Заповедь

Ночью в ворота бывшего дома Тотикоевых осторожно постучали. Никто не вышел, и стук стал более настойчивым, всполошил собак. Тузар проснулся, подивился, кому это приспичило ночью рваться в школу, вышел из хадзара, приблизился к воротам.

— Открой, — тихо произнес голос.

— Ты, Мамсыр? — изумился Тузар.

— Мы, — ответил Махарбек.

Да, это были они, братья Тузара, возвратившиеся домой. Он распахнул калитку, обнял каждого, выкрикивая их имена:

— Махарбек! Васо! Дабе! Мамсыр! Салам!

Васо сердито прервал его:

— Тише! Не буди людей.

Тузар повел их в дом. Махарбек внезапно остановился, сердито спросил:

— Куда ты ведешь нас? Прятать вздумал? Нет, шутишь, мы не тайно прибыли...

— Отпустили нас, отпустили, — радостно воскликнул Мамсыр.

— Чего же заставляешь молчать? — упрекнул Тузар братьев.

— А чего шуметь? — назидательно произнес Махарбек. — Прибыли не с кувда. И не верхом, как полагается джигиту...

— Чтоб людям не показаться в таком виде, полдня таились в лесу, — показал на нависшую над аулом гору Дабе.

— А теперь веди в лучшую комнату, зажигай свет и накрывай столы, — объявил Махарбек. — Пусть все знают, что Тотикоевы возвратились домой! Эй, кто есть в доме? Вставайте! — он направился к веранде.

— Погоди, Махарбек, — встал у него на пути Тузар. — Нам не сюда.

Братья окружили его, молча ждали объяснения.

— Этот дом уже не принадлежит нам, — сказал Тузар. — Теперь здесь школа.

— Школа?! — зарычал Салам. — Кто так решил?!

— Мурат, — пояснил Тузар...

— Почему не сказал нам, когда приезжал на свидание? — спросил Дабе.

— Не хотел огорчать, — оправдывался Тузар.

— Что еще у нас отняли? — глухо произнес Махарбек.

— Оставили клочок земли, одну лошадь и плуг...

— И все?! — опять закричал Салам.

— Как же нам жить дальше? — растерянно произнес Дабе.

— Надо идти на мировую с новой властью, — сказал Тузар и неосторожно добавил: — Мурат не станет мстить.

— Это мы должны мстить ему, мы! — запричитал Мамсыр. — Он нам кровник!.. Кровник!.. Там, в тюрьме, мы каждый день с нетерпением ждали, когда нам сообщат, что ты, Тузар, отомстил за кровь погибшего брата.

— Но не дождались! — взревел Васо.

Тузар под укоризненными взглядами братьев растерянно развел руками:

— Но мы все видели: Агуз первым открыл огонь по Мурату.

— Какое имеет значение, кто первым начал стрелять? — недоуменно покачал головой Дабе. — Наш брат в могиле.

— И известно, с кого надо брать кровь! — жестоко заявил Мамсыр.

— Тебе, Тузар, не стыдно? — спросил Салам. — Как ты людям в глаза смотришь?

Тузар опустил голову, едва слышно произнес:

— Сделай я это — и меня бы к вам в тюрьму отправили. На ком семья бы осталась? Да и Кябахан не раз предупреждала меня: «Смотри, сын, не натвори глупость... Высшая месть не от человеческой руки, а от Божьей кары».

— Что ж, будем дожидаться, когда Бог призовет Мурата пред свои очи?! — вновь вышел из себя Мамсыр. — Нет, предки нам другое завещали. Даже если кровник сам умирал, кровь все равно брали — с его ближнего! И я предпочитаю сам рассчитаться с кровником!

Тузар огорченно покачал головой:

— С такими мыслями вам не надо было возвращаться в Хохкау. Беду накличете...

— Понравилось быть старшим в семье, — усмехнулся недобро Мамсыр и с угрозой спросил: — А ты знаешь, что такое сидеть в неволе? Кто-то же за это должен ответить?!

— Не горячись, брат, — сурово прервал его Махарбек и спросил у Тузара: — Все наши живы-здоровы?

— Как будто так.

Они еще постояли, помолчали:

— Вот как выглядит наше возвращение, — скорбно произнес Васо.

— Жить среди аульчан будет еще горше, — вздохнул Махарбек и строго приказал: — Без моего согласия — чтоб никаких выходок и угроз никому! Понятно? Смотрите у меня. Мне немного осталось жить, хочу в мире со всеми... Ну, а кто, кому, когда и за что станет мстить, это тоже посмотрим... Всему свое время... А сейчас пошли... Куда нам, Тузар?

Утром Дабе, увидев в окно, как Тузар запрягает лошадь в арбу, крикнул:

— Куда ты?

— За учительницей поеду, — пояснил Тузар. — В Нижний аул.

Махарбек рассердился:

— Никуда ты не поедешь. Пусть сама добирается.

— Нельзя не ехать, — исподлобья посмотрел на старшего брата Тузар.

Махарбек кивнул Саламу:

— Поди распряги лошадь.

Салам выскочил из дому. Со двора послышались голоса, потом цокот копыт, стон колес арбы... У Махарбека гневно поднялись брови. Салам вошел, развел руками:

— Он не послушался...

— До чего ты довел дом, брат! — глядя вслед Тузару, недовольно покачал головой Махарбек.

— Я никому из семьи не дал умереть с голоду, — оглянувшись, напомнил Тузар. — И это еще неизвестно, кому пришлось труднее: вам или мне...

***

... Братья Тотикоевы дожидались Мурата на перекрестке дороги и тропинки, ведущей к дальнему участку, откуда аульчане доставляли сено в аул. Мамсыр первым выскочил из зарослей, взял под уздцы лошадь, остановил ее, остальные братья молча окружили арбу. Мурат окинул их взглядом, ничем не выдал своего беспокойства, хотя понимал, что неспроста Тотикоевы караулили в таком месте, которое не просматривается из аула.

— Наконец-то вижу вас, — вместо приветствия подчеркнуто спокойно произнес он. — Думал, никогда своего двора не покинете.

— И мы обрадовались тебе, кровник, — с издевкой ответил Мамсыр. — Давно хотели поговорить по душам.

— Ах по душам, — приподнял брови Мурат. — Тогда я сойду, чтобы быть нам ближе друг к другу. — Он спрыгнул на землю, отряхнулся, поправил пояс, после чего внимательно оглядел каждого.

— Постарели мы? — ехидно спросил Махарбек. — Верно. И помудрели тоже.

— Время покажет, — сказал Мурат.

— У нас один к тебе вопрос, — оставляя без внимания его реплику, продолжил Махарбек: — Как нам жить дальше?

— И ты не знаешь? — посмотрел Мурат на Тузара.

— Не о нем речь, — уточнил Мамсыр. — О нас. У кого по твоей милости столько лет из жизни вычеркнули.

— Ага! Прежние разговоры. А говорите, что помудрели, — покачал головой Мурат.

— Всего нас лишили, — взорвался Дабе. — Земли, отары, лошадей, даже дома! А где нам жить?

— Что ж, серьезный вопрос, и он стоит того, чтобы поразмыслить над ним, — ответил Мурат. — Думаю, что прежде всего каждый из вас должен для себя уяснить, как он будет относиться к советской власти, желает ли он строить новую жизнь, или будет препятствовать этому. Потом следует решить, где думаете трудиться... Если вам все ясно, то можно перейти к вопросу о жилье. Но сразу предупреждаю: о том, чтобы возвратить вам дом, не может быть и речи. Нам нужна школа, а ее разместить больше негде.

— Посмотри, как он легко оставляет нас без крыши над головой, — сжал кулаки Мамсыр. — И ты не передумаешь? — спросил он с угрозой.

— Никогда!

— Как бы ты не пожалел об этих словах, — придвинулся к Мурату Салам.— Мы ведь не шутить с тобой пришли... Не забывай, ты наш кровник. И дух Агуза взывает к мщению!..

Казалось, еще мгновенье — и случится непоправимое. И тут Тузар шагнул вперед, закрыв собой Мурата:

— Махарбек, успокой братьев, плохо кончится...

Но Мурат отстранил его:

— Задумали взять кровь с меня, Тотикоевы? Что ж, сейчас вам никто не помешает. Но это вам даром не пройдет. Советская власть знает, среди кого искать убийц. Если же думаете, что со мной можно сторговаться, — ошибаетесь, я не из купцов...

Братья молча ждали, что скажет Махарбек.

— Ты нас не так понял, Мурат, — хмуро глядя, заговорил Махарбек. — Это колючка за свою кровь мстит сразу же. Сегодня не тот момент, когда надо нам расквитаться с кровником. Это не уйдет от нас. Сейчас же мы хотели спросить тебя, как жить нам, с кого пример брать. Идти ли по стопам тех, кто вступает в колхоз, или подобно Умару Гагаеву искать счастья в своем хозяйстве? Следовать за Умаром нам сподручнее, потому что и раньше мы так жили. Но при чем тогда новая жизнь? Или ты оправдываешь Умара?