Первозданная. Дилогия

– Вовсе нет, – пылко возразил Бренан. – Ты самая очаровательная учительница чар.

Щеки Гвен зарделись.

– Ну вот! – сказала она. – Теперь ты будешь считать своим долгом одаривать меня комплиментами. Только не перестарайся, а то я так заведусь, что силой возьму тебя в мужья.

«А я не буду сопротивляться», – подумал он со сладостным трепетом в груди.

Вскоре Гвен почувствовала, как сработали почтовые чары, и достала из кошелька на поясе сложенный вчетверо лист. Они с Бренаном ждали этого, поскольку еще на рассвете послали к Шайне гонца с известием о том, что едут ей навстречу. Ответ сестры, написанный явно на ходу, был предельно деловым: «Трактир на семнадцатой миле. Снимите для нас шесть самых лучших отдельных комнат. И еще три больших для сопровождения».

Они недавно миновали обозначение пятнадцатой мили Ихелдиройдского тракта, и Бренан заметил:

– Мы могли бы поехать и дальше.

– И настичь их в чистом поле, – сказала Гвен. – А Шайна наверняка хочет, чтобы при встрече вы не гарцевали на лошадях посреди дороги, а могли бы где‑нибудь присесть, спокойно поговорить, никуда не спешить… Короче, Бренан, хватит горячиться. Потерпишь несколько лишних часов, ничего с тобой не случится.

С этими словами она пришпорила своего коня, чтобы догнать Лиама с герцогом и сообщить им последнюю новость. Бренан поехал вслед за ней.

К трактиру, который так и назывался – «Семнадцатая миля», они прибыли около часа пополудни. Отдельно от него стояла конюшня, а немного дальше располагалась огороженная невысоким забором широкая площадка для тяглового транспорта. Сейчас она пустовала – караваны как из Тылахмора, так и со стороны гор должны были появиться здесь только к вечеру.

Зато сам трактир оказался на удивление людным в этот дневной час. Во дворе стояло с полдюжины лошадей, да и суета слуг около конюшни свидетельствовала о том, что там у них много работы. Из раскрытых окон первого этажа, где был обеденный зал, доносилась музыка вперемежку с гулом людских голосов.

Поскольку герцог послал вперед двух гвардейцев с соответствующими распоряжениями, новоприбывших встречал сам хозяин трактира, дородный мужчина средних лет, вместе с женой и двумя юношами, очевидно сыновьями. Все четверо почтительно приветствовали высоких гостей, причем герцогу кланялись не так ревностно, как Гвен. Похоже, кто‑то из гвардейцев уже успел сболтнуть им, что она ведьма; а может, они сами это поняли по ее необычному наряду – ведь на ней, как обычно, были брюки. В пользу последнего предположения говорило и то, что к Бренану с Лиамом отнеслись одинаково, просто как к благородным молодым людям, а значит, не знали, что один из них ведьмак.

После приветствий мастер Придер, так звали хозяина трактира, стал извиняться, что не может предоставить им десять отдельных комнат (шесть заказанных Шайной и еще четыре – для герцога, Гвен, Бренана и Лиама), так как у него их только двенадцать, а три уже заняты до завтрашнего утра. Опередив Довнала, Гвен заверила трактирщика, что это не беда, как‑нибудь уладится. Бренан догадался, что проблема будет решена за счет капитана леннирской гвардии, для которого и предназначалась шестая комната. Из писем сестры он знал, что король Келлах настоял на том, чтобы до Тир Минегана его дочь сопровождал целый гвардейский отряд.

– А что это у вас за суета среди бела дня? – поинтересовался герцог, когда мастер Придер проводил их в переднюю комнату трактира и пригласил подняться по лестнице.

– Так получилось, ваша милость, так уж получилось, – ответил трактирщик. – В основном это обычные клиенты, путешественники, остановившиеся на обед. Но вчера объявилось полтора десятка торфанийцев – какой‑то старый господин, но точно не лорд, везет свою внучку к ее жениху на Юг. В Тир Эгин, кажется, если не в Ферманах. По дороге кто‑то от них отстал, и теперь они его ожидают. Собственно, этот старый господин, его внучка да еще внук и занимают те три комнаты.

– Понятно, – кивнул Довнал аб Конховар. – А у вас есть отдельная столовая, чтобы мы могли пообедать без этой толпы?

– Конечно есть, ваша милость, – подтвердил мастер Придер.

– Я буду обедать у себя, – сказала Гвен, прежде чем герцог успел сделать заказ на четыре персоны. – Очень устала и хочу отдохнуть.

– Воля ваша, любезная госпожа, – с готовностью ответил трактирщик. – Скажете горничной, когда нести угощенье.

Бренан поторопился отказаться от совместного обеда под тем же самым предлогом, а Лиам, нисколько не страдавший от занудства Довнала, предложил немного огорченному герцогу пообедать вместе. На этом они и разошлись по своим комнатам.

Нужно было отдать трактирщику должное. Получив известие о высоких гостях, он не терял времени даром, и его работники как следует подготовили помещения для знатных клиентов. В комнате Бренана стены были украшены гобеленами, пол укрыт коврами, что вряд ли делали для обычных постояльцев; ну а шелковых простыней на кровать уж точно не стелили всем подряд.

У отдельных комнат было еще и то преимущество, что в каждой имелась своя, хоть и небольшая, мыльня, еще и отделенная от остального помещения не просто какой‑то перегородкой, а настоящим, пусть и тонким, простенком. Пока Бренан отлеживался в ванной с горячей водой, пожилая служанка принесла ему обед и забрала в стирку вещи. Помывшись, он с аппетитом поел, оделся во все чистое и, рассевшись в кресле около окна, стал думать о том, действительно ли Гвен устала или просто сказалась уставшей, чтобы избежать совместного обеда с герцогом. А если так, то, может, стоит пойти к ней и приятно скоротать оставшееся до прибытия Шайны время…

Его раздумья прервал осторожный стук в дверь. Получив от Бренана разрешение, в комнату прошмыгнула худенькая темноволосая девочка лет двенадцати или тринадцати, одетая в простенькое, но аккуратное клетчатое платьице, из‑под которого выглядывали тоненькие ножки в серых шерстяных чулках и новеньких, хотя и грубых башмаках. Ни одеждой, ни видом она совсем не походила на служанку; а когда Бренан по привычке, как делал это с каждым встречным, смерил ее магическим зрением, он обнаружил, что у девочки есть слабенький колдовской дар. Поскольку при этом он не использовал активных чар, его юная посетительница ничего не заметила.

– Ты не горничная, – сказал Бренан утвердительно.

– Нет, господин. Я Ронвен, хозяйская дочка. Ну… и местная колдунья.

– О! – притворился удивленным Бренан. – Тогда я должен поблагодарить тебя. Ты делаешь хороший нагревательный порошок. И вода в трубах чистая.

Ронвен смутилась:

– Нет, это не я. Порошок мы покупаем в Тылахморе, его изготавливают обученные колдуны‑алхимики. А с водопроводом и другим оборудованием работает Олвен бан Мелан, колдунья из соседней деревни и моя учительница. Я же пока занимаюсь только разными мелочами.

– Это ничего, – сказал Бренан. – Со временем научишься и более сложным вещам.

– Да, господин, конечно… – Девочка нервно переступила с ноги на ногу. – Собственно, я пришла к вам, потому что вы брат ведьмы… то есть брат леди Гвенет, прошу прощения, господин…

– Зови меня Бренаном, – предложил он, решив не указывать ей, что она перепутала его с Лиамом.

– Да, лорд Бренан. Я хотела обратиться к вашей сестре, но побоялась ее беспокоить. Если все это глупости, она разгневается на меня… Но если это важно, а я ничего не скажу… – Ронвен вновь переступила с ноги на ногу. – Не знаю, что и делать…

– Прежде всего перестань топтаться и сядь, – посоветовал ей Бренан. А когда девочка устроилась на краешке стула, спросил: – Так что ты хотела рассказать?

– Ну, я видела… Кажется, у меня было видение.

– Так ты провидица?

– Нет… то есть не знаю… Раньше со мной такого не случалось. Никогда. А сегодня утром… – На ее смуглом личике появилось испуганное выражение. – Я расчесывалась у окна, – она дотронулась пальцами до своих спутанных темных волос, – и вдруг у меня помутилось в голове, перед глазами поплыло, и я увидела падающего в темноту мужчину. Он кричал, но я не слышала его… и от этого становилось еще страшнее. А тьма была… нет, не ночная, ночью просто нет света, а тут тьма словно съедала свет, высасывала его из того мужчины… Это было так ужасно! – Ронвен поежилась. – Когда очнулась, я лежала на полу… вся дрожала, мне было зябко…