Офицеры

— В чем проблема? — заявил один из членов экипажа. — У нас есть бочки с керосином.

Эта идея вдохновила всех, и особенно Мабуто.

— Генерал, я видел у вас ящик с осветительными ракетами, — начал развивать авантюру главарь всей компании и командир экипажа Кардин. — С их помощью мы можем превратить бочки с керосином в гигантские факелы.

Тут же притащили ящик, и, не теряя времени, белые авантюристы с азартом начали прикреплять к верхнему ребру каждой бочки по две ракеты. Их запалы соединяли нейлоновым шнуром таким образом, чтобы, дернув за него посередине, выдернуть запалы обеих ракет. При падении такой бочки на землю керосин полыхнул бы огромным костром. Экипаж запустил двигатели и начал готовиться к взлету.

Набирая скорость, самолет понесся по проложенной в джунглях взлетной полосе. Когда он тяжело оторвался от земли, Кардин сказал:

— Никакой дьявол не заставит меня еще раз посадить сюда наши задницы.

Самолет набрал высоту и взял курс на столицу. Через десять минут экипаж и Мабуто увидели внизу панораму города с кварталами трущоб, современными европейскими зданиями и прекрасным белым дворцом президентской резиденции. Кардин провел над ним самолет на безопасной высоте и лег на об­ратный курс. Он начал снижаться. Остальные чле­ны экипажа открыли хвостовой люк и, привязав­шись страховочными концами, чтобы не вывалить­ся за борт, начали подтаскивать бочки.

— Ха! Знаете, что это мне напоминает? — про­кричал один из них, парень по имени Кейси. — В во­семьдесят девятом я летал сбрасывать гуманитарную помощь. Черномазые обстреливали нас, и всякий раз мы потом насчитывали по десятку дыр. Когда нам надоело чинить самолет, один парень предложил: сначала напалм, а потом гуманитарная помощь.

Самолет снизился до девяноста метров. Внизу как на ладони были видны городские постройки. Люди задирали головы и таращились на «бомбарди­ровщик» Мабуто.

Когда появились здания резиденции президен­та, один из членов экипажа начал закатывать бочки на роликовую дорожку и толкать их к люку. Двое дру­гих выдергивали запалы ракет и выкидывали бочки за борт.

Продолжая снижаться, самолет пролетел над ре­зиденцией и пошел на разворот. На вираже его кры­ло едва не посбивало антенны с крыши многоэтаж­ного европейского здания, и воздушная волна при­гнула гибкие, как хлысты, стволы пальм.

Когда самолет снова оказался над резиденцией, по нему открыли огонь из зенитных пулеметов. Ма­буто, смотревший в иллюминатор на пылающие вни­зу пожары, услышал звук бьющих в борт пуль. Он шарахнулся от иллюминатора и растянулся на полу.

Кейси, толкавший бочки к люку, захохотал.

— Эй, генерал, — крикнул он, — лучше встаньте и стойте по стойке смирно. Будет меньше шансов по­лучить пулю в живот!

Его приятели выталкивали бочки, в азарте и спешке забывая иногда дернуть за запальный шнур.

Двое телохранителей Мабуто скорчились на полу под переборкой пилотской кабины.

На улицах, прилегающих к резиденции прези­дента, толпы людей в ужасе разбегались, ища спа­сения. Одна из бочек свалилась на верхние пере­крытия недостроенной железобетонной башни. Пылающее озеро растеклось по плитам и полилось вниз, охватывая огнем бамбуковые занавеси, тра­вяные циновки и развевающиеся тряпки. Обитате­ли башни бросились спасаться, таща по висящим между этажами лестницам выводки своих .бесчис­ленных детей.

Зенитные пулеметы, прикрывающие резиден­цию, забили свинцом все воздушное пространство над ней. Снаряд влетел в кабину пилотов и угодил в огнетушитель, который взорвался. Густой и вонючий дым клубами повалил в салон.

Решив, что самолет горит, один из телохраните­лей Мабуто потерял сознание. Второй обезумел и ки­нулся на Кейси. Тот нокаутировал его ударом в че­люсть.

Второй пилот выскочил из кабины и отчаянно замахал руками.

— Нет! Нет! — закричал он. — Все в порядке! Мы не горим!

С рваными дырами в крыльях и фюзеляже, со снарядом, разорвавшимся в отсеке аккумуляторов левого двигателя, самолет взял курс на запад, стре­мясь поскорей пересечь границу Сантильяны и найти аэродром, подходящий для аварийной по­садки.

Мабуто пришел в себя и сообразил, что бомбар­дировка дворца все же оказалась весьма впечатляю­щей, и теперь осталось только возглавить растерза­ние раненого, точнее, подпаленного льва. Но само­лет летел черт знает куда, унося его от армии, славы и власти. Мабуто начал бушевать и требовать, чтобы экипаж вернулся в лагерь.

— Вот тебе лагерь, — весело оскалился Кейси, предъявив ему неоспоримый аргумент в виде здоро­вого, отбитого в бесчисленных потасовках кулака. — Все, генерал, мы свой контракт отработали, осталь­ное нас не касается.

Беспорядочный зенитный огонь продолжался еще около часа после того, как самолет улетел. Южное крыло дворца и галерея перед парадным входом горели. Вилла, в которой размещалась рос­сийская военная миссия, была целиком охвачена пламенем. Крыша и перекрытия второго этажа об­рушились, превратив это прекрасное сооружение в груду обломков. Санчасть русской колонии ос­талась невредимой, и док Улдис немедленно при­ступил к исполнению своих профессиональных обязанностей. В результате налета погибли двад­цать четыре человека. Президент Агильера не по­страдал.

21

Вертолет приземлился за несколько минут до на­лета вождя Мабуто. Аспиды дотянули до аэродрома только на инстинкте выживания и мастерстве, ко­торое, как известно, не пропьешь. Они сели на бе­зопасном от ангаров и других вертолетов расстоянии. Из двигателя по-прежнему тянулся хвост белого дыма, и пилоты не были уверены, что вертолет на­последок не рванет. Они сразу выволокли наружу Шуракена и повыкидывали все снаряжение. От ан­гаров к вертолету мчались механики.

— Похоже, ты здорово перестарался, — сказал Аспид-1, осматривая рассеченную рукояткой писто­лета кожу на голове Шуракена. — На хера ты его так приложил?

— Теперь уж не на хера, а как есть, — огрызнулся Аспид-2. — Ты же видел, какой он был? Еще секун­да—и сиганул бы за борт. Хватит того, что мы Егора потеряли.

Добежавшие до вертолета механики с интере­сом осмотрели боевые пробоины в его бортах и лопастях винта. Они с энтузиазмом принялись за­ливать двигатель и топливные баки пеной из огнетушителей. Но их энтузиазм и приподнятое настроение улетучились, когда пилоты сказали о гибели Ставра.

Шуракена положили на кусок брезента. Трое ме­хаников и Аспид-1 понесли его к ангарам. Аспид-2, хромая, пошел следом. И тут над их головами на пре­дельно низкой высоте с ревом пронесся самолет. Все переглянулись: появление чужого самолета не пред­вещало ничего хорошего. 

— Вот дьявол, кажется, это его мы видели в оси­ном гнезде в джунглях? — сказал Аспид-2.

Через несколько минут со стороны города послы­шались приглушенные расстоянием тупые очереди зенитных пулеметов.

Шуракен пришел в себя в санчасти русской ко­лонии. Вертолетчики привезли его, когда туда уже притащили жертв налета вождя Мабуто. Док Улдис занялся ожогами различной степени, переломами, пробитыми головами и огнестрельными ранениями, полуденными в результате панической стрельбы куда придется. Когда ему сообщили про Шуракена, он вы­шел из операционной и быстро осмотрел его. Состо­яние Шуракена не требовало немедленных действий, поэтому его, не раздевая, положили на диван в ор­динаторской.

Придя в сознание, Шуракен не понял, где нахо­дится, но это не имело для него никакого значения. Из любого места, где бы он ни находился, Шуракен должен был возвращаться в джунгли и искать Став-ра. Нерушимый закон бригад специального назна­чения — не бросать погибших друзей. Нарушение принципов чести и верности мужчина может не пе­режить: он может запить, свихнуться, даже застре­литься. И это справедливо. Но есть еще казенные, чисто юридические проблемы, хотя в первый момент о них думают меньше всего. Шуракен должен был

выполнить свой последний долг — отвезти Ставра домой и похоронить рядом с родными. Никакие до­воды рассудка не смогли бы остановить Шуракена в его горестном поиске.