Заповедь

Из Мизура пришлось полдня идти пешком. Когда показался Хохкау, Мурат валился с ног от усталости и голода... Мать постелила на нарах. Но он нашел в себе силы, прежде чем улечься спать, пройти в комнату отца.

— Скажи, отец, откуда ты узнал о приезде Дауда и шахтеров? — спросил Мурат его напрямик.

— Я узнал, когда глаза мои увидали их, — ответил Дзамболат.

— Неправда. Это ты все подстроил.

— Что подстроил? — невинно спросил Дзамболат.

— Ну, что зерно спрятали...

— Но если у людей и в самом деле нет зерна?

— А овец почему подальше угнали?

— Так ты винишь меня? — нарочито удивленным тоном воскликнул Дзамболат. — Неужто ты думаешь, что народ не ведает, что творится в долине? Мы еще с осени ждали незваных гостей. А горцы знают, чем грозит отсутствие хлеба в оторванном снегом от мира ауле. И люди у нас смышленые. Так что не пытайся найти виновного.

— Меня наказали, — сказал Мурат.

— Так мы и думали, — отец в знак согласия кивнул бородой.

— Могли и расстрелять.

— Неужели? — отец встревожился. — За что расстрелять?

— За пособничество кулакам, — сказал Мурат.

— Кто у нас в ауле кулак?

— Это неважно. Раз не сдали излишки зерна — значит, идем на поводу у кулаков.

— А ты считаешь справедливым отнимать хлеб у людей, у которых он не лишний и которые его вырастили? И ты знаешь, каким тяжким трудом он достается в горах!..

— Не надо, отец, — попросил Мурат. — У меня и так голова кругом идет...

***

... Густая темень опустилась в ущелье. Окна хадзаров засветились. Направляясь в намеченное укромное место — к камню, что застыл неподалеку от дома Дахцыко, Мурат, поглядывая в окна хадзаров, удовлетворенно отметил — у всех горят не лучины, как прежде, а керосиновые лампы, те самые, что доставил в аул он. Слава Богу, кажется, никто Мурата не заметил. Пробравшись к камню, он расстелил на земле бурку, прилег. Вчера он допустил оплошность, рассчитывая, что майская ночь не так прохладна, не взял с собой бурку и к полуночи продрог до костей. А сегодня — благодать.

Не отводя глаз от окна, от сидящих за столом Дахцыко и жены его Дунетхан, бодро водившей деревянными спицами — наверняка вязала носки, — Мурат стал гадать, удастся ли сегодня вывести на чистую воду Дзуговых. Вчера днем он заглянул к Дахцыко, чтоб предупредить его о предстоящем зиу по случаю ремонта моста через Ардон, и застал его за завтраком. Как ни противился он, Дунетхан усадила за стол, поставила перед ним фасолевую похлебку с куриным крылышком, сунула в руку горячую, приятно отдающую дымом лепешку: только что из печи. Молчаливый Дахцыко неторопливо орудовал самодельной ложкой. Мурат же спешил. Надо было обойти еще три хадзара, хозяева которых могли спозаранку отправиться по делам в горы. Поев, он извинился перед Дахцыко, поблагодарил Дунетхан и покинул их хадзар. И тут Мурата пронзила мысль: откуда лепешка, ведь он видел своими глазами, как изымали у Дахцыко последний мешок зерна? Где же Дзугов взял муку? Занял? С его-то гордостью обратиться к соседям с просьбой одолжить муку? Нет, Дахцыко на это не пойдет... Значит, у него есть тайник. Но чем дальше Мурат гадал, где он может быть, тем сильнее чувствовал свое бессилие: хадзар Дахцыко на виду, внутри шахтеры все перерыли... Значит, укрывает он зерно где-то за пределами двора. Где?.. Неужто в горах?.. И пришло решение: подкараулить, когда направится Дахцыко к своему тайнику. Произойдет это, конечно же, не днем, когда каждый шаг хохкауца становится известным всему аулу, а в темноте...

И вот вторую ночь Мурат в засаде. Неужели и сегодня ничего не прояснится? До конца недели, выделенной Коковым, осталось три дня. Как бы опять не попасть под разнос председателя райисполкома...

Дунетхан что-то сказала мужу. Тот поднялся, выглянул в окно. Жена его, держа в руке лампу, прошла на кухню, заглянула в чулан и вытащила пустой мешок; выставив его в окно, встряхнула несколько раз. Дахцыко, взяв его, пошел к выходу... Мурат напрягся, прислушался. Хлопнула дверь, и тень из хадзара выскользнула во двор, затем мелькнула возле ворот. Скрипнула калитка, и тень медленно двинулась посреди дороги. Мурат вжался в землю, сдерживая дыхание, выжидал, когда Дахцыко пройдет мимо камня. Не в горы ли путь предстоит? Не в лесочке ли, покрывшем склон, тайник?..

Но что за черт?! Куда девался Дахцыко?! Мурат приподнялся и смутно увидел склонившуюся к земле фигуру. Что он ищет посреди дороги? Или что-то уронил? Показалось, что Дахцыко на миг замер. Не выдал ли Мурат себя? Он вновь нырнул за камень... Прошла минута, другая, но Дахцыко не подавал никаких признаков своего присутствия...

Осмелев, Мурат приподнялся. Чудеса да и только! Никакой тени не видно. Исчез Дахцыко. Точно испарился... Мурат вскочил из-за укрытия и мягко, на носках пробежал несколько метров вперед. Опять никого!.. Он двинулся дальше, пробрался к самому хадзару, всмотрелся в окно. В комнате Дахцыко не было. Лишь Дунетхан, застыв в прежнем положении, ловко орудовала спицами...

Куда же он девался? Неужели шмыгнул незамеченным мимо камня? Но в какой момент? Мурат же был само внимание. И все-таки Дахцыко удалось улизнуть... Догнать! Догнать, пока Дзугов не исчез в лесочке... Все так же мягко касаясь носками сапог земли, Мурат устремился по дороге в сторону леса...

Вдруг Мурат услышал сзади стук. Такой, будто кто-то споткнулся о камень. Он присел и оглянулся. На свету, излучаемом из окна, явственно увидел мужчину, несущего на плечах мешок. Не пустой — набухший, и нелегкий: Дахцыко слегка согнулся под его тяжестью...

Откуда он взял ношу? Где тайник? — лихорадочно размышлял Мурат. Был уверен: Дахцыко никуда с дороги не сворачивал. Но не могло же зерно дожидаться хозяина посреди дороги?!

Дахцыко протиснулся в калитку, открыл дверь в комнату, тяжело опустил мешок на пол. Дунетхан тут же отложила вязку и, приподняв мешок, потащила его на кухню...

Так и есть! Это зерно! Но откуда Дахцыко его взял? Где его тайник? Где?! И тут Мурат, точно мальчишка, тихо повалился на землю и, хлопнув себя по колену, радостно засмеялся:

— Ну Дахцыко... Ну старый лис! До чего додумался!.. Но и я каков, а? Отгадал, отгадал...

... Утром он зашел к Умару. Тот приделывал полочки в новом своем жилище — бывшем хадзаре Кайтазовых. Детвора навалилась на дядю, ластясь и вскрикивая от удовольствия.

— Ну как вы здесь устроились? — бодро спросил Мурат с порога.

— Ой, как здесь хорошо, — глядя на него блестящими от счастья глазами, прошептала Сима. — Никогда не забыть нам твой подарок, Мурат!..

— Главное, чтоб дом посещала только радость, — смутившись от похвалы, произнес Мурат.

— Я прошу судьбу дать мне возможность ответить тебе добром на добро, — серьезно сказал Умар.

— Дядя Мурат, пойдем, я покажу тебе свою комнату, — тянул за руку Руслан.

Езетта схватила дядю за другую руку.

— Потом, — отбивался Мурат от детишек. — Потом. Сейчас мне некогда, — и обратился к Умару: — Ты мне поможешь?

— О чем разговор? — отложил в сторону инструмент Умар. — Скажи только, куда надо идти и что делать...

... Вчетвером Мурат, Умар, Урузмаг и Тотырбек Кетоев направились к Дахцыко. Шли деловито и степенно. Деревянный протез Урузмага гулко постукивал по земле. Тотырбек перебросил через руку несколько пустых мешков. Естественно, что на них обратили внимание аульчане. Люди заинтересованно смотрели им вслед и на лицах светился вопрос: куда и зачем братья Гагаевы да Тотырбек идут такой необычной группой?

— И с чем мы идем к Дзуговым? — уточнил Умар.

— Будем изымать излишки зерна, — ответил Мурат.

Умар остановился:

— У Дахцыко нет излишков. У него вообще нет зерна.

— Сейчас увидишь...

Мурат вдруг повел себя очень странно. Нагнувшись над дорогой, подхватил с земли булыжник и стал постукивать им по камням, щедро разбросанным вокруг, прислушиваясь и медленно продвигаясь вперед.

— Ты что? — стыдясь поведения брата, оглянулся по сторонам Умар. — Люди смотрят. Опозорить себя хочешь?