Страница 43 из 79
Тот замер в нерешительности.
— Уходи! — повысил на него голос король.
Когда они остались с незнакомцем вдвоем, Ричард задал следующий вопрос:
— Что привело тебя сюда?
— Я узнал, что ты на краю гибели, и пришел к тебе как друг.
— Скажи мне, кто ты.
— Ты уже и сам догадался.
— Но этого не может быть!
— Разве ты не чувствуешь, что между нами существует родство? Я много о тебе слышал и давно мечтал об этой встрече. У тебя сильный жар.
— Да. И… видения, — прошептал Ричард.
— Будем считать, что так…
— Саладдин!.. Почему ты здесь?
— У меня есть волшебный талисман. Я приложу его к твоему челу, и, если Аллаху будет угодно, лихорадка пройдет.
— Но ты ведь мой враг!
— И враг, и друг.
— Разве так бывает?
— Сейчас ты и сам видишь, что бывает.
Ричард ощутил, как что-то холодное прикоснулось к его лбу.
— Я дотронулся до тебя моим талисманом, — сказал Саладдин. — Теперь болезнь тебя отпустит. Но тебе нужна особая пища, чтобы ты быстро поправился, а ее нет в вашем лагере. Я пришлю тебе фруктов, цыплят — и ты быстро исцелишься.
— Но зачем ты пришел ко мне на помощь?
— Сам не знаю. Я просто чувствую, что обязан тебе помочь. Потом мы сразимся в честном бою, из которого один из нас выйдет победителем. А может, мы оба погибнем. Но сегодня мы с тобой друзья. У нас много общего, мы могли бы полюбить друг друга, но стена, разделяющая наши народы, слишком высока. Твой Бог и мой Бог повелели нам быть врагами. Мы не смеем их ослушаться, но сегодня ночью мы друзья.
— Мне приятно с тобой беседовать, — пробормотал Ричард.
— Я знаю, — усмехнулся Саладдин.
— Если ты и вправду тот, о ком я думаю, это похоже на чудо. И вроде бы болезнь уже отпускает меня. Но… я так долго был в бреду, что… напрашивается мысль: а вдруг это все тоже бред?
Прохладная ладонь снова прикоснулась ко лбу короля.
— Это не бред.
— Тогда… как тебе удалось проникнуть в наш лагерь?
— Меня охранял Аллах.
— В таком случае к его охране я добавлю свою. Когда ты пойдешь обратно, я усилю охрану. Никто тебя не тронет.
— Мы еще встретимся, — раздался тихий ответ.
Ричард сказал:
— Позови слугу, который впустил тебя сюда.
А когда телохранитель явился, Ричард велел ему проводить гостя.
— Любой, кто дерзнет причинить ему вред, умрет страшной смертью, — предупредил Ричард. — Таков мой приказ!
Оставшись один, король забылся спокойным сном, а когда проснулся, лихорадка прошла. Сперва он решил, что у него была галлюцинация, но на следующий день султан Саладдин прислал ему дары — виноград, финики и цыплят.
Многие опасались, как бы птица не была отравлена, но, когда ее попробовали, все оказалось абсолютно съедобным.
Прошло совсем немного времени, и Ричард полностью выздоровел.
НА СТЕНАХ АККРЫ
Король Франции тоже поправился, и решено было предпринять новую атаку на Аккру.
После двух лет осады жители находились в плачевном состоянии. Гибель корабля, на котором в город должны были доставить продовольствие, окончательно лишила их надежды на спасение; в крепостных стенах уже зияли многочисленные бреши. Ясно было, что долго горожане не протянут.
У христиан же было огромное войско, а прибытие Ричарда сильно подняло боевой дух в их рядах. Правда, когда английский король заболел, некоторые боялись, что он уже не встанет, но чудесное исцеление Ричарда утвердило крестоносцев в мысли, что их предводитель бессмертен. А коли так, то победа, разумеется, должна была достаться им!
Поэтому на новый штурм Аккры христиане ринулись с большим воодушевлением.
Бились яростно, потери были огромны: тридцать тысяч христиан пали в бою. Но жертвы оказались не напрасны — Аккру удалось взять. Армия Саладдина отступила.
Ричард и Филипп сошлись во мнении, что с храбрецами, так долго оборонявшими город, следует обойтись уважительно, и запретили разграбление имущества местных жителей, хотя по обычаю захваченный город всегда оставлялся на поживу победителям. Пленных брали с единственной целью: обменять затем на захваченных турками крестоносцев. Впоследствии выяснилось, что это был мудрый ход, поскольку королям удалось договориться о возвращении двух тысяч своих единоверцев. В придачу к ним мусульмане обязались дать еще двести тысяч золотых монет, а в обмен должны были получить своих солдат, плененных в Аккре.
Над городом гордо реял христианский флаг. Филипп устроил себе резиденцию во дворце, принадлежавшем ордену тамплиеров, а королевский дворец уступил Ричарду. Там же поселились Беренгария, Джоанна и маленькая принцесса с Кипра.
Женщины вздохнули с облегчением, наконец-то оказавшись не в походных условиях. Но роскошь была для них чем-то второстепенным. Главное, что Ричарду удалось добыть в бою столь долгожданную победу!
— Спеши насладиться удобствами, — сказала Джоанна Беренгарии. — Можешь не сомневаться, это долго не продлится.
— Ах, почему они не могут удовлетвориться взятием Аккры? — вздохнула Беренгария.
— Потому что они не успокоятся, пока не займут Иерусалим, — вздохнула в ответ Джоанна.
Ричард скакал вдоль крепостной стены и вдруг заметил развевающийся незнакомый флаг.
— Что такое? — возмутился он. — Кому принадлежит это знамя?
— Герцогу Австрийскому, милорд.
— Приведите его сюда!
Гордому Леопольду Австрийскому была не по душе властность короля, но ослушаться Ричарда он не посмел.
— Кто приказал водрузить здесь знамя? — грозно спросил Ричард у замявшегося Леопольда.
— Я, — после паузы ответил тот.
— Зачем?
— Я же принимал участие в штурме города.
— Ежели все, кто привел с собой пару солдат, начнут водружать свои знамена на городских стенах, это будет верхом нелепицы. Предоставь решать такие важные вопросы главнокомандующим.
С этими словами Ричард сдернул флаг со стены и наступил на него сапогом.
Леопольд Австрийский побагровел от гнева. Окружающие испуганно притихли. Ричард был явно не в духе. До него дошли очень неприятные слухи про французского короля, и Ричард склонялся к мысли, что они небеспочвенны. По дороге он боролся со своим дурным настроением и постепенно уже начал успокаиваться, как вдруг наткнулся на флаг Леопольда.
У Ричарда появился предлог дать волю своим чувствам. Как?! Этот щенок смеет дерзить?!
Лицо короля исказилось от ярости.
На самом деле на душе у него было тяжело не только из-за французского короля, но и из-за Саладдина. Ричард не мог позабыть странную историю, которая приключилась с ним, когда он метался в бреду. И к радости по случаю одержанной победы примешивалась печаль — как ни странно, теперь Ричард не хотел поражения Саладдина. Этот человек пришел к нему, когда Ричард был на волосок от смерти, и приложил к его челу волшебный талисман… А теперь они снова враги… Он любит своего врага…
— Сложись все иначе, мы бы…
Но разве не это же сказал ему когда-то Филипп?
— Не будь я королем Франции, а ты королем Англии…
А Саладдин, придя той ночью в шатер, почти полностью повторил слова французского монарха:
— Не будь я султаном, а ты христианским королем…
Все так странно запуталось и усложнилось, а Ричард был по натуре прямым и простодушным. Будучи не в силах разобраться в хитросплетении противоречивых чувств, он всегда раздражался и выплескивал свое раздражение на тех, кто попадался ему под горячую руку.
На сей раз таким козлом отпущения оказался герцог Австрийский.
Смерив его напоследок презрительным взглядом, Ричард резко повернулся и пошел прочь. Честно говоря, ему было неловко. Он понимал, что вел себя глупо. Кому помешал австрийский флаг? Ну, висел и висел… Велика беда! А так он оскорбил Леопольда, который, естественно, постарается отомстить. И что самое неприятное, свидетелями их ссоры стали несколько германцев, которые, понятное дело, растрезвонят о случившемся в войсках.