Страница 8 из 10
Виш подивился, что Вурч тоже является суеверным люрасом. Но в каждом краю – свои порядки. Официальное название неразумных и неподвижных растений в Империи – «Неподвижные Собратья». Им и следовало пользоваться.
Он продолжил:
– Неужели Неподвижные Собратья добровольно отдают гусеницам свои листья?
Вурч хмыкнул. Он приподнял лежащий на берегу полуиссохший лист (они проходили неподалёку от места вчерашней битвы) и показал Вишу короткий измочаленный черешок.
– Видишь? Отгрызен. Так что зря ты подозреваешь Неподвижных Собратьев в заговоре против нас. Мне непонятно другое: как гусеницы перегрызают черешок (он слегка покраснел, произнося это слово), если боятся воды?
«И почему они вообще плывут на листьях?» – захотел добавить Виш, но не сказал. Вместо этого предположил:
– А может, листья растут наверху? Гусеницы перегрызают черешки, падают в воду, а затем взбираются на листы и плывут?
– Нет, – Вурч покачал головой. – Это плавучие листья. Видишь? Вот воздушные карманы.
– Что за существа имеют такие листья! – благоговейно прошептал Виш. – Они должны быть огромными!
– Увидишь когда-нибудь! – усмехнулся Вурч.
– Надо бы оставить в деревне постоянно действующий пост, – сказал Виш, желая проявить стратегическое мышление. – Чтобы он предупредил, если начнётся новое нападение. Когда ветер снова подует с той стороны.
– А почему бы жителям деревни самим не предупреждать о перемене ветра? – задумчиво произнёс Вурч. И Виш поразился его проницательности. – Они ведь когда-то выставляли дозоры…
– Может, не из этой деревни? – предположил Виш.
– Нет, – поморщился Вурч. – Обленились. Считают, что всё должны делать мы, гарнизон.
– Я помню те времена, – кивнул Гач. – Когда-то сам ходил дозором от деревни.
– Расскажи! – попросил Виш, заходя сбоку от старого солдата.
– Ну, слушай… – Гач был рад благодарному слушателю.
Они направились в расположение лагеря.
– Сначала думали, что гусеницы летают по воздуху, – рассказывал Гач. – Уж очень внезапно они появлялись. Но потом кто-то заметил плывущие плотики с гусеницами и решил предупреждать жителей о предстоящем нападении, чтобы те успели спрятаться. Но прятаться не получалось: гусеницы находили спрятавшихся и сжирали. Начали защищаться, но плохо вооружённые крестьяне не могли справиться с озверевшими тварями, и на помощь пришла императорская гвардия. С тех пор всё побережье покрылось сетью сторожевых пунктов и застав.
– Пока ещё не всё, – возразил Вурч.
– Сил не хватает, – согласился Гач. – Народу маловато.
Виш вспомнил первый день, когда пришёл на заставу, первый раз, когда поднялся на вышку. Море было спокойное-спокойное. А все говорили, что по спокойному морю гусеницы приплывают чаще всего.
Но напрасно всматривался Виш в горизонтальную гладь моря, будоража неуёмную фантазию и до пота сжимая в ладони пику. Гусеницы в тот день так и не появились.– Неурожай на гусениц! – «успокоил» его тогда Чер.
Остаток дня прошёл спокойно, без тревог, а на вечернем построении Виша и Чера назначили на завтра в верховое патрулирование, на ящерицах.
Чер сразу предложил:
– Давай проедем вправо от заставы. Оттуда лучше видно море. И мыс обходить не придётся.
– А гусеницы? – возразил Виш.– Если появятся, сверху скорее заметим. Надоело глотать морскую пену. И ящерицы море не очень любят.
На ящерюшне, куда утром привёл его Чер, Виша в первую очередь поразили хвосты ящериц.
Звери устрашающе поводили ими, украшенными врастопырку двумя острыми колючками.
– Это боевые ящерицы, – пояснил Чер. – В битве они хлещут хвостами из стороны в стороны, попадают по гусеницам и поражают их, пробивая бока. Похоронным командам остается лишь собирать убитых.
Вишу в первый раз довелось ехать на верховой ящерице. В повозках и бричках случалось ездить и прежде, но тягловым ящерицам для удобства езды хвосты отрезали. Таким образом попутно решалась и продовольственная проблема, пусть частично.
Ящерицам принесли огромные куски гусеничного мяса в желе. Скорого боя не намечалось, поэтому держать животных впроголодь было опасно: случалось, голодные ящерицы сбрасывали седоков и убегали на поиски пищи. Хорошо, что не пытались съесть люрасов, считая недостаточно питательными.
Ящерицы принялись жадно и торопливо заглатывать мясо, далеко вытягивая шеи.
– Чудно! – заметил Чер, глядя на ящерицу.
– Что именно? – покосился на него Виш.
– Ящерицы едят гусениц, мы едим ящериц и гусениц, гусеницы едят нас. Но ящерицы нас почему-то не едят.
– И хорошо, что не едят! – выразился Виш. – А то бы пришлось и с ними воевать. А с ними справиться не так просто!И с опаской посмотрел на хвостовые колючки.
Выехали. Дорога проходила мимо гарнизонных кормильных полей. Здесь стояли, раскинув ветверуки и погрузив ногокорни в землю, военнослужащие свободной смены.
– Скоро от воинских кормильных полей откажутся, – поморщившись, сказал Чер.
– Почему?
– Малая отдача. Поля хорошо иметь крестьянам, чтобы зарывать на них всякую падаль и выращивать мушиных личинок. А когда падаль превратится в перегной – то и попитаться всей семьей, через ногокорни. А питание армии требует оперативности. Гораздо быстрее проглотить кусок мяса, чем стоять часами, впитывая солнце и всасывая питательные вещества из земли. Вспомни предыдущий бой. Взяли по куску жаркого – и пошли. А если бы мы торчали в почве…
– Но это приятно, – возразил Виш.
– Вот поэтому от кормильных полей до сих пор не отказались, – вздохнул Чер. – Но это дело времени. Уже сейчас шампиньонницы да мушиные фермы способны прокормить больше народа, чем одно кормильное поле. Рано или поздно они исчезнут.
– Жалко… – пробормотал Виш.
– Ничего не поделаешь. Люрасов становится всё больше и больше. Жить всем где-то надо?
– Надо, – согласился Виш.
– То-то. И шампиньонницы, и мушиные фермы, и ящерюшни – где строить? На той же земле. Поэтому полей не станет.– Жалко, – снова повторил Виш.
Ехать на ящерицах оказалось неожиданно приятно. Ящерицы медленно и плавно стелились по поверхности земли, ненамного превышая скорость обычного пешехода.
– А быстрее они могут? – спросил Виш.
– О-го-го! Ещё как! – воскликнул Чер. – Да ты что, ящериц ни разу не видел?
– Откуда я знаю? – заоправдывался Виш. – Это ведь особые, боевые ящерицы. У нас дома совсем другие.
– Все ящерицы одинаковые, – зевнул Чер, – особенно в супе…Виш осматривал окрестности. Сухая, каменистая почва простиралась, насколько хватало глаз. И лишь кое-где темнели возделываемые участки с чёрным перегноем.
– У каждого крестьянина – своя делянка, – пояснил Чер.
– Знаю, – пробурчал Виш. – У нас в деревне то же самое.
– Обрабатывают, удобряют, кто чем может, – продолжал Чер, словно не слыша Виша. – С питанием в этих местах плохо. Но императорская армия, – он усмехнулся, – снабжается по первому разряду. Особенно с учётом того, что сумеет добыть сама…
– Да удлинит солнце свои дни для Императора! – механически отозвался Виш.
– И для его приближённых! – добавил Чер. – Может, тогда они будут меньше жрать, и больше достанется простому народу.
Виш слушал его с опаской, но внимательно. Такого ему слышать не доводилось.
– Интересно одно, – добавил Чер. – Мне приходилось бывать при дворе, стоять в парадном охранении. Я не видел среди императорской свиты ни одной лианы. А такое ощущение, что там сплошь паразиты!
Он сплюнул.
Показалась деревушка.
Несколько жителей, в большинстве мальчишки и девчонки, раскинув ветверуки и распустив листьеволосы, стояли на обочине дороги и впитывали жиденькие лучи здешнего солнца.
– На севере, говорят, солнце ещё холоднее, – пояснил Чер. – А иногда вообще не появляется на небе.
– Врут, наверное, – поморщился Виш. – Какая может быть жизнь без света?
– А там никто и не живёт, – махнул ветверукой Чер.
Виш и сам с удовольствием постоял бы рядом с мальчишками, но ограничился тем, что встопорщил листовые пластинки на ветверуках: хоть толика солнца, а попадёт на кожуру.