Страница 139 из 162
Но, конечно, Зенон был не настолько слаб духом, чтобы смириться с положением второго лица и вечного должника. Вскоре император стал тяготиться зависимостью от собственного военачальника, но благоразумно старался не подавать об этом вида. Однако и Илл здраво рассудил, что его положение в столице не будет спокойным, если он не устранит потенциальных конкурентов и не подтвердит безальтернативность своей фигуры как главной опоры царя. Опасаясь в первую очередь интриг со стороны Верины, Илл не раз предупреждал царя на её счёт, но тот, зная нежную привязанность св. Ариадны к матери, не решался сослать тёщу. Впрочем, через некоторое время император всё же был вынужден удалить её из дворца.
Находясь в провинции, Верина писала дочери жалостливые письма, и та, обливаясь слезами, просила императора вернуть ко двору её мать. Ответ царя наглядно показывает всю слабость его власти перед могуществом фаворита. «Проси о ней Илла!», — сказал он жене. Та встретилась с исавром и просила его освободить мать. Но Илл не отличался сентиментальностью и не прощал врагов. Он без оговорок обвинил святую царицу в тайном сотрудничестве с матерью, и заявил, что св. Ариадна хочет поставить другого царя на место своего мужа. Тогда царица опять бросилась в ноги императору, заявив, что тот должен выбрать из них двоих кого-то одного; император ответил, что, разумеется, он с ней, и предложил жене сделать с Иллом то, что она сможет сделать. Верное замечание с учётом всемогущества фаворита[912].
Было организовано покушение на Илла, но раб с кинжалом в руках оказался схваченным на месте преступления. Единственное, что он сумел сделать, — отрубить ножом ухо исавра, после чего тот стал ходить в камилавке[913]. Через год покушение повторилось, также неудачно, и на этот раз наёмный убийца, алан по происхождению, указал на Эпиника, занимавшего высокий пост по финансовому ведомству. Император выдал исавру и этого человека, под пытками показавшего на Верину, как организатора заговора. Имея такие доказательства, Илл потребовал у императора выдачи ему Верины, тот согласился, и бывшая царица была препровождена исавром на его родину, где её постригли в монашество и оставили в крепости Долистанд в Исаврии[914].
Другому недавнему союзнику Зенона, Армату, повезло гораздо меньше. Император никогда особенно не доверял этому ловкому молодому человеку, посмевшему нарушить крёстную клятву. Армата убил его же ставленник Онульф, сын скирского царя, представитель германской партии, которого тот ранее поставил на должность магистра армии Иллирика. Царь хотел казнить и юного Василиска, сына Армата, но и того спасла св. Ариадна, которой он приходился родственником. В конце концов, мальчика отправили в Кизик, где позднее он принял священство и стал прекрасным епископом[915].
В 477 г. к императору прибыло почти одновременно два посольства. Одно из них принадлежало последнему императору Запада Августу (475–476), «августёнку», и его фактическому повелителю германцу Одоакру (476–493). Послы привезли в столицу Востока знаки императорской власти и заявили, что для Империи достаточно одного царя, который правит в Константинополе. Обязуясь быть верным федератом, Одоакр просил себе чин римского патриция, который и был пожалован ему Зеноном. Другое посольство было от Юлия Непота, проживавшего в Далмации. Бывший император, желая вернуть себе Римский трон, просил восточного царя помочь ему в этом. Но его поверенным император Зенон напомнил, что Рим ранее уже получил двух царей с Востока, одного из них прогнал, а второго — Анфимия, убил. Последующие рекомендации царя, данные в традициях римской дипломатии, были витиеваты и туманны[916]. Разумеется, в тех условиях, в которых очутился Зенон, предложение Одоакра более соответствовало его желаниям. С одной стороны, он — единоличный император, с другой — не имел никаких обязательств перед Западом. Наслаждаясь полновластием на Востоке, он мог не опасаться за свою власть на Западе, обладая столь сильным союзником-федератом.
Вскоре мысли Одоакра по восстановлению единовластия в Империи были реализованы ближайшими сподвижниками Непота — Виатором и Овидом, предательски убившими в 480 г. своего господина. Тут же нашёлся и мститель — Одоакр, провозгласивший себя королём (rex) германцев. Он напал на изменников, убил их, и присоединил Далмацию к Италии, делом подтвердив, что это — римская земля, и она находится во власти одного императора. И, конечно, римского патриция и короля германцев Одоакра. Следует понимать, что такие понятия, как фактическое владение и звание носителя верховной власти совсем не обязательно должны были отождествляться для римлян. То обстоятельство, что Италия состояла фактически под властью германца, ничего не меняло в сознании римлян, по-прежнему считавших свою Империю единым политическим телом. Как доказательство этому, через некоторое время в Риме вновь появилось два консула (один — от Италии, второй — от Константинополя), и в глазах Востока и императора западные римляне были их согражданами, его подданными.
В следующем, 478 г., в столицу прибыло посольство Остготского вождя Теодориха Косого, сына Триария. Некогда, при св. Льве Великом, остгот получил титул «царя (автократора) готов». Но впоследствии Зенон отозвал его и передал другому Остготскому вождю, Теодориху Великому, сыну Теодемира, которого он даже усыновил[917]. Так, император назвал его «сыном по оружию и своим другом», назначил магистром армии и присвоил титул патриция[918]. Уверенный в себе, сын Триария передал, что не желает воевать с Римской империей, но напомнил, какие беды претерпел от римлян — очевидная ложь, но заявленная с позиции силы. Затем он высказал несколько тяжёлых для Константинополя условий.
Для обсуждения предложения царь срочно созвал сенат. Помимо этого, в традициях римского «разделяй и властвуй», следовало определиться, каким способом можно поссорить двух остготских вождей друг с другом, и кого из них предпочесть. В принципе, это дело было не самое сложное для сената, но ситуация была патовая — в казне не осталось средств, чтобы оплачивать мир и верность того или другого. Доходы стремительно падали, и, например, некогда кормилец Империи, Египет в то время присылал только 1/10 прежних доходов (50 литров золота вместо 500 в год). Желая заручиться поддержкой армии, император созвал солдат придворных схолий и выступил перед ними с речью, из которой следовало, что Теодорих Косой изначально был врагом римлян и помогал Василиску в приходе к власти. Не озвучив очевидного вывода, царь по существу подталкивал к нему войско, и солдаты горячо поддержали своего царя, что и требовалось получить.
Была разыграна старая как мир комбинация: царь оставлял последнее слово за собой, не давая официального ответа, при этом показывая, что настроение его подданных далеко не миролюбивое. Но и без ответа Теодорих прекрасно знал, что происходит в столице — он имел тайных осведомителей, которых, правда, вскоре раскрыли сенаторы Зенона, но не казнили, а подвергли пожизненному заключению[919]. Однако при всех демаршах всем стало ясно, что готская угроза вновь возникла над Империей.
Но иногда радовали и добрые вести. В том же 478 г. прибыло посольство от Онориха, короля вандалов. Тот отказывался от всех притязаний на наследство своей жены, ранее неоднократно заявляемых Гейнзерихом, и от возмещений всех издержек, возникших в прошедших войнах, предлагая мир и дружбу. Конечно, для Константинополя и его дипломатов не было секретом, что мирная инициатива вандала являлась следствием его военной слабости, но, конечно, такие предложения не отклоняются — мир был заключён на выгодных для Константинополя условиях[920].
912
Иоанн Малала. Хронография. Книга XV. P. 387. С. 492.
913
Феофан Византиец. Летопись от Диоклетиана до царей Михаила и сына его Феофилакта. С. 120, 121.
914
Кулаковский Ю.А. История Византии. Т. 1. С. 357, 358.
915
Феофан Византиец. Летопись от Диоклетиана до царей Михаила и сына его Феофилакта. С. 118, 119.
916
Малх Филадельфиец. Византийская история в семи книгах. Отрывок 12. С. 184, 185.
917
Успенский Ф.И. История Византийской Империи. Т. 1. С. 324.
918
Пфайльшифтер Георг. Теодорих Великий. С. 54.
919
Малх Филадельфиец. Византийская история в семи книгах. Отрывок 13. С. 185, 186.
920
Малх Филадельфиец. Византийская история в семи книгах. Отрывок 14. С. 187.