Страница 7 из 69
Бернар, должно быть, богат. Богат, известен и привлекателен. Во что я впутываюсь?
Я осмотрела улицу, ища номер 52. Это на Восточной стороне с видом на реку.
Шикарно, думаю я, подходя к зданию. Как только я подошла к двери, швейцар тут же остановил меня, и грозным голосом спросил меня.
— Могу ли я чем-нибудь помочь?
— Я собираюсь повидать друга, — бормочу я, пытаясь обойти вокруг него. И именно тогда я делаю свою первую ошибку: никогда не пытайтесь обойти швейцара в здании, где прислуга носит белые перчатки.
— Вы не можете просто так войти сюда, — он выставляет один кулак, перчатка которого надета, так как будто при одном лишь взгляде на его руку будет достаточно, чтобы держать на расстоянии немытого.
К сожалению, эта перчатка настраивает меня против него. Нет ничего такого, что я ненавидела бы больше, чем какой — то пожилой мужчина, указывающий мне, что делать.
— Как же вы ожидали, что я войду? Верхом на лошади?
— Мисс! — он восклицает, недовольно делая шаг назад. — Пожалуйста, скажите по какому вы делу сюда. И если вы не можете сказать, я предлагаю, чтобы вы занимались своими делами в другом месте.
Ага, он подумал, что я проститутка. Он что слепой? Я почти не накрашена.
— Я здесь, чтобы встретиться с Бернардом, — требовательно говорю я.
— Кто такой Бернард? – спрашивает он, не сдвигаясь с места.
— Бернард Сингер?
— Мистер Сингер?
Сколько уже это может продолжаться? Мы уставились друг на друга в безвыходном положении. Он должен понимать, что повержен. В конце концов, он не может отрицать того факта, что Бернард живет здесь — или он может?
— Я позвоню Мистеру Сингеру, — он, наконец, уступает.
Он демонстративно проходит через мраморный вестибюль, подходит к столу, на котором стоит ваза с цветами, ноутбук и телефон. Нажимает несколько кнопок, и дожидаясь ответа Бернарда, нервно поглаживает свой рот.
— Мистер Сингер? — говорит он в трубку.
— Здесь, — он пристально смотрит на меня, — эээ...вас хочет увидеть одна молодая особа. — Выражение его лица становится разочарованным, когда он смотрит на меня. — Да, спасибо, сэр. Я отправлю ее наверх.
И именно в тот момент, когда я думаю, что преодолела ту сторожевую собаку, в виде швейцара, я сталкиваюсь с еще одним человеком в униформе, с тем, кто работает в лифте.
Живя в двадцатом веке, можно подумать, что большинство людей сами могут сообразить, как нажать на кнопку в лифте, но очевидно, что жители Саттон Плэйс немного слабы, когда речь заходит о технологиях.
— Могу я чем-нибудь вам помочь? — он спросил.
Ну вот, опять.
— Бернард Сингер, — говорю я. Он нажимает девятую кнопку и неодобрительно кашляет. Ну, по крайней мере, он не достает меня своими вопросами.
Двери лифта закрываются и открываются, чтобы показать маленький коридор, другой стол, другие букеты цветов, и изготовленные по образцу обои. Есть две двери в конце коридора, и, к счастью, Бернард, стоял возле одной из них.
Вот оно — пристанище вундеркинда, подумала я, оглянувшись вокруг. Это было удивительно. Не потому, что было в комнате, а потому чего там только не было.
Гостиная с окнами в старом стиле, уютным камином и огромными книжными полками, глядя на которые было видно, что это любимое место жильца, немного потертая мебель и одно кресло — мешок.
Та же обстановка была и в столовой, но, которую всё же дополняли стол для пинг-понга и пара складных стульев. Затем была спальня с огромной кроватью и не менее огромным телевизором.
На самой кровати, одинокий спальный мешок.
— Я люблю смотреть телевизор в постели, — говорит Бернард. — Я думаю это сексуально, а ты?
Я собираюсь посмотреть на него взглядом "никогда даже не думай об этом", когда замечаю выражение его лица. Он кажется печальным.
— Ты только, что въехал? — спросила я, пытаясь найти какое — то объяснение.
— Кто — то только, что съехал, — отвечает он.
— Кто?
— Моя жена.
— Ты женат? — я выкрикиваю. Из всех предположений, я никогда не думала о том, что он может быть женат. И какой же женатый мужчина пригласит девушку, которую только встретил в свою квартиру?
— Моя бывшая жена, — поправил он. — Я все время забываю, что уже не женат. Мы развелись месяц назад, а я все не привыкну к этому.
— Так ты был женат?
— Шесть лет. Но до того мы были вместе уже два года.
Восемь лет? Мои глаза сузились, так как я стала быстро подсчитывать. Так, если Бернард был в отношениях так долго, то значит ему сейчас около тридцати, или тридцать один, или...даже тридцать пять?
Когда была выпущена его первая пьеса? Я помню, читала об этом, мне было, тогда как минимум десять. Чтобы не раскрыть свои мысли, я быстро спрашиваю.
— Как это было?
— Было что?
— Твой брак.
— Ну, что же, — он смеется. — Не так уж и хорош. Учитывая, что мы разведены сейчас.
Это отнимает у меня секунду, чтобы эмоционально перегрузиться.
Во время полёта, на дальние рубежи моего воображения, я мечтала видеть Бернарда и меня вместе, но нигде в этой картине, не присутствовала бывшая жена. Я всегда считала, что моя единственная настоящая любовь — это только одна настоящая любовь, тоже мне.
Факт предыдущего брака Бернарда был серьезной проблемой, если не сказать препятствием для меня.
— И моя жена забрала всю мебель. А что на счет тебя? — он спрашивает. — Ты была когда — то замужем?
Я смотрю на него с удивлением. Я едва взрослая, чтобы пить, почти произношу я. Вместо этого, я качаю головой, как будто бы, я тоже была разочарована в любви.
— Я догадываюсь, что мы — оба пара грустных мешков, — говорит он. И я заражаюсь его настроением.
Я нахожу его особенно привлекательным в этот миг и надеюсь, что он обнимет меня и будет целовать. Я жажду, прижиматься к его худой груди . Но сижу вместо этого в кресле мешке.
— Почему она забрала мебель? — я спрашиваю.
— Моя жена?
— Я думала, что вы развелись, — говорю я, пытаясь удержать его на этом разговоре.
— Она злится на меня.
— А ты не можешь заставить ее отдать мебель обратно?
— Я так не думаю. Нет
— Почему нет?
— Она упрямая. Господи. Она также упряма, как мул в день гонки. Так было всегда. Таким образом, она сейчас далеко.
— Хм. — Я соблазнительно поворачиваюсь вокруг большой подушки.
Мои действия производят желаемый эффект. Он понял, что напрасно думает о своей бывшей жене, вместо того, чтобы сосредоточиться на прекрасной молодой женщине — на мне? Конечно, в следующую секунду, он спрашивает.
— Как насчет тебя? Ты голодна?
— Я всегда голодная.
— За углом есть маленький французский ресторан. Мы могли бы пойти туда.
— Потрясающе, — я говорю, вскочив на ноги, несмотря на то, что слово “французский” напоминает мне о ресторане, в который я раньше ходила в Хартфорде с моим старым бой-френдом, Себастьяном, который бросил меня ради моей лучшей подруги Лали.
— Ты любишь французскую еду? — он спрашивает.
— Да, — отвечаю я. Себастьян и Лали давно в прошлом. И, кроме того, я сейчас вместе с Бернардом Сингером, а не с каким — то запутавшимся учеником средней школы.
«Маленькое французское местечко» за углом оказывается в нескольких кварталах отсюда. И не такое, уж оно и маленькое. Это «La Grenouille». Настолько известное, что даже я о нём слышала.
Бернард склонил голову в смущении, когда метрдотель назвал его имя.
— Добрый вечер, монсеньор Сингер. Пройдёмте за Ваш обычный столик.
Заинтригованная я посмотрела на Бернарда. Если он постоянно сюда приходит, почему не сказал, что является постоянным посетителем?
Метрдотель приносит два меню и элегантным кивком головы приглашает присесть за уютный столик у окна. Затем Мистер — Обезьяний — костюм отодвигает мой стул, разворачивает салфетку и кладёт её на мои колени.