Страница 26 из 39
Это был первый случай за полгода, когда я столкнулась в Японии с неприкрытым хамством. Теперь каждый раз, когда в метро на меня пристально смотрел японец, я догадывалась, кем он, скорее всего, меня считает…
Или я ошибаюсь?
История одной встречи
Я встретила Учида-сан на выходе из метро. На вид ему было лет шестьдесят пять — семьдесят, по одежде его можно было понять, что этот человек имеет отношение к какой-то религиозной деятельности, и смотрелся он весьма колоритно. Взгляд у него был ясный и дружелюбный, и я еще подумала тогда, что это результат медитаций. Вышли мы с ним на одной и той же станции и, пока поднимались в лифте, разговорились. Он спросил меня, из какой я страны, я предложила ему угадать. Он долго гадал, перебрав Америку, Австралию, всю Европу, но так и не угадал. Я сказала, что я из России.
Настроение у меня было препаршивое, и мне до ужаса хотелось с кем-нибудь поговорить. Он пригласил меня в coffee shop, угостил кофе и тортом. Поскольку это был день моего рождения, я обрадовалась хоть чьему-то вниманию и конечно же шоколадному торту. Он говорил излишне громко, и это, наряду с его странной одеждой, приковывало к нам внимание окружающих. Мне было неловко. Выяснилось, что он принадлежит к особому эзотерическому течению буддизма, школе Миккё, и направляется с какой-то встречи буддистов домой.
Мы допили кофе, и он, заявив, что непременно хочет познакомить меня со своей женой, потащил к себе домой.
Навстречу вышла сухощавая, согнутая вдвое, как многие японки в преклонном возрасте, пожилая женщина:
— Ты это кого в дом притащил? Откуда взял?
— В метро познакомились, мне стало ее жалко. У нее день рождения, а она одна, да и грустит к тому же, — отрапортовал Учида-сан.
— Ну, ты идиот, совсем человека не знаешь, а в дом тащишь! — вежливо отвечала жена Учида-сан.
В таком тоне они говорили еще минут пять. Мое желание развернуться и уйти после услышанного диалога вдруг сменилось любопытством. Мне стало интересно, где же проходит граница японской вежливости… Но меня все же не выгнали, даже, наоборот, пригласили в дом. В результате мы сели пить чай и разговорились о картинах тушью, висевших на стене. Старушке было семьдесят лет, и она брала уроки рисования. Так мы просидели и проговорили час, но я спешила домой, где меня ждали друзья с поздравлениями. Учида-сан проводил меня через свой квартал, мы раскланялись и распрощались. Он приглашал зайти обязательно к ним еще… Что-то мне подсказывало, что больше зайти не доведется…
Я встретила Учида-сан через два дня. Он был одет в гражданскую одежду и под мышкой держал зонтик.
Он очень удивился, что я знаю его имя, и спросил, из какой я страны. Я предложила ему угадать. На этот раз, когда он перечислял страны, я остановила свой выбор на Франции.
— Так, значит, из Франции! Какая красавица! — рассматривая меня такими глазами, словно он впервые меня видит, сказал Учида-сан.
А взгляд у него был такой чистый… «Да, видимо, все-таки не от медитации», — подумала я на этот раз.
Сугияма-сан
Я шла из магазина. В руках была куча тяжелых сумок с продуктами. Но я не торопилась, шла медленно, любуясь рекой и красными листьями осыпающейся сакуры.
Внезапно меня окликнула пожилая женщина. Она подошла ко мне, ведя рядом с собой небольшой велосипед.
Пенсионерка начала разговор вполне типично: дескать, как зовут, да откуда, да когда приехали, да как вы хорошо говорите по-японски и так далее.
В отличие от других она вполне сносно говорила по-английски, однако в разговоре предпочитала родной язык. Она рассказала, что работает в местном обществе международных связей уже тридцать лет, сообщила о каких-то китайцах, которых она не без успеха научила говорить по-японски. Предлагала и меня научить…
Я беседовала с удовольствием, мне было интересно общаться, поскольку я надеялась побольше узнать о простых японцах.
— У меня дома две комнаты пустые, пожалуйста, если есть желание, переезжай ко мне жить! Мои дети живут отдельно, мужу уже семьдесят два года, но он все еще работает, ездит в Токио каждый день.
«Ну надо же, — подумала я, — как мне повезло!» И хотя переезжать я не собиралась, можно было бы выучить разговорный японский, больше узнать о культуре местных жителей и т. п. и т. д.
Мы обменялись визитками.
— Меня зовут Су-ги-я-ма, — терпеливо сказала она по слогам.
Я посмотрела на визитку.
Фамилия Сугияма написана иероглифами, а вот имя написано буквами на хирагане, но при этом один знак в имени был записан неиспользуемым сегодня знаком, прочитать его я не смогла. Оказалось, это э. «Почему она пишет свое имя со странным знаком?» — подумала я.
Она позвонила в субботу, когда я праздновала день рождения подруги на Сибуя в Токио. Звонка я не услышала, но позже прослушала сообщение:
— Это Сугияма. Пожалуйста, приходи веселиться завтра ко мне домой.
«Значит, она это серьезно говорила! — подумала я. — Отлично!» Я тут же перезвонила ей на сотовый, но на этот раз она не ответила. Не ответила она и на другой день. «Наверное, что-то с сотовым, позвоню-ка я ей на домашний телефон через какое-то время», — решила я.
Через неделю я позвонила ей на домашний телефон, она ответила и даже меня вспомнила.
— А… из России! — сказала радостно Сугияма-сан.
Памятуя историю с Учида-сан, я даже обрадовалась. Хорошо, что хотя бы эта дама нормальная и помнит, из какой я страны.
— Очень хорошо, что позвонила! Обязательно приходи завтра веселиться ко мне домой!
Мы договорились встретиться в шесть вечера на мосту недалеко от зоологического магазинчика Кобаяси-сан.
На следующий вечер я шла вдоль реки. Уже стемнело, и на аллее горели фонари. Они подсвечивали шапки ярко-желтой листвы, надетые на черные стволы столетних сакур. Внизу, совсем близко от воды, послышался шум крыльев. Огромная серая цапля, касаясь крыльями воды, пролетела мимо и скрылась в темноте. Под ногами по кирпичной дорожке ветер гнал опавшую листву, она шуршала под моими подошвами. Днем я видела, как толстые карпы путали желтые листья с брошенным им хлебом и глотали их. Интересно, рыбы могут выплевывать несъедобный корм обратно?
Я пришла на мост ровно в шесть. Однако Сугияма-сан меня там не ждала. Наверно, опаздывает! Я прождала ещё пять минут.
На всякий случай я позвонила ей домой. Как ни в чем не бывало Сугияма довольно немногословно прояснила мне ситуацию: «А… сегодня я немного простудилась, извини уж. До свидания».
И ни извинений, ни намека на сожаление в голосе! Обычно, если у человека до встречи меняются планы, он берет трубку телефона, набирает номер и предупреждает об изменениях. Но традиция предупреждения дала сбой в случае с Сугияма-сан. Да и вообще, что за тон? Куда делась милая старушка с велосипедом?
Ошарашенная, стояла я на мосту, сжимая в руке пакет с пирожными. Дважды крикнула цапля. Я медленно поплелась домой. Я никогда не относила себя к числу наивных людей и обычно чувствую, кто не дружит с головой! Но Япония… Я попадаюсь опять и опять… В чем же дело? На факультете востоковедения меня не научили простой истине, к которой я пришла сама путем проб и экспериментов.
Итак, урок номер один, который я выучила, попадая несколько раз в схожие ситуации: если со мной на улице знакомятся японцы, то у них явно не в порядке с головой. Даже если эта мысль кажется нелепой, когда я смотрю на вполне нормального человека, я больше ее не отгоняю. Я спрашиваю себя дважды. Маленькие странности, которые на первый взгляд показались мне лишь маленькими странностями, на самом деле оказались симптомами!
Через два дня Сугияма появилась у дверей моего общежития:
— Извини, тут ко мне друг с Гавайев приезжал, я так устала, поэтому наша встреча в прошлый раз не состоялась. А сейчас я иду с лекции. Читала иностранцам лекцию аж два часа! Устала. Приходи ко мне веселиться домой! Вот только я завтра и послезавтра занята… Тебе из общежития когда надо выезжать? Может, переедешь жить ко мне?