Охота на волков

* * * Есть на земле предостаточно рас — Просто цветная палитра, — Воздуху каждый вдыхает за раз Два с половиною литра! Если так дальше, то – полный привет — Скоро конец нашей эры: Эти китайцы за несколько лет Землю лишат атмосферы! Сон мне тут снился неделю подряд — Сон с пробужденьем кошмарным: Будто – я в дом, а на кухне сидят Мао Цзедун с Ли Сын Маном! И что – разделился наш маленький шар На три огромные части: Нас – миллиард, их – миллиард, А остальное – китайцы. И что – подают мне какой-то листок: На, мол, подписывай – ну же, — Очень нам нужен ваш Дальний Восток — Ох как ужасно нам нужен!.. Только об этом я сне вспоминал, Только о нем я и думал, — Я сослуживца недавно назвал Мао – простите – Цзедуном! Но вскорости мы на Луну полетим, — И что нам с Америкой драться: Левую – нам, правую – им, А остальное – китайцам. 1965 ПЕСНЯ О СУМАСШЕДШЕМ ДОМЕ Сказал себе я: брось писать, — но руки сами просятся. Ох, мама моя ро́дная, друзья любимые! Лежу в палате – ко́сятся, не сплю: боюсь – набросятся, — Ведь рядом психи тихие, неизлечимые. Бывают психи разные — не буйные, но грязные, — Их лечат, мо́рят голодом, их санитары бьют. И вот что удивительно: все ходят без смирительных И то, что мне приносится, всё психи эти жрут. Куда там Достоевскому с «Записками» известными, — Увидел бы, покойничек, как бьют об двери лбы! И рассказать бы Гоголю про нашу жизнь убогую, — Ей-богу, этот Гоголь бы нам не поверил бы. Вот это му́ка, – плюй на них! — они ж ведь, суки, буйные: Всё норовят меня лизнуть, – ей-богу, нету сил! Вчера в палате номер семь один свихнулся насовсем — Кричал: «Даешь Америку!» – и санитаров бил. Я не желаю славы, и пока я в полном здравии — Рассудок не померк еще, но это впереди, — Вот главврачиха – женщина — пусть тихо, но помешана, — Я говорю: «Сойду с ума!» – она мне: «Подожди!» Я жду, но чувствую – уже хожу по лезвию ноже: Забыл алфа́вит, падежей припомнил только два… И я прошу моих друзья, чтоб кто бы их бы ни был я, Забрать его, ему, меня отсюдова! 1966 ПРО ЧЕРТА У меня запой от одиночества — По ночам я слышу голоса… Слышу – вдруг зовут меня по отчеству, — Глянул – черт, – вот это чудеса! Черт мне корчил рожи и моргал, — А я ему тихонечко сказал: «Я, брат, коньяком напился вот уж как! Ну, ты, наверно, пьешь денатурат… Слушай, черт-чертяка-чертик-чертушка, Сядь со мной – я очень буду рад… Да неужели, черт возьми, ты трус?! Слезь с плеча, а то перекрещусь!» Черт сказал, что он знаком с Борисовым — Это наш запойный управдом, — Черт за обе щёки хлеб уписывал, Брезговать не стал и коньяком. Кончился коньяк – не пропадем, — Съездим к трем вокзалам и возьмем. Я уснул, к вокзалам черт мой съездил сам… Просыпаюсь – снова черт, – боюсь: Или он по новой мне пригрезился, Или это я ему кажусь. Черт ругнулся матом, а потом Целоваться лез, вилял хвостом. Насмеялся я над ним до коликов И спросил: «Как там у вас в аду Отношенье к нашим алкоголикам — Говорят, их жарят на спирту?!» Черт опять ругнулся и сказал: «И там не тот товарищ правит бал!» …Всё кончилось, светлее стало в комнате, — Черта я хотел опохмелять. Но растворился черт как будто в омуте… Я все жду – когда придет опять… Я не то чтоб чокнутый какой, Но лучше – с чертом, чем с самим собой. 1966 ПЕСНЯ-СКАЗКА О СТАРОМ ДОМЕ НА НОВОМ АРБАТЕ Стоял тот дом, всем жителям знакомый, — Его еще Наполеон застал, — Но вот его назначили для слома, Жильцы давно уехали из дома, Но дом пока стоял… Холодно, холодно, холодно в доме. Парадное давно не открывалось, Мальчишки окна выбили уже, И штукатурка всюду осыпалась, — Но что-то в этом доме оставалось На третьем этаже… Ахало, охало, ухало в доме. И дети часто жаловались маме И обходили дом тот стороной, — Объединясь с соседними дворами, Вооружась лопатами, ломами, Вошли туда гурьбой Дворники, дворники, дворники тихо. Они стоят и недоумевают, Назад спешат, боязни не тая: Вдруг там Наполеонов дух витает! А может, это просто слуховая Галлюцинация?.. Боязно, боязно, боязно дворникам. Но наконец приказ о доме вышел, И вот рабочий – тот, что дом ломал, — Ударил с маху гирею по крыше, А после клялся, будто бы услышал, Как кто-то застонал Жалобно, жалобно, жалобно в доме. …От страха дети больше не трясутся: Нет дома, что два века простоял, И скоро здесь по плану реконструкций Ввысь этажей десятки вознесутся — Бетон, стекло, металл… Весело, здорово, красочно будет… 1966