Сердце льва

Однако Саладдин покачал головой.

— О нет, я не хочу воспользоваться слабостью английского короля.

— Но он наш враг! — возмущенно вскричал Дагер.

— Конечно, сын мой, но врагов следует уважать. Я хочу победить Ричарда в честном бою и не собираюсь пользоваться его беззащитностью.

— Но разве так можно выиграть войну? — возразил Малек-Абдул.

— Я знаю лишь то, что так воюют благородные люди, — отрезал Саладдин.

Во время этого разговора слуга сообщил, что какой-то воин умоляет впустить его к султану. Воин принес удивительные известия: волшебный камень, пущенный из английского метательного орудия, упал на главной площади Аккры и убил дюжину человек.

— Как можно убить дюжину человек одним-единственным камнем? — вскричал Дагер. — Вздор! Детские сказки!

— Увы, это правда, мой господин, — вздохнул воин. — Я видел все своими глазами. Мне самому чудом удалось избежать гибели.

— Мне тоже не верится, что один камень мог натворить столько бед, — нахмурился Саладдин.

— Если это правда, то тут замешана магия, — озабоченно предположил Малек-Абдул.

Саладдин изъявил желание посмотреть на камень. С виду в нем не было ничего сверхъестественного, но воображение мусульман тут же приписало ему чудесные свойства.

Малек-Абдул порывался наслать этот чудо-камень на врагов, но Саладдин не согласился. Он решил оставить его у себя и хорошенько изучить. В те времена многие верили в магию.

Неожиданно в лагерь Саладдина явился посланец от христиан. Надо было обладать недюжинной отвагой, чтобы пойти на это. Саладдин по достоинству оценил храбрость воина.

— Смотрите, чтобы ни один волос не упал с его головы! — грозно сказал он, обращаясь к слугам.

— Меня прислал король Ричард, — сообщил англичанин.

Саладдин удалил из шатра всех, кроме Малек-Абдула.

Когда шатер опустел, посланец английского короля сказал:

— Мой господин предлагает вам встретиться.

Саладдин обрадовался, но, покосившись на Малек-Абдула, увидел, что его губы искривились в язвительной усмешке. Султан был слишком хитер, чтобы давать волю своим чувствам, и потому лицо его осталось бесстрастным. Как бы ему ни хотелось повстречаться с Ричардом, он не мог рисковать своим авторитетом среди мусульман.

— Итак, английский король серьезно болен, — издевательски произнес Малек-Абдул. — Должно быть, он уже отчаялся захватить Аккру. И поэтому заводит речь о мире.

Может, оно и так, подумал Саладдин, но Аккра-то находится в плачевном состоянии!

Несколько дней назад, услышав о том, что Ричард потопил громадный корабль, султан не выдержал и воскликнул:

— Аллах нас покинул! Теперь мы потеряем Аккру!

И действительно, гибель корабля, который вез в осажденную Аккру продовольствие, могла роковым образом сказаться на судьбе города. Пока, правда, Аккра еще не пала, но это могло случиться в любую минуту. Еще один штурм — и жители запросят пощады. Они предупредили Саладдина, что когда их силы будут на исходе, они подадут его войску условный знак — начнут бить в литавры. И во время последней атаки Саладдин, к своему разочарованию, услышал эти зловещие звуки…

Однако Малек-Абдул слепо верил в непобедимость мусульман. Саладдин одобрял это, но лишь до известной степени. Уверенность в победе, конечно, нужна, однако нельзя не прислушиваться к голосу разума.

— Ваш король болен, — повторил Малек-Абдул.

— Это пройдет, — последовал ответ. — Он и раньше страдал от лихорадки. Скоро Ричард поднимется с постели и будет силен, как прежде.

— Не похоже, — проворчал Малек-Абдул.

Посланец обратился к султану:

— Господин, мой король предлагает вам встретиться.

Саладдин медленно произнес:

— Сначала нам нужно многое уладить. После дружеского пира мы не сможем сражаться — это не в наших обычаях. Нет, время для встречи пока не настало!

— Мой король хочет прислать вам подарки в знак своей доброй воли, — сказал посол.

— Я приму их только в том случае, если он согласится принять мои ответные дары, — заявил Саладдин.

— Мой король говорит: «Противники должны уважать друг друга, а подарки — это дань уважения. Так учили нас наши отцы», — сказал посол.

— Это верно, — кивнул Саладдин. — Твой король прав.

— Господин, мой повелитель хотел бы подарить вам орлов и соколов, но эти птицы плохо перенесли морское путешествие. Да и сейчас нам не удается их как следует подкормить. Однако если вы пошлете на их прокорм кур и голубей, они поправятся, и мой король с радостью подарит их вам.

— Ага! — злорадно воскликнул Малек-Абдул. — Надеюсь, ты понимаешь, что это значит, брат? Английский король болен, поэтому он требует голубей. А сам потом нашлет на нас хищных соколов!

— Я поступлю так, как подсказывает мне сердце, — холодно сказал Саладдин. — Король Ричард внушает мне глубокое уважение. Поэтому пусть его посла обрядят в лучшие одежды, дадут ему дичи для короля и доставят целым и невредимым в лагерь христиан.

Малек-Абдул изумился, но даже он не осмелился перечить султану.

Лихорадка никак не отпускала Ричарда. Без сомнения, в этом был повинен нездоровый климат. Ричард снова бредил. Ему опять мерещился разговор с отцом, и он испытывал страшные муки совести из-за того, что они ненавидели друг друга. Такое с ним случалось только во время болезни. Когда Ричард был здоров, он убеждал себя, что отец сам во многом виноват.

Еще Ричарда неотступно преследовали мысли о Филиппе. Поначалу он считал, что Филипп прикидывается больным, поскольку ему нужен предлог для возвращения домой. Но потом выяснилось, что это далеко не так. Ходили упорные слухи, будто у Филиппа выпадают волосы и ногти и что вообще он очень плох.

— Это все из-за жары… — жаловался он. — Проклятая жара, пыль, насекомые… они меня скоро погубят.

Поговаривали, что даже в его тоске по Франции есть что-то болезненное.

«Неужели мы оба умрем?» — спрашивал себя Ричард.

Знать бы, что им простятся все их грехи! Освобождение святой земли — это же богоугодное дело!

В те часы, когда лихорадка немного отступала, Ричард размышлял о Саладдине, о великом, славном султане. Кто бы мог подумать, что нехристь может быть хорошим человеком?! Но, похоже, дело обстояло именно так. Пленные сарацины говорили о своем предводителе с огромным почтением.

Это счастье, когда о тебе так отзываются, говорил себе Ричард. Разве может дурной человек внушать такое уважение?

Да, конечно, сарацины не верят в Христа. Но зато они верят в Магомета. А он, видно, и вправду был святым. Во всяком случае, Магомет, как и Моисей, оставил потомкам заповеди, которые учили людей добру.

Но как это возможно, чтобы нехристианин был хорошим человеком? А впрочем, разве христиане все хорошие? Смех — да и только!

Ричард хотел засмеяться, но из его груди вырвался слабый хрип.

«Я умираю, — подумал Ричард. — Эта проклятая лихорадка меня доконала. Зачем, зачем я спал в юности на мокрой земле?! Господи, как меня тогда терзала мошкара! Я боялся, что сойду с ума. А здешние комары еще страшнее… Господи, но если я умру, что станет с Англией? А с Нормандией?.. Впрочем, с Нормандией все ясно: ее займет Филипп. А Джон… Джон, наверное, захватит английский трон… Но как же тогда Артур? Я же объявил его своим наследником!»

Он опять начал бредить и уже в полузабытьи заметил, что в шатер тихонько проскользнул телохранитель.

— Милорд, с вами хочет поговорить какой-то человек. Он пришел без оружия. Вы примете его?

«Нет! Я слишком болен», — хотел ответить Ричард. А сам произнес:

— Приведи его сюда.

Человек склонился над постелью и положил Ричарду руку на лоб. Она была прохладной, и ее прикосновение подействовало на короля успокаивающе. В его прикосновении ощущалась особая магия.

— Ты кто? — поинтересовался Ричард.

— Друг.

— Но ты не англичанин.

— Нет. Нам нужно поговорить наедине.

— Оставь нас! — велел Ричард телохранителю.