Могильные секреты

Когда мы пошли по дорожке она снова заговорила. В скудном оранжевом свете уличных фонарей я рассмотрела ее умело накрашенное лицо и заметила что она опять надела маску примерной жены дипломата.

— Мой муж сделал несколько звонков. Прокурор свяжется с вами чтобы договорится о разрешении на исследование останков из «Параисо».

— Меня к ним допустят? — новость ошарашила меня.

— Да.

Я стала благодарить ее.

— Нет, доктор Брэннан. Это я вас должна благодарить. Простите.

Она достала мобильный и кому-то сказала несколько слов.

Дальше мы шли в молчании. До нас доносилась музыка из открытых дверей кафе и баров, мимо которых мы проходили. Проехал велосипед. Пьяный, шатаясь, проковылял мимо. Бабуля с магазинной тележкой. Я подумала, уж не та ли это старушка что мы видели в парке?

Как только мы подошли к отелю, сразу же подъехал черный «мерседес». Вышел водитель в черном костюме и открыл заднюю дверцу.

— Я буду молиться за вас.

И она исчезла за тонированными стеклами.

*

В десять утра скелет из оврага уже лежал на столе в судебном морге Зоны 3. У стола стояла я и Гальяно рядом со мной. Доктор Анджелина Ферейра находилась в конце стола с лаборантом во фланге.

Под строгим присмотром доктора Ферейры, останки были сфотографированы и проведены через рентген еще до того как мы приехали. Одежду сняли и разложили на отдельном столе. Голову и сумку жертвы тщательно проверили в поисках оставшихся улик.

Холодный блеск плитки, сияющий сталью стол, флуоресцентные лампы, люди в перчатках и масках. Какая знакомая обстановка!

Как и процесс, который вот-вот начнется. Разрезание и выскабливание, замеры и взвешивания, снятие образцов кожи на анализ и распиливание костей. Безжалостное воздействие как последнее неуважение к телу; последняя атака после смерти, словно чтобы усилить страдания перенесенные в последние часы жизни.

Часть меня желала уберечь ее от этого. Увезти от этих стерильных незнакомцев и спрятать у тех, кто любил. Позволить семье упокоить в мире то, что от нее осталось.

Но рациональная часть меня знала что лучше. Этому телу нужно имя. Только тогда родные смогут похоронить останки. Ее кости имеют теперь возможность рассказать нам о последних часах ее жизни. И только тогда появится надежда что полиция сможет понять что же произошло.

Вот поэтому мы тут собрались одетые в халаты, со скальпелями, весами, кронциркулями, компьютерами, баночками для образцов и фотоаппаратами.

Ферейра согласилась с моей оценкой возраста, пола и расы. Как и я, она не нашла новых переломов или других показателей что было физическое нападение. Вместе мы измерили и вычислили рост и вес тела. Вместе мы удалили кость для возможного анализа ДНК. Хотя это и не было так уж необходимо.

Через полтора часа к нам пришел Эрнандес с зубной картой Клаудии де Альда. Один взгляд в документ сказал нам кто лежит у нас на столе.

Как только Гальяно с партнером удалились чтобы сообщить жуткую новость семье де Альда, как двери снова распахнулись. В вошедшем я узнала доктора Гектора Лукаса, знакомого по отелю «Параисо». С хмурым видом он поздоровался с доктором Ферейра и попросил ее выйти на секунду.

В ее глазах сверкнуло удивление, или злость, а может и обида.

— Конечно, доктор.

Она стянула перчатки, бросила их в бокс для биологических отходов и вышла. Лукас молча ждал пока двери за ней не закрылись.

— У вас есть два часа на осмотр скелета из «Параисо».

— Этого не достаточно!

— Должно хватить. Четыре дня назад семнадцать человек погибли в автобусной аварии. С тех пор еще трое умерли. У меня все загружено.

Хотя я и испытывала сожаление к жертвам автокатастрофы, но все же больше я сожалела о молодой беременной девушке, которую смыли в канализацию как ненужный мусор.

— Мне не нужна комната для вскрытия, я могу работать где угодно.

— Нет, не можете.

— По чьему приказу меня ограничили во времени?

— Офис окружного прокурора. Сеньор Диаз по-прежнему считает что посторонняя помощь нам не нужна.

— Посторонним вход воспрещен? — во мне начинала бурлить злость.

— Вы на что намекаете?

Я глубоко вдохнула, медленно выдохнула. Так, спокойно.

— Я ни на что не намекаю. Я пытаюсь помочь и не понимаю усилий прокурора для моего отстранения.

— Извините, доктор Брэннан, это не мое требование. — Он вручил мне листок бумаги. — Кости доставят сюда в любое время. Позвоните по этому номеру.

— Но это бессмысленно! Мне дали полный доступ к останкам из Каминалийю, но практически запретили осматривать останки из отеля. Сеньор Диаз боится что я что-то найду?

— Это протокол, доктор Брэннан. И еще — вы не должны ничего передвигать и фотографировать.

— Да уж от этого моя коллекция пострадает, — огрызнулась я хмуро.

Как и Диаз, доктор Лукас сумел вытащить на свет все самое плохое во мне.

Лукас попрощался и вышел.

Через несколько мгновений вернулась Ферейра, от нее пахло сигаретным дымом и к нижней губе прилип кусочек бумаги.

— Аудиенция с Гектором Лукасом. Удачный день, — во время вскрытия мы говорили на испанском, теперь же она заговорила по-английски. У нее, похоже, техасский акцент.

— Да.

Ферейра уложила руки на подлокотники, откинулась и скрестила лодыжки. Выглядела она удивительно: короткие седые волосы, густые брови как у Пита Сампраса, глубокие, темные глаза и квадратная фигура.

— Он может и выглядит как охотничий пес, но доктор он отличный.

Я промолчала.

— Вы тут повздорили?

Я рассказала ей про канализационный отстойник. Она выслушала с серьезным лицом, а когда я закончила, повернулась к останкам Клаудии де Альда и спросила:

— Гальяно предполагает связь между этими делами?

— Да.

— Будем молиться, что он не прав.

— Аминь.

Она ногтем поддела прилипшую бумажку с губы, рассмотрела внимательно и отбросила.

— Считаете, что скелет в «Параисо» это дочка посла?

— Возможно.

— Так вы предполагаете что именно в этом причина такого сопротивления Диаза? Чтобы избежать дипломатического позора?

— Ну это не имеет смысла. Мне сами Спектеры помогли добиться разрешения.

— На два часа, — с сарказмом напомнила она.

Да, она права. Если Спектер настолько всемогущ, почему же он не смог добиться полного доступа?

— Если есть хоть малейший шанс что это его дочь, почему же Спектер не хочет убедится в этом? — Ферейра задала вопрос, который и в моей голове давно вертелся.

— А может у Диаза другие причины держать меня подальше от тела?

— Какие, например?

Я не смогла придумать ничего кроме:

— Лукас жаловался что у него много работы по автокатастрофе.

— Да, у нас здесь довольно весело, — и она поднялась на ноги. — Если вас это утешит, то причина явно не в вас лично. И Лукас и Диаз просто ненавидят вмешательство в их работу.

Когда я попыталась возразить, она подняла руку.

— Я знаю что вы не вмешиваетесь. Но они это видят именно так. — Она взглянула на часы. — Когда вы планируете заняться теми костями?

— Сегодня днем.

— Я могу помочь?

— Есть у меня одна идея, и мне понадобится помощь.

— Говорите.

Я изложила свой план. Ее глаза повернулись к телу Клаудии, затем она снова взглянула на меня.

— Это я могу сделать.

*

Три часа спустя мы вместе закончили вскрытие тела Клаудии де Альда. Наскоро перекусили и Ферейра уехала к жертвам автокатастрофы. Клаудиа заняла свое место в холодильнике, а на тот же стол легли останки девушки из «Параисо». Лаборант уселся на стуле в углу комнаты, теперь помощник превратился в простого наблюдателя.

Как я и думала, кости уже были очищены от грязи, так что я внимательнейшим образом исследовала ребра и таз, задокументировала состояние каждого гребня, чашечки и черепного шва, затем перешла к осмотру зубов.

Мои предположения по поводу пола и возраста остались неизменными. Останки принадлежали девушке приблизительно двадцати лет.