Заповедь

— Все тихо. Я был осторожен.

Из дома вынырнул мальчишка. Посмотрев в сторону дерева и увидев шагнувшего из темноты Таймураза, Сармат солидно и многозначительно показал на крайнее окно и пошел прочь как человек, который выполнил пустяковое дело, о котором даже не стоит упоминать... Со стороны сада плавно неслась речь проводника:

— Он говорит, что его обидело ваше неверие. Он говорит правду и, чтоб доказать свою правоту, согласен захватить несколько парней из вашего аула в свою страну, чтобы приобщить их к цивилизации. Но, чтоб не погибнуть, они должны быть сильными и волевыми. Они возвратятся и расскажут вам, что добрые чувства и справедливость уже не в почете...

Таймураз показал Мурату в сторону сада:

— Что говорит, а? Может, махнем туда? Вместе с ней? Мы с тобой сильные и никому не дадим спуска.

— Лучше без нее, — с намеком не совершать похищения вымолвил друг. — Судьба — что вода в тарелке: неизвестно, куда накренится, — сказал Мурат. — Подумай, еще не поздно. Длинное — укоротишь, короткое — не удлинишь...

Таймураз протянул руку за буркой.

— Можешь остаться. Сам сделаю, — в его голосе был и упрек, и раздражение, и намек на трусость.

Мурат не хотел выглядеть трусом и резко сказал:

— Выстрелил — теперь уже поздно пулю ловить, — и, подумав, признался: — Но знай! Иду как друг, не по желанию сердца...

Стояла удивительная ночь. Горы слились с тьмой. Только река да говор стариков были слышны в ущелье. Таймураз и Мурат прошмыгнули к окнам. Сердце тревожно билось. Странное дело: уши впитывали каждое слово, доносившееся из сада.

— Подсади, — услышал Мурат шепот Таймураза. Друг стоял возле открытого окна и жестом показал, что самому ему не дотянуться до подоконника.

Мурат скрестил руки... Все произошло мгновенно. Только что Таймураз был рядом с ним, и нет его, скрылся в темном провале окна... Все! Теперь уже ничего не поправишь. Мурату стало не по себе от тишины и покоя, который сейчас будет нарушен. Он уже слышал шум и крик, которыми наполнится через минуту-другую аул, слышал посвист пуль над своей головой... Он молился, чтобы все прошло тихо и до утра не хватились Мадины... Но почему Таймураз там так долго? Что он тянет? И как могут старики быть такими спокойными и рассудительными, когда тут такое творится?!

Мурат с замиранием сердца прислушивался к тому, что делалось в комнате. Там царила тишина. Не ощущай он в ладонях тяжесть друга, которому помог оттолкнуться и перемахнуть через подоконник, усомнился бы — в доме ли похититель...

Что он так долго? Может быть, нужна помощь и Мурату следует тоже забраться в дом? Но Таймураз не просил его об этом. Значит, надеется на свои силы. Надо ждать.

Таймураз замер у постели, приноравливаясь, как накрыть буркой девушку. Он никак не мог определить, где изголовье кровати. Глаза его не привыкли к темноте, а бурку следовало накинуть на голову, чтобы крик испуганной девушки утонул в плотном войлоке. Из кухни отчетливо доносились голоса женщин, прикидывающих, сколько пирогов они могут изготовить к утру. Таймураз пытался узнать по голосам, кто говорит, но не мог вспомнить. Наконец он разглядел силуэт девушки. Она спала, отвернувшись к стене. Коса свисала с кровати, доставая до пола. Рядом с нарами стоял стул. Надо отодвинуть его в сторону, а то помешает. На спинке — платье. Наплевать. Возиться с одеждой нет времени, сошьет другое. Какая-то чепуха лезет в голову. Пора действовать. Спи, спи, гордячка! Посмотрим, что ты будешь делать, когда окажешься в моей власти!.. Пошевелилась?! Вдруг проснется? Таймураз распахнул бурку, отчего она стала похожа на два огромных крыла, и бросился на спящую. Ему удалось поймать ее в бурку прежде, чем она проснулась. Когда она попыталась освободиться от обрушившейся на нее тяжести, было уже поздно: он нес ее к окну, перехватив руками поперек тела... Он не заметил, что в комнате на полу разобрана постель и, споткнувшись о нее, чуть не упал, сделал в сторону неверный шаг и наткнулся на табуретку. Опрокинувшись, она стукнулась о таз, загремевший, казалось, на весь аул.

Девушка в бурке отчаянно забилась. Скорее, скорее к окну!

— Кто там? — раздался девичий голос из соседней комнаты.

Проще всего, конечно, было оставить свою жертву и скрыться. Но отказаться от этой зазнавшейся девчонки? Нет, шутишь! Я должен под носом у всех похитить ее! Увезти от отца, этого Дахцыко, из-за которого Тотикоевы стояли на виду у всего аула на коленях. Мне было шесть, когда это случилось, но я до сих пор помню, как полз на коленях. Этого я никогда не прощу. Я должен отплатить и ему, и его гордячке дочери, я не брошу ношу! Вот только бы до Орла добраться!

— Таймураз! Таймураз! — услышал он взволнованный шепот друга. — Где И сразу Таймуразу полегчало, потому что девушка вдруг перестала трепыхаться в бурке. Что с ней? Потеряла сознание? Но ему было не до выяснения причин, потому что дверь в соседнюю комнату приоткрылась и оттуда показалась голова девушки. Таира?!

— Ты кто? — спросила она, спросонья с трудом соображая, что к чему.

Таймураз торопливо подал в окно бурку с девушкой. Мурат принял ее на плечи, так что она повисла двумя хурджинами. Таймураз ловко перемахнул через подоконник и мягко спрыгнул на землю.

И тут Таира охнула. Таймураз с Муратом побежали к обрыву, таща ношу. В окне мелькнуло лицо, и раздался отчаянный крик:

— Украли! Украли! Похитили! Люди, беда!!!

Перебросив через седло бурку с девушкой и мельком отметив, что похищенная не вырывается, Таймураз вскочил в седло. Орел рванул с места, — и крики, шум встревоженных людей стали удаляться. Таймураз знал, где он спрячет свою девушку. Он приметил эту пещеру лет пять назад и никому ее не показывал. Только сегодня рассказал Мурату, чтобы он мог отыскать их там через два-три дня... Скорее, скорее надо вырваться из аула. Сворачивать на тропинку следует тогда, когда преследователи будут на расстоянии и не увидят, куда он увозит свою добычу. А Мурат должен отвлечь погоню — увести в сторону по ложному следу.

— Таймураз, ты свернешь в горы у белой скалы, что нависла над речкой, — зашептал Мурат. — А я поскачу по дороге, чтобы преследователи видели и слышали меня! Притаись в расщелине скалы и лишь после того, как погоня промчится мимо, направься к тайнику...

— Хорошо, — одобрил его план друг.

Но если преследователи разгадают их маневр, Таймуразу скрыться не удастся: из расщелины нет второго выхода. Это если... Как в лихорадке погони людям придет в голову мысль, что похититель может пойти на такой риск? И кто из аульчан догадается, что девушку спрятали всего в нескольких километрах от аула? Искать их горцы будут в далеких аулах Осетии, а то и в Кабарде или в Теберде...

Орел отчаянно работал ногами... За спиной раздавался лихорадочный цокот копыт тяжелого с виду жеребца, на котором скакал Мурат...

... Вопль Таиры поднял с мест стариков. Они бросились к дому, откуда уже выскочила Таира, крича:

— Дахцыко! Дахцыко! Беда! Твою дочь похитили! Украли бедняжку!

Дахцыко побледнел, побежал к воротам:

— Кровью мне заплатят оскорбители!

— В погоню, джигиты! — взмахнул палкой Асланбек. — В погоню! Не дайте уйти похитителям!

Эти несколько минут задержки помогли похитителям. Они добрались до белой скалы, когда погоня только выезжала из аула. Горцы слышали цокот копыт по дороге и мчались за беглецами. Раздались выстрелы! Горцы стреляли наугад: в темноте ущелья не было видно всадников.

— Жду послезавтра! — предупредил Таймураз друга, когда свернул к расщелине.

Он соскочил с Орла и за повод потянул коня в расщелину. Погоня приближалась. Орел осторожно переступил ногами, из-под его копыт вырвался камушек и побежал вниз по склону.

— Тихо! Тихо, Орел! — прошептал Таймураз.

Цокот копыт и храп коней раздались совсем рядом. Таймураз слышал, как переговаривались между собой Иналык и Батырбек.

— Кто бы это мог быть? — возбужденно спрашивал Иналык.

— Не из числа ли нежданных пришельцев Гагаевых? — высказал догадку Батырбек.