Торжество любви

Бетани листала договор о сотрудничестве без особого интереса. Ангус Холлендер будет крайне удивлен, узнав, что она пришла с твердым намерением отказаться от предложения издательства.

Она подалась вперед.

— Прежде чем мы начнем, мистер Холлендер, я хотела бы знать, как вы намерены поступить с моим журналом. Его тираж пока еще относительно скромный.

Он улыбнулся.

— Вы правильно сказали — «пока». Мы планируем значительно увеличить его тираж сразу же, как только вы начнете у нас работать. Знаете, я узнал о вас от своего друга, с которым мы вместе выполняли правительственное задание.

Ее словно осенило.

— Ваш друг случайно не Николас Фрейкс? Ангус Холлендер был крайне удивлен.

— Собственно говоря, так оно и есть. Он просил меня на него не ссылаться. Разумеется, мы отдаем должное вашему изданию, иначе мы бы не пригласили вас на эту встречу. — Ангус Холлендер кивнул на стопку журналов. Приглядевшись, она узнала последние номера своего детища. — Я в долгу перед Николасом за то, что он открыл для меня ваш журнал. Оформление и компоновка говорит о вашем взыскательном вкусе и высоком профессиональном уровне. У вас большой штат?

— Штат моего журнала состоит всего из одного сотрудника. Из-за нехватки средств мне приходится делать все самой, — ответила кандидат в помощники редактора. Сегодня утром она звонила в детский приют и спросила, не взяли ли на ее место нового сотрудника, на что ей ответили, что на такую мизерную зарплату не нашлось охотников, так что она может не беспокоиться и выйти на работу, как только найдет возможным. Слава Богу, что у нее есть этот запасной вариант!

Ангус Холлендер широко улыбнулся.

— Когда ваш журнал вольется в наше издательство, вы освободитесь от ежедневной рутинной работы, а заодно и от работы вечерами и в выходные. Ваша задача — развивать и расширять содержательную часть журнала. — Он замолчал, посматривая на нее поверх очков. — Мне кажется, мы с вами сработаемся. Да и Николас того же мнения.

Сердце у нее тревожно заныло. Николас «купился» на ее выдумку о стремлении добиться успеха в издательском деле любой ценой. Или нет? Ей вдруг пришло в голову, что Николас нарочно устроил эту встречу в издательстве, чтобы проверить, лгала она ему или сказала правду.

Бетани чувствовала, что оказалась между молотом и наковальней. Если она примет предложение Холлендера, то можно с уверенностью сказать, что она продала душу дьяволу. Если предложение не примет, то Николас сразу поймет, что она просто притворялась честолюбивой леди из каких-то личных побуждений.

Однако зачем ему надо было все так усложнять? Может быть, за этим кроется какая-то хитрость? Но она тут же отбросила эту мысль. Николас был самым порядочным человеком из всех, кого она когда-либо встречала.

— Я нахожу ваше предложение очень интересным, — сказала она. — И хотела бы дать вам ответ после того, как мой управляющий изучит представленные вами документы. — Сэм будет в восторге, что его повысили в должности.

Ангус Холлендер кивнул, словно сам хотел предложить ей, то же самое.

— Надеюсь, ваш ответ будет положительным. — Он поднялся. — Тематически ниша вашего журнала, имея большое будущее, почти не заполнена. Если вы откажетесь от сотрудничества, нам придется самостоятельно осваивать это направление.

Слова эти были сказаны с приветливой улыбкой, но Бетани почувствовала в них скрытую угрозу. Она могла объединиться с «Холлендер паблишинг», но бороться с ними ей было не под силу. Николас наверняка никак не предполагал, что дело примет такой оборот, когда рекомендовал ее издательской империи Холлендера. Она одна во всем виновата. Но и она тоже не предполагала, что заплатит за свою ложь такой дорогой ценой.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Николас не переставал удивляться умению женщин творить с детьми чудеса и не мог понять, почему у мужчин ничего не получается. У Георгины с кормлением ребенка не было никаких проблем. К сожалению, она пошла к зубному врачу, оставив Николаса один на один с малышкой.

Он поднял тарелку с пола, достал из буфета чистую и, оглядев кухню, понял, что от порядка, который навела Кайли, не осталось и следа. Выходит, без этих женщин и шагу не ступишь!

— Бе, бе, бе, — залепетала Мари. Похоже, новый звук ей так понравился, что она повторяла снова и снова: — Бе, бе, бе.

— Ты хочешь сказать, что соскучилась по Бетани? Я тоже по ней скучаю, — грустно произнес он. — Но она не вернется. Нам не под силу соперничать с журналом о кукольных домиках. — В порыве отчаяния Николас запустил пластмассовой кружкой в стену.

Мари с интересом наблюдала, как кружка, ударившись о стену, упала на пол.

— Бе, бе, бе.

— Мари, съешь ложечку шпината за Бетани! Малышка посмотрела в тарелку, зажала ложку в кулачок и зачерпнула зеленое пюре.

— Бе, бе, бе! — В какую-то минуту он решил, что чудесное имя сработало и малышка начнет есть, но девочка потянулась в ту сторону, где валялась на полу кружка, и стряхнула полную ложку шпината на пол.

С досады Никалас заскрежетал зубами, а потом начал громко смеяться.

— Видали? Как папа, так и дочка!

Мари было невдомек, что происходит с папой — то ли истерика, то ли ему просто смешно. Она с таким удовольствием рассмеялась, что от ее веселого заливистого смеха у него поднялось настроение.

Зазвонил телефон. Он снял трубку и прижал ее щекой к плечу.

— Николас Фрейкс слушает.

— Мне сказали, что по этому номеру я могу связаться с Бетани Дейл.

— Кто ее спрашивает?

— Это говорят из клиники «Мать и дитя». А кто у телефона?

Он сказал первое, что пришло ему в голову.

— Это Николас Фрейкс, жених Бетани. Сейчас ее нет дома. Она... пошла к зубному врачу. — Он взглянул на Мари, которая сосредоточенно слушала. Он лгал из лучших побуждений и надеялся, что малышка слишком мала, чтобы подражать ему.

— Пожалуйста, передайте ей, чтобы она позвонила доктору Джемисону по поводу проведенных исследований.

— По поводу исследований? Послушайте, как только она вернется, мы тут же уедем. Мы собрались за границу. Сообщите мне результаты, а я ей передам, в этом вы можете не сомневаться.

На том конце провода молчали.

— Я думаю, что при сложившихся обстоятельствах ей будет легче услышать это от вас, ее жениха. Она так нуждается в поддержке!

— Я сделаю все, чтобы поддержать ее! — воскликнул он. Он лихорадочно думал. Бетани больна? Значит, она из-за этого так неожиданно уехала?

— Тогда передайте ей, что результаты исследований — отрицательные. Без хирургического вмешательства она не сможет зачать ребенка. Но даже после операции возможность забеременеть очень невелика. Доктор не настаивает на операции, чтобы не рисковать ее здоровьем. Но лучше поговорить об этом потом, когда вы вернетесь из-за границы.

— Ну конечно, по возвращении мы сразу обратимся к вам. Я все передам Бетани.

— Спасибо, мистер Фрейкс.

— Вы были очень любезны, что позвонили нам.

Николас вынужден был сесть. Бетани здорова. Это главное. Ее жизни ничего не угрожает. Однако женщина, которую он любит, не может иметь детей! Он ошеломленно посмотрел на Мари.

— Теперь я понял, почему Бетани уехала, и в этом виноват я сам, — признался он малышке.

Она наклонила голову набок и пролепетала:

— Бе, бе, бе?

— Она уехала, потому что у меня слишком длинный язык!

Он был слеп и глух к чужому страданию. Он хочет иметь большую семью с кучей ребятишек. Но больше всего на свете он хочет быть с Бетани. Ему нужна именно она, и никто другой.

Георгина вернется примерно через час, ему сейчас не с кем оставить Мари, но, как только няня придет, он тут же помчится в Мельбурн. Он обещал сообщить Бетани о результатах клинических исследований, и он выполнит свое обещание.

— Какой здесь сегодня беспорядок, — заметила Стелла, с опаской обходя лестницу-стремянку и ведра с краской, перегородившие проход по коридору детского приюта.