод цементации почвы при помощи электроли­за, — начал Баянов, — Не подлежит никакому сомнению. Это неоднократно подтверждалось опытами. Путь, из­бранный инженером Витовским, правильный. И мне кажется, что, несмотря на все трудности, связанные с отсутствием опыта при строительстве подобных машин, инженер Витовский справится с этой задачей… Но вот что хотели предложить мы… это, значит, инженер Пет­ров и я…

Баянов остановился и немного смущенно посмотрел на сидящего рядом с ним инженера Петрова, как бы ожидая от него подтверждения своих слов.

— Превращать поверхность земли в твердый покров, очень прочный, не размываемый водой и, конечно, не изменяющийся со временем, можно еще другим спосо­бом. Мы предлагаем использовать для этой цели мощ­ные электрические разряды — поток искр, обжигающих землю, благодаря чему глина, всегда находящаяся в почве, будет спекаться, превращаясь в кирпичный покров… Иными словами, спекать землю электрической дугой…

— Очень смело… — неожиданно протянул инженер Витовский.

— Мы беремся с инженером Петровым быстро про­вести все необходимые опыты, — продолжал Баянов. — Мы много уже думали над этим вопросом… Почему же, собственно говоря, будучи уверены в блестящем оконча­нии работы Витовского, мы предлагаем вести еще ра­боту, направленную к тем же конечным результатам?

Баянов остановился, как бы подбирая слова, и при­нялся мять в руках и без того скомканный кусок бумаги.

— Нужно соревнование, товарищи, — наконец произ­нес он. — Именно соревнование… творческое соревнова­ние… Тогда дело пойдет веселее.

— Разрешите мне сделать несколько замечаний? — воскликнул инженер Витовский, обращаясь к директо­ру. — Творческое соревнование вещь очень хорошая, можно только радоваться. Да, именно радоваться! Но, позвольте, очень трогательно и то обстоятельство, что инженер Баянов, насколько мне известно, только лишь вчера встал с постели, оправившись, так сказать, от тя­желой болезни, и уже сегодня, так сказать… Но, по­звольте, ведь он и товарищ Петров не являются непо­средственными специалистами в области строительства подобных машин. Ведь верно же я говорю? Вот, я и думаю… Их предложение не является каким-либо абсур­дом… Да, именно… Над подобным способом я думал когда-то сам… Но ведь требуется еще математическое обоснование! А есть ли оно у них? Затем необходи­мо еще опытное подтверждение идеи. Имеется ли на руках у товарищей хотя бы крохотный кусочек земли, затвердевший под влиянием электрических искр? Ведь от идеи до первых, хотя бы немного обнадеживающих практических результатов — огромное расстояние, това­рищи!

Витовский вытер пот с лица и уселся на свое место.

— Товарищ Баянов, продолжайте, — проговорил ди­ректор.

— Вот практическое обоснование, вы можете все его видеть, — тихо произнес Баянов, выкладывая на стол какой-то кусочек камня. — Опыт проделан самой приро­дой… Этот камень образовался в результате удара молнии в сырую почву. Это земля, спекшаяся под влия­нием электрического разряда…

В комнате наступило молчание. Несколько рук одно­временно потянулось к кусочку камня. Его стали рассматривать, пробовать, царапать, взвешивать на ла­дони.

— Не хотите ли посмотреть? — обратился к Витов­скому сосед, протягивая ему остроугольный осколок.

— Да… да… Очень интересно… — пробормотал Ви­товский.

Он взял камень и начал вертеть его в руках. Многие при этом обратили внимание, что он почти не смотрит на него. Его взгляд блуждал по сторонам и чаще всего останавливался на сидящем напротив Баянове.

— Очень интересно, — продолжал Витовский. — И самое интересное тут, понимаете, не в самом камне… Да, именно не в самом камне. Я имею в виду нечто дру­гое… Поразительная вещь! Просто поразительная!.. Может быть, вы расскажете нам подробно, при каких именно обстоятельствах вам пришлось наблюдать удар молнии? — обратился он к Баянову.

— Никаких особенных обстоятельств при этом не было, — немного смущаясь, ответил Баянов. — Мы шли с Петровым во время грозы в открытом поле. Ну, и молния ударила рядом…

— Да, совсем рядом, — смущенно подтвердил Пет­ров. — Мы ручаемся, что этот кусочек образовался имен­но в результате удара молнии. Да ведь это и не ново, в сущности ведь это известно давно! Мы не предла­гаем ничего оригинального. Просто лежащий перед ва­ми камень дает, так сказать, толчок для исследова­ния и развития технической мысли, так сказать, в этом направлении… — окончательно смутившись, закончил Петров.

— Значит, вы случайно находились в поле, когда молния ударила рядом с вами, — сказал Витовский, как-то особенно внимательно присматриваясь к инжене­ру Баянову. — Насколько мне известно, вы даже чуть было не поплатились жизнью при этом… А дальше что было? Этой же ночью…

— Я не понимаю вашего вопроса, — тихо ответил Баянов.

— Ага… ясно… Для меня все ясно, товарищи, — по­тупив глаза, проговорил Витовский. — Я думаю… — про­должал он с некоторым трудом, — …я думаю, что пред­ложение инженера Баянова и инженера Петрова пред­ставляет интерес, при этом ценность его… — Витовский остановился, как бы подбирая слова. — Да… ценность его заключается не столько в технической идее, сколько в самом факте этого предложения, или, вернее, в неко­торых поступках, связанных с этим предложением. Да, именно в поступках…

Никто не понял смысла последней фразы, произне­сенной Витовским. Многие полагали, что ее бессвяз­ность вызвана взволнованностью признанного специали­ста при посягательстве на его авторитет.Сияющую улыбку точно смыло с лица Витовского. Взгляд его стал рассеянным. Он внимательно прислуши­вался ко всему, что говорилось, вставлял замечания, но делал это как-то вяло, без свойственной ему жизнера­достности и уверенности.

— Мне кажется, что Владимир Александрович устал, — шепотом заметила директору секретарь партий­ного комитета Конева. — Может быть, сделаем перерыв? Через несколько минут совещание было закончено.

***

Витовский шел к себе домой, пересекая институтский двор, не обычной, торопливой походкой, а медленно, рассеянно глядя по сторонам.

С Витовским поровнялась Конева.

— Нам, кажется, по пути! Вы домой?

— Да, Лидия Михайловна. Какая отвратительная погода!

— Пора. Октябрь. Недалеко и до снега. А скажите, когда выпадет снег, можно будет продолжать испыта­ния вашей машины?

— Очень трудно… Очень трудно, Лидия Михайлов­на… И как это мы затянули работу до глубокой осени? Обидно, прямо…

— Да, затянули, конечно. Очень будет жаль, если придется откладывать до весны.

— Да… да… — сокрушенно пробормотал Витовский.

— Владимир Александрович, — продолжала Коне­ва, — а что, если вам, как говорится, тряхнуть стариной? Как говорится, развернуться во всю свою мощь? Мне известны факты почти героических поступков с вашей стороны, когда вы работали над путеукладчиком “Вперед”. Ведь правда же было! Мне рассказывали, что вы не спали ночами, работали в открытом поле под про­ливным дождем… Я не хочу сказать, что это нужно делать сейчас… Ну, а если вам просто встряхнуться, взять другой темп?