Руины (ЛП)

Саммастер улыбнулся, но вдруг заметил воина-полуголема, спускающего тетиву. Ее древко глубоко воткнулось в крыло огромного дракона и плечо, в то самое место, которое надо поразить, чтобы ящер не мог летать. Лишившись возможности нормально махать крылом, воющий дракон старался безопасно спланировать на землю. Медный устремился вниз, чтобы перехватить его.

В подобных сражениях обычно разумно игнорировать простых стрелков и меченосцев как минимальную угрозу противной стороне. Но Саммастер не раз замечал, что атаки этого воина приносили значительный результат. Зачем позволять существовать помехе, когда ее легко устранить? Лич вгляделся в черную глубину неба, раскрашенного разноцветными полосами дыхания драконов и мистической энергии, подбирая подходящее средство.

Кружа вокруг своего постоянно изменявшегося противника, окутанного дымкой, и его иллюзорных двойников, Хаварлан прошептала заклинание, затем взмахнула крыльями и набросилась на дракона хаоса. Она надеялась, что внезапная атака захватит его врасплох, но тот развернул крылья и изменил направление. Его двойники сделали то же самое, в точности повторяя его движения.

Что ж, если она не смогла застать его врасплох, то просто перехитрит. Она развернулась, и дракон хаоса был снова перед нею. Она использовала дыхание. Сверкающий пар, усиленный контрзаклинанием, которое она только что сотворила, развеял иллюзии врага, ауру размытости, и, как она надеялась, любую другую волшебную защиту дракона хаоса. Он сковал мышцы существа, лишив его способности шевелить крыльями и хвостом, и дракон упал.

Она сомневалась, что ее дыхание надолго парализует выносливого дракона хаоса. Как показывал опыт Хаварлан, Госпожа Удача поощряла смелость и ум, однако редко была настолько щедра. Но нападение на мгновение сделало рептилию из другого мира беспомощной, и этого хватило для Когтя Правосудия, чтобы наброситься и погрузить когти в ее тело.

Они падали вместе, она рвала и кусала дракона хаоса, и как только к тому вернулась способность двигаться, он нанес ответный удар. Даже вкус его постоянно изменяющейся плоти и крови менялся у Хаварлан во рту, но почему-то всегда оставался отвратительным.

Ее когти задели бьющееся сердце, затем потеряли его снова, как будто постоянные трансформации дракона хаоса перемещали даже его внутренние органы. Она снова нащупала пульсирующую, жесткую массу, схватила ее когтями, и сжала с такой силой, что можно было бы разрушить дуб.

Это прикончило дракона хаоса. Она высвободилась из конвульсивного захвата полумертвого тела, оттолкнулась и раскрыла крылья как раз вовремя, чтобы избежать удара о землю.

Она скользнула над землей, а затем стала набирать высоту. Если бы она только что победила в одиночном бою, она бы ликующее зарычала. Но это было столкновением армий, и, насколько она могла видеть, победа ее стороны была вовсе не очевидной, а что действительно тревожило — она не могла сказать, почему.

Возможно человеческие волшебники, священники и воины знали, в чем дело, так как они не были в гуще сражения, как она. Она заметила их группу на земле, около огромного, оставшегося от произошедшей тысячелетия назад осады каменного тарана, и по спирали снизилась, чтобы приземлиться около них.

— Что-то не так, — сказала она. — У врага снова преимущество, и я не понимаю, почему.

— Саммастер, — прошептал Бримстоун. Она повернулась, обнаружив, что вампир позади ее. Кровь запеклась на его челюстях: похоже, он пил ее, так как его раны закрывались и зарубцовывались.

— Что Саммастер? — спросил Уилл. Его бригантину покрывала кровь, к счастью не его собственная, в руке лежала праща.

— Он здесь, — ответил вампир, — направляет войска и иногда колдует. Я уверен в этом.

— Неужели он так хорошо спрятался, — спросила Хаварлан, — что даже драконы не смогут найти его?

Уилл усмехнулся.

— Без обид, леди, но я даже не лич, а тоже могу сделать это при необходимости.

— Если он здесь, — сказала Хаварлан, — то мы должны найти его и напасть.

— И предпринять что-нибудь еще, — пропыхтел Павел. Он успел потерять свой шлем, а его мокрые от пота светлые волосы налипли на лоб. — Кто-то из нас должен войти в цитадель, найти сердце бешенства, и разрушить его, пока остальные не будут давать Саммастеру и его драконам пуститься в погоню… Я предлагаю, что пойдем мы, 'маленький народ', потому что вы, металлические, сражаетесь лучше нас, а также потому, что я не удивлюсь, если древние эльфы построили это место так, чтобы помешать перемещаться внутри драконам.

— Мне не нравиться идея разделить наши силы, — проворчала Хаварлан. — Вы, люди, возможно, не чувствуете себя столь же могущественными, как драконы, но и вы вносите свой вклад. Если вы выйдете из борьбы, силы Саммастера вполне могут сокрушить нас

— Они в любом случае могут сделать это, — сказал Рваный плащ своим мягким, бесполым голосом. — Но если мы сначала разрушим планы лича, то победим.

— Хорошо, — сказала Хаварлан, — но будьте осторожны. Вы вполне можете столкнуться с очередными ловушками и стражами.

— Целедон и я, — сказал Уилл, — сможем управиться со скрытыми механизмами, фальшивыми полами и другими подобными вещами, а волшебники превратят все мерзкое и чешуйчатое в фарш. Так что приступим.

Весь маленький народ, стоявший достаточно близко, чтобы услышать план — Павел, Уилл, Целдон, Дригор, Дарвин, Рваный Плащ, Сурини, и Огненные Пальцы — стремительно побежали к воротам барбакана. На мгновение Хаварлан хотела остановить их, но подавила это желание.

Вместо этого она повернулась к Бримстоуну.

— Из нас всех, — сказала она, — ты единственный, кто знает Саммастера, кроме того, ты прорицатель. Сможешь точно определить, где он, или придется отозвать Нексуса из боя?

На ожерелье Бримстоуна отразился серебристый свет.

— Я найду его, — прошептал вампир, сверкая глазами.

— Скажи мне, когда сделаешь.

Она взмахнула крыльями и взлетела вверх, к паре смоляных драконов, которые нападали на одного из ее союзников.

Дорн и его товарищи боролись с тем, которого Кара назвала драконом бездны, помесью красного дракона, виверны, и демона. Распевая песнь, бард кружила вокруг твари, оставаясь вне досягаемости ее дыхания, и бросала заклинания, облачая многие в форму молнии. Так как драконы бездны, очевидно, были недостаточно умны, чтобы использовать магию, тот ничего не мог противопоставить.

Тем временем ее союзники напали на рептилию с земли. Дорн и Рэрун выпустили стрелы. Бэримель и Джанната поразили ее своей магией.

Адский дракон обрушился на людей и дварфа. Он откинул и раздул длинную шею и раскрыл челюсти. Дорн и его компаньоны быстро разбежались, чтобы найти какое-нибудь укрытие.

В серебристом свете дракон из черного стал красно-черным. Его голова устремилась вперед, но поток адского огня не вырвался из пасти. Очевидно, Кара набросила чары, чтобы обезвредить его дыхание.

Он выглядел ошеломленным, и бард поразила его ослепительной, шипевшей вспышкой ее собственного дыхания. Атака обуглила одно его крыльев, и он упал, сотрясая землю.

Дракон поднялся на ноги и выбрал целью ближайшего человека, которым оказалась Бэримель. Храмовая волшебница замерла.

Дорн выпустил из рук лук, схватил полуторный меч, и кинулся между драконом и его жертвой. Змей мог бы броситься прямо через него, но в таком случае получил бы клинок в глотку.

Дракон распознал угрозу и резко остановился, чтобы схватить полуголема. Дорн уклонился, раздирая его морду, ударив слева шипами, и вернулся к защите. Существо атаковало хвостом, и удар в боковом зрении казался едва различимым. Дорн пробовал уклониться и повернулся, чтобы подставить под атаку железную половину своего тела. Ядовитое жало с лязгом ударило его в плечо. Удар не пробил броню, но заставил пошатнуться.

К этому времени, Рэрун начал рубить бок дракона топором. Джанната и Бэримель направили на него жезлы, атаковав существо стрелами желтого света, а затем ударами льда. Все это помешало дракону продолжить нападение на Дорна, и Кара бросилась сверху на спину существа, глубоко вонзив в нее свои когти. Клыками она поразила его шею.