Каинова печать

— Ладно.

Вопрос мужа заставил Карлу напрячься. Она ожидала продолжения. Но Уайтхед молчал, и она с удивлением подняла глаза.

— Милая, ты можешь сказать мне все. — Его голос был нежным и мягким, а гладившие щеку пальцы — теплыми и успокаивающими. — Но если захочешь промолчать — ради Бога. Я не стану вытягивать твои тайны клещами.

Она улыбнулась признательной, но печальной улыбкой.

— Я обязательно расскажу тебе, но не сейчас. Марк рассеянно повертел кольцо на пальце

Карлы.

— Надо будет подогнать его по размеру, пока снова не потерялось.

— Я повешу его на шею. — Она расстегнула золотую цепочку, продела в кольцо и приподняла волосы. Тем временем сильные руки Марка защелкнули застежку.

Карла вспомнила, что собиралась посетить местного врача и продлить рецепт на противозачаточные таблетки. Она хотела сказать об этом мужу, но почувствовала, что ее клонит в сон.

— Эй... — лениво окликнул он.

— Ммм?

— Ты не могла бы временами надевать что-нибудь другое?

— А что?

— Твои джинсы мне надоели. Они очень замедляют... процесс...

И как ему это удается? Тело Карлы вмиг охватило желание. А ведь только что она едва не уснула.

— Без них будет неинтересно! — Она громко смеялась, пока Уайтхед возился с застежкой.

— На это я могу ответить вам тремя словами, леди. — Он перекатил ее на спину, схватил за запястья и прижал к земле. Она ожидала услышать «я люблю тебя», но расхохоталась, когда Уайтхед, наконец справившись с застежкой, прошипел: — Носи чертову юбку!

— Нет! — пытаясь помешать ему, поддразнила Карла.

— Да. — Его белые зубы вцепились в полу рубашки и задрали ее. — Карла, будь человеком! Ты когда-нибудь бросишь таскать эту штуку? — Пояс для денег, как всегда, вызвал у него острое раздражение.

— Нет.

— Знаешь, радость моя, ведь брак — это компромисс. — Пальцы Марка касались ее груди, горячее дыхание обжигало кожу.

— Шантажист! — Она задохнулась и прикусила губу, стараясь сдержать стон, который бы свидетельствовал, что муж одержал очередную победу.

Он затрясся от беззвучного смеха.

— Ведь в душе ты не возражаешь. Прошу по-хорошему, носи юбку!

— Нет.

— Не надевай пояс. Хотя бы возле трейлера.

— Нет.

Карле следовало знать его лучше. Если она решила, что Уайтхед смирился с ее возражениями, то глубоко ошиблась. В течение нескольких бесконечных минут волшебные пальцы мужа дарили ей неземное наслаждение, а потом она прошептала:

— Сдаюсь! Когда мы вместе и одни...

Через несколько мгновений Марк избавился от последних преград и овладел ею на покрывале для пикника.

Наступило следующее утро. Когда Карла проснулась, Марк все еще крепко спал. Лежа рядом, она вспоминала подробности ночи, полной любви, но потом ее мысли переключились на другое: запас противозачаточных таблеток подходил к концу.

Она потихоньку выбралась из постели, умылась, надела юбку и вынула из-под матраса пояс для денег.

Затем Карла нацарапала записку и положила ее на подушку. «Ненадолго ушла в деревню. Надо кое-что купить, потому что...» Дальше она объясняла почему.

Ожидая приема у местного врача, Карла выписала чек на сорок семь тысяч фунтов на имя Теда Адамса и запечатала его в конверт с адресом бара «Уимпл».

Доктор померил ей давление, задал несколько вопросов и выписал рецепт. Она поблагодарила его.

— Возможно, мы останемся здесь дольше, чем предполагали. Я хочу быть спокойна.

Он кивнул.

— Да, такое бывает. Некоторые молодые люди беспечны и забывчивы. Зайдите в аптеку. Это следующая дверь. — Когда она поднялась и стала прощаться, доктор добавил: — Я слышал, как вы пели. У вас талант.

— Спасибо!

— Вам бы стоило пойти на сцену.

— Возможно. — Ее мечта, давно превратившаяся в камень, все еще была с ней и боролась за жизнь. — До свидания.

В голове снова прозвучали слова гадалки: «У тебя есть могучий дар...»

Внезапно Карла задохнулась от непреодолимого желания сейчас же увидеть Уайтхеда, обнять его, впитать в себя силу, которую мог дать только он... Доверие, счастье и нечто большее. Что-то мощное, нерушимое... Ему можно рассказать все.

Сунув рецепт в карман жилета, Карла поспешила в аптеку. Она вошла в пустой зал, увидела окошко с надписью «Фотомастерская», достала лежавшие в поясе две отснятые пленки и отдала их в проявку. Тем временем из комнаты фармацевтов выплыла пиранья в белом комбинезоне с именной табличкой.

— Чем могу служить? — Тут у Джулии отвисла челюсть. Если бы Карла не была так удивлена, она рассмеялась бы. — Вы? — только и выдавила пиранья.

— Именно, милочка. — Карла протянула рецепт и мысленно поблагодарила всех богов, что пришла не за мазью от геморроя.

— Ваш муж еще та штучка, не так ли, миссис Уайтхед? — Тон Джулии можно было бы считать дружеским, даже фамильярным, если бы не враждебный блеск ее глаз.

Эта облезлая пиранья смеет называть ее мужа штучкой! Карла пренебрежительно улыбнулась. В комбинезоне Джулия выглядела совсем по-другому. Из-под фирменной шапочки неряшливо выбивались кудрявые локоны. Она была всего лишь смазливой, а вовсе не такой ослепительной, какой запомнилась Карле. Однако глаза Джулии выдавали зависть — непонятно к чему.

— Сейчас провизор выполнит ваш заказ, миссис Уайтхед. — Затем пиранья без малейшего смущения обогнула стойку и подошла к Карле. — Он рассказывал вам, что у нас был роман?

— Муж говорил, что это было очень давно. Джулия добилась своего. Карла с тяжелым чувством отошла в сторону, взяла со стойки красную пластмассовую корзину, двинулась к прилавку в глубине помещения, взяла пару бутылок подсолнечного масла и стала изучать этикетки.

— Он был лучшим любовником из всех, кого я знала. — Джулия снова стояла рядом, бесцельно переставляя бутылочки с шампунем. — В тот вечер мы хорошо провели время.

Ну и что, черт возьми, она должна на это ответить?

— Рада за вас, — процедила Карла, надеясь, что усилия, которые она прилагала, чтобы раздвинуть губы в чисто символической улыбке, увенчаются успехом.

— Он мне все рассказал о вас. — Джулия засмеялась с таким видом, словно была посвящена в некую тайну, которую прочим было знать не положено. Внутри у Карлы все сжалось. — Он говорил, что собирается вас придушить. Темпераментный мужчина, правда? — Губы Джулии искривила дьявольская улыбка. Она впилась взглядом в Карлу, пытаясь понять, достала ее или нет. Не глаза, а рентген.

Борясь с острым желанием опустить голову, чтобы волосы упали на лицо, Карла прямо встретила взгляд пираньи и сладко улыбнулась.

— Он передумал, милочка.

— Уайтхед был зол как сто чертей, потому что, когда вы полезли на сцену, ему пришлось оторваться от нашей интимной беседы. Ненавидит стоять перед толпой. Это для него настоящий кошмар. — Джулия улыбнулась еще приторнее. — Не волнуйтесь, я утешила его. Похоже, он не так уж уверен в прочности вашего брака. Во всяком случае, мне так показалось.

Последние слова пираньи попали в цель. Карла расстроилась. Она слишком часто повторяла их сама.

— Я имею в виду, что не так уж часто ветретишь молодожена, который в медовый месяц ищет встречи со своей первой любовью.

Эта мысль тоже беспокоила Карлу, но куда меньше.

— Миссис Уайтхед? — К прилавку подошел провизор.

— Да. — Карла обошла Джулию, но та шла следом и продолжала бубнить:

— Вот уж не ожидала, что Марк женится на такой женщине...

Марк? Карле захотелось рассмеяться. Наверное, Джулия пропустила через свою постель стольких мужчин, что стала путать их имена. Перепутать братьев не так уж трудно. Кларк бы огорчился, узнай он, что первая любовница не помнит его имени.

— Знаете, — вздохнула Джулия, пробивая ей чек, — я все еще вспоминаю о тех штучках, которые он проделывал со мной. Жуть до чего изобретательный! Ни один парень не заставлял меня извиваться, как Марк. — С изысканно вежливой улыбкой она подала Карле сумку. — А уж как мне нравилось, когда он называл меня «радость моя»!