В мире исканий(изд.1949)

Витовский отошел от окна и уселся в мягкое кресло перед своим письменным столом. Необходимо было собраться с мыслями, для того чтобы произвести небольшие математические вычисления. Он открыл блокнот и привычным размахом пера вывел на бумаге несколько цифр. Но дальше этого дело не пошло. Какой-то неприятный осадок мешал ему работать.

“В чем дело? — с досадой подумал Витовский, отки­дываясь на спинку кресла. — Кажется, все ясно! Все случившееся просто пустяк!”

Неожиданно его взгляд упал на глянцевую, попугайно красочную обложку толстого заграничного журнала. Это был тот самый номер, в котором он обнаружил пе­ревод своей статьи.

Витовский улыбнулся и взял в руки тяжелый журнал.

Но вместе с радостью созерцания собственного имени на странице зарубежного журнала откуда-то издалека к сердцу подступило странное чувство. Опять вспомнились слова инженера Баянова.

“Это чорт знает что такое! — проносится в голове у Витовского. — И тут он меня упрекал!.. За границей, может быть, завидуют, что именно у нас, в Советском Союзе, ведутся такие работы. Советская техника про­славляется… А он говорит: “Зря опубликовали…” Да по­том, что ж, я, что ли, посылал материал в заграничный журнал! Сами ведь перепечатали, без моего ведома!”

Инженер с досадой бросил журнал на стол и при­нялся снова ходить по комнате. Удивительное дело: ка­жется, решительно всюду он прав, все обстоит, по его мнению, хорошо, но почему все-таки так неспокойно на душе?

Снова подходит к окну. Сильный ветер уже очистил половину неба. Яркий свет луны заливает теперь огром­ные институтские строения, отбрасывающие длинные те­ни на землю, покрытую блестящими лужами. Совсем недалеко виднеется лес, кое-где прорезанный лунными светлыми прогалинами.

Но что это виднеется у входа в институтский парк? Витовский прикладывает лоб к холодному, влажному оконному стеклу, стараясь рассмотреть странную фигуру.

По полю идет маленький человечек. Он хромает и явно передвигается с трудом. Человек закутан в черный плащ, блестящий от лунного света. Что-то знакомое чу­дится Витовскому в этой фигуре.

“Баянов? Но почему? Ведь он прикован к постели! Растяжение связок, температура! Куда же он может на­правляться в такую пору?..”

Витовский отходит от окна. Он стоит некоторое вре­мя посреди комнаты в глубоком раздумье. Затем снова приближается к окну и приникает к стеклам.

***

Несмотря на поздний час, в кабинете директора ин­ститута горел свет.

Пожилая женщина с вьющимися волосами, уже тронутыми сединой, расхаживала по кабинету, бесшумно ступая по мохнатому ковру, покрывавшему почти весь пол комнаты. Это была секретарь парторганизации Ли­дия Михайловна Конева.

— Конечно, машина Витовского не является цент­ральным местом в работе нашего института, — говорила она, обращаясь к человеку с коротко подстриженной бо­родой, директору института. — Есть дела и поважнее… Но тут обстоятельства складываются так, что тянуть с этим; делом дольше не следует. Надо принимать все меры к; быстрейшему окончанию.

— Неужели ты думаешь, что этот вопрос меня мало беспокоит? — ответил директор, протягивая руку к рулону чертежей, лежавших на столе. — Посмотри сюда…

Директор развернул рулон и разложил на столе плотную бумагу, все время стремившуюся свернуться обрат но в трубку.

— Вот здесь, — продолжал он, — наиболее скользко место в машине Витовского. Это электроды, прижимаю­щиеся к земле. Мне кажется, да и в министерстве мно­гие держатся такого же мнения, что все неудачи Витов­ского кроются именно тут. Вот, посмотри! В том, что земля, смоченная раствором, превращается под влиянием электрического тока в твердую массу, сомнений никаких нет. Это уже неоднократно подтверждалось опытом. Но вот электроды! Достаточно ли они плотно прилегают к земле во время хода машины? Можно ли при данной конструкции добиться того, чтобы вся поверхность доро­ги обрабатывалась электрическим током?

— И тебе кажется, что все неудачи Витовского выте­кают только лишь из этой технической неясности? — спро­сила Конева, присаживаясь рядом на стул.

— Ну да! Ведь если бы вопрос с электродами был решен, то что еще могло бы помешать быстрому оконча­нию дорожной машины! Вот несколько дней назад Витов­ский отменил намеченное по плану испытание в поле. А все из-за чего? Электроды!

— А я уже давно пришла к мысли, что не только электроды… — проговорила Конева.

— Очень интересно! Ну давай, выкладывай свои со­ображения, в чем тут дело.

Конева снова поднялась со своего места и принялась расхаживать по комнате.

— Дело очень простое и в то же время трудное… — начала она, заложив руки назад. — Кто такой Витов­ский? Огромный технический авторитет. За последнее время с ним не только считаются, но и боятся ему воз­разить даже в мелочи. Ведь верно же я говорю? Конеч­но, больших заслуг Витовского никто отрицать не может, никто не может сказать, что Витовский бездарный или мало знающий инженер. Но у нас получается так, что, боясь возразить Витовскому, некоторые наши товарищи оставляют его, таким образом, без товарищеской крити­ки, товарищеской помощи…

— Это, конечно, есть, — сказал директор. — Только ты немного сгущаешь краски…

— Неладное что-то творится с Витовским, — продол­жала Конева. — О том, что он самолюбив, — это, конеч­но, известно тебе прекрасно.

— Он самолюбив и любит бесконечно хвастаться сво­ими заслугами и прошлыми успехами, — вставил ди­ректор.

— Все дело в границах этого самолюбия, — продол­жала Конева. — Когда самолюбие человека переходит некоторые общественные границы, оно может превра­титься в нечто другое…

— Ничего не понимаю, что ты говоришь!

— А вот сейчас поймешь.

С этими словами Конева быстро подошла к столу и, развернув лежавший на краю стола газетный сверток, протянула директору толстую тетрадь в глянцевой кра­сочной обложке. Это был номер заграничного журнала, в котором была перепечатана статья Витовского.

— Вот, поинтересуйся… На тридцать пятой страни­це… Перепечатали… Тебе, конечно, должно быть ясно, что ежели перепечатали, то неспроста. Эти люди не де­лают ни одного лишнего движения, которое не обещало бы им новой наживы.

— Так, так… — хмуро произнес директор, вниматель­но рассматривая страницу. — Перепечатали… Судя по названию, это статья, опубликованная Витовским в про­шлом году.

Директор еще некоторое время разглядывал жур­нал, а затем, положив его на стол, обратился к Ко­невой:

— В этой статье не открывается никаких, так ска­зать, производственных секретов. Статья общетеоретиче­ская. По ней не построишь машины при всем желании. Конечно, немного странно, что они перепечатали ее год спустя после того, как она была опубликована в нашей печати…

— А вот тебе другой заграничный журнал, — прого­ворила Конева, подсовывая директору тоненькую тет­радку с золотистой обложкой. — Тут сказано нечто дру­гое… Вот, в этом месте… Маленькая заметка, но как много она говорит! Информация о том, что известная фирма приступила к конструированию автоматической дорожной машины, как видишь по описанию, очень схо­жей с нашей.

— Вот оно что… — проговорил директор, подымаясь со своего места.

— Я представляю себе это дело следующим обра­зом, — начала Конева, немного волнуясь. — Предприни­матели заинтересовались машиной. Начали строить мо­дель по принципиальным данным, опубликованным в нашем журнале. Встретились с теми же неудачами, что и мы. И вот срочно публикуется перевод статьи инженера Витовского. Все это делается для того, что­бы после мелких видоизменений протрубить на весь мир: “Посмотрите, мол, наша машина совсем другая! Она ничего общего не имеет с советской… Видите ли, со­ветская имеет вот такие детали, она подробно описа­на в таком-то нашем журнале, а в нашей машине де­тали совсем другие… Она, видите ли, не походит на советскую или даже мало имеет с ней чего-либо обще­го…” Это утонченный способ воровства идей, — закон­чила Конева, приподымаясь и хлопнув ладонью по столу.