Причина смерти

– Я в последний раз прошу позволить мне сделать свою работу. Налицо случай противоестественной смерти, и это уже моя юрисдикция. Если вы не готовы сотрудничать, я с удовольствием извещу об этом полицию штата, федерального маршала и ФБР. Выбирайте. Минут через двадцать кто-то из них уже будет здесь. Телефон со мной. – Я похлопала по карману.

– Все-таки хотите спуститься под воду? – Он пожал плечами. – Что ж, валяйте. Но прежде вам придется подписать отказ от каких-либо претензий к судоверфи, если вдруг что-то пойдет не так. И я сильно сомневаюсь, что на этот случай заготовлены соответствующие бланки.

– Понятно. Теперь мне нужно подписать что-то, чего у вас нет.

– Точно.

– Тогда я просто подпишу отказ от претензий на ваше имя.

– Такого рода документы готовит юрист, а сегодня воскресенье.

– Я – юрист и работаю по воскресеньям.

Он стиснул зубы, так что на скулах проступили желваки, и я поняла – никакие бумажки ему больше не нужны.

Грин повернулся и зашагал назад, а у меня от страха заныло под ложечкой. Я не хотела совершать погружение, и мне не нравились люди, с которыми я здесь встретилась. Разумеется, мне и раньше случалось впутываться в колючую проволоку бюрократии, но только в тех случаях, когда дело касалось правительства или крупного бизнеса.

– Скажите-ка мне, главный судмедэксперт всегда лично забирает трупы? – с презрительной ноткой осведомился Грин.

– Нет, такое случается редко.

– Тогда объясните, почему вы настаиваете на этом сегодня?

– Специфика места происшествия такова, что оно тут же изменится, как только тело будет изъято. Думаю, обстоятельства трагедии достаточно необычны, поэтому хотелось бы изучить их непосредственно на месте. Поскольку в данный момент обязанности судмедэксперта округа Тайдуотер временно исполняю я, то и выезжать по сигналу пришлось именно мне.

– Жаль, что с матерью доктора Манта случилось такое, – после небольшой паузы промолвил Грин и, словно желая позлить меня, добавил: – Когда он вернется на работу?

Я попыталась вспомнить утренний звонок и человека, назвавшегося Янгом, который старательно изображал акцент южанина.

В голосе Грина южных интонаций не чувствовалось, но, с другой стороны, я и сама не была южанкой, а растягивать гласные мог любой.

– Не могу сказать точно, – осторожно ответила я. – Интересно, откуда вы его знаете?

– Дела иногда пересекаются, накладываются одно на другое, и это происходит независимо от нашего желания.

Я так и не поняла, что он имел в виду.

– Доктор Мант понимает, как важно иногда не вмешиваться, – продолжал Грин. – С такими людьми приятно работать.

– Не вмешиваться? Хотите сказать, не мешать вам?

– Можно вмешиваться по-разному. Соответственно, и проблемы могут быть разные. Взять, к примеру, этого дайвера. Сунул нос туда, куда его не просили, и посмотрите, что случилось.

Я невольно остановилась и посмотрела на него, не веря своим ушам.

– Вы, что же, мне угрожаете?

– Идите за своим снаряжением. Припарковаться можете поближе, вон там, у забора. – Он пошел прочь.

2

Капитан исчез в здании с якорем на фасаде, а я, усевшись на пирсе, принялась натягивать толстый гидрокостюм поверх тонкого, защитного. Времени на переодевание ушло порядком – он никак не желал натягиваться на мое тело.

Неподалеку несколько спасателей готовили моторку. Рабочие верфи слонялись вокруг, с любопытством наблюдая за мной. На платформе двое в ярко-синей форме из неопрена проверяли работу телефонов и, особенно тщательно, готовность оборудования.

Я слышала, как дайверы переговариваются друг с другом, но не могла разобрать ни слова. Поглядывая время от времени в мою сторону, они развернули шланги и подвесили к поясам грузила. Потом один из них, симпатичный чернокожий с фигурой и мускулатурой олимпийского чемпиона, вдруг поднялся по лестнице, которая вела на мой пирс, подошел и присел рядом со мной на холодную брусчатку.

– Не занято? – поинтересовался он.

– Желающих была целая очередь, но все куда-то подевались, – ответила я, продолжая борьбу с гидрокостюмом. – Черт. До чего я все это не люблю.

– Ерунда. Нужно всего лишь представить, что натягиваешь на себя автомобильную камеру.

– Да, спасибо за помощь.

– Вообще-то надо поговорить насчет связи. Знакомы с переговорными устройствами? – уточнил он.

– Вы из здешней команды? – спросила я, подняв голову. Лицо у него было серьезное.

– Нет. Обычный моряк. Не знаю, как вы, а я вовсе не так рассчитывал встречать Новый год. Не знаю, с чего кому-то стукнуло в голову понырять в этой речке – наверное, хотел почувствовать себя слепым головастиком в грязной луже. Или, может, у парня не хватало в крови железа, и он решил поправить положение за счет всей этой ржавчины.

– С помощью этой ржавчины можно только столбняк заработать, – сказала я и оглянулась. – А кто здесь еще из флотских?

– Те двое в лодке – спасатели. Кай Су – тот парень на платформе – тоже флотский. Ну и наш бесстрашный капитан из следственной службы. Кай – хороший парень. Мой приятель.

Он жестом показал Кай Су, что все о’кей, и тот ответил таким же жестом. Все это показалось мне довольно интересным и уж во всяком случае совершенно не похожим на то, с чем я сталкивалась прежде.

– Теперь слушайте внимательно. – Мой новый знакомый заговорил так, словно работал со мной не первый год. – Оборудование довольно мудреное, если вы не имели с ним дела раньше. Опасность вполне реальная.

– Я с ним знакома, – заявила я с несколько большей, чем следовало бы, уверенностью.

– Если только знакомы, то этого мало. С ним надо подружиться, потому что коммуникатор, как и напарник, может спасти вам жизнь. – Он выдержал паузу и добавил: – Или убить.

Пользоваться подводным переговорным устройством мне довелось лишь однажды, к тому же я немного нервничала из-за того, что регулятор здесь заменяла плотно прилегающая к лицу маска с загубником. Продувочный вентиль отсутствовал вообще. Мне казалось, что под маску может протечь вода, и тогда мне придется срывать ее, отчаянно хватаясь за запасной клапан принудительной подачи воздуха, называемый также октопусом. Но делиться своими страхами я не собиралась.

– Все будет в полном порядке.

– Отлично. Слышал, вы профи, – сказал он. – Кстати, меня зовут Джерод, а кто вы, я уже знаю. – Он уселся со скрещенными ногами и принялся швырять в воду камешки, с любопытством наблюдая за расходящейся кругами рябью. – Я о вас много интересного слышал. Вот жена узнает, что я с вами познакомился, то-то заревнует.

Я не очень представляла, что мог слышать обо мне военный ныряльщик, кроме того немногого – и не всегда приятного, – что сообщали в новостях. Но его слова пролились бальзамом на мое подпорченное настроение. Я даже почти сказала ему об этом, но тут он взглянул сначала на часы, затем на платформу и обменялся взглядом с Кай Су.

– Доктор Скарпетта, думаю, у нас все готово. Как вы?

– Как и полагается быть, – ответила я и тоже поднялась. – Что предлагаете?

– Лучший и, пожалуй, единственный способ – следовать вниз по шлангу.

Мы подошли к самому краю пирса, и он указал мне на спасательную лодку.

– Я уже нырял. Если не держаться за шланг, вы его никогда не найдете. Не приходилось идти вброд по канализационной трубе без фонаря?

– Нет, такого со мной еще не случалось.

– Так вот там ни черта не видно. И здесь то же самое.

– По-вашему, тело никто не трогал? – поинтересовалась я.

– Там никого, кроме меня, и не было.

Чувствуя на себе его внимательный взгляд, я надела жилет-компенсатор и сунула в карман фонарик.

– Берете с собой? При таких условиях только мешать будет.

Но я все же собиралась взять фонарик, хотя бы просто для успокоения. Мы с Джеродом стали спускаться по лестнице на платформу, где нам предстояли последние приготовления. Я делала вид, что не обращаю внимания на откровенное любопытство, с которым слоняющиеся по пирсу рабочие верфи наблюдали, как я намазываю кремом волосы и натягиваю неопреновый капюшон.