Страница 97 из 110
Д. А. СМИРНОВ
Смирнов Дмитрий Александрович (1819–1866), дальний родственник А. С. Грибоедова (мать Д. А. Смирнова, урожд. Лачинова, была дочерью Натальи Федоровны, урожд. Грибоедовой), с юных лет и до конца жизни занимался сбором материалов о жизни и творчестве драматурга. С этой целью он встречался и беседовал с матерью Грибоедова и его сестрой, с друзьями поэта – С. Н. Бегичевым, Жандром, Ионом, В. Ф. Одоевским и др. В руках Д. А. Смирнова постепенно сосредоточился бесценный материал: рукописи Грибоедова и записи устных рассказов о его жизни, но успел он опубликовать лишь "Черновую тетрадь Грибоедова", подаренную ему Бегичевым (в журн.: "Русское слово", 1859, Ќ 4–5). После смерти Смирнова была опубликована его статья "Биографические известия о Грибоедове", представляющая собой полемический отклик на "Записки..." Д. В. Давыдова (см. с. 384 наст. изд.) и переданная вдовой биографа Обществу любителей российской словесности. Некоторые из других материалов, переданных в Общество и впоследствии утерянных, были использованы академиком А. Н. Веселовским в статье "Очерк первоначальной истории "Горя от ума" (РА, 1874, Ќ 6). В 1877 г. во время пожара усадьбы в с. Сущево Владимирской губ. (это, между прочим, родовое имение Грибоедовых, принадлежавшее отцу А. С. Грибоедова) большинство материалов, собранных Смирновым, погибло. Однако, когда в 1887 г. через газету "Новое время" (Ќ 3972) И. А. Шляпкин обратился к наследникам Д. А. Смирнова с просьбой опубликовать его предисловие к комедии "Горе от ума", обнаруженное в одном из списков, Юрий Дмитриевич Смирнов ответил следующее: "Причиной неиздания некоторых трудов покойного отца служит не одна только утрата части их во время пожара в нашей усадьбе (утрата временная, так как мне удалось достать их от людей, близких к покойному, в свое время получивших копии его работы), но и некоторые другие соображения, которые я нахожу неудобным высказать в настоящее время..." (ИРЛИ, ф. 496, он. 2, № 45). Только в 1909 г. предисловие это было опубликовано Н. В. Шаломытовым (PC, 1909, № 2). В том же году им были изданы и собранные Смирновым рассказы о Грибоедове под заглавием: "Из неизданных материалов Д. А. Смирнова к биографии А. С. Грибоедова" (ИВ, 1909, N" 3–4) и "Два утра у Щепкина" ("Ежегодник имп. театров". Сезон 1907/1908).
При оценке достоверности сообщаемых Д. А. Смирновым сведений о Грибоедове нужно иметь в виду то, что, почерпнутые из устных рассказов, иные из них во многом легендарны. Плохо представляет себе мемуарист литературно–общественную обстановку грибоедовской эпохи, принимая на веру позднейшие, подчас совершенно фантастические слухи (например, о полемике вокруг "Липецких вод" Шаховского, о "Желтой книге" декабристов и т. п.). Вместе с тем рассказы Смирнова содержат множество ценных сведений, хотя и полученных из вторых рук, но вполне достоверных.
РАССКАЗЫ ОБ А. С. ГРИБОЕДОВЕ, ЗАПИСАННЫЕ СО СЛОВ ЕГО ДРУЗЕЙ
По тексту журн. "Исторический вестник", 1909, № 3–4, с исправлениями по черновой рукописи Смирнова, частично сохранившейся (ЦГТМ, ф. 254). Материалы, имеющие отношение к биографии Грибоедова, из второй части статьи, частично использованы в комментариях (см. ниже).
1 Грибоедов был арестован в крепости Грозной в ночь с 22 на 23 января 1826 г. (см. об этом в воспоминаниях Шимановского на с. 120 наст. изд.). В 1865 г. Д. А. Смирнов вносит следующее уточнение в свой рассказ: "Грибоедов ушел, и, после назначенного срока, Ермолов пришел арестовать его со всей толпой – с начальником штаба и адъютантами" (см. Беседы в ОЛРС, с. 22),
2 О "ста прапорщиках" см. в рассказах Жандра и в коммент. к ним на с. 243, 399 наст. изд.
3 Фельдъегерь Уклонский.
4 7 или 8 февраля 1826 г.
5 С 12 февраля по 2 июня 1826 г.
6 Грибоедов был на приеме у Николая I, в составе освобожденных из–под ареста, 6 июня 1826 г.
7 Звание надворного советника присвоено было Грибоедову в порядке обычной выслуги лет.
8 При освобождении Грибоедову был выдан так называемый "очистительный аттестат": "По высочайшему его императорского величества повелению Комиссия для изыскания о злоумышленном Обществе сим свидетельствует, что коллежский асессор Александр Сергеев сын Грибоедов, как но исследованию найдено, членом того Общества не был и в злонамеренной цели оного участия не принимал" (Щеголев, с. 45). Но несмотря на то, что Грибоедов был осыпан царскими милостями, он до конца дней оставался на подозрении у правительства.
9 По распоряжению военного министра Грибоедов получил "прогонные деньги до города Тифлиса на три лошади за 2662 версты пятьсот двадцать шесть рублей сорок семь копеек, да на путевые издержки, полагая по сту рублей на 1000 верст, двести шестьдесят шесть рублей 20 копеек, всего семьсот девяносто два рубля шестьдесят семь копеек" (М. В. Нечкина. Следственное дело о А. С. Грибоедове. М.–Л., 1945, с. 87).
10 Об отношениях Грибоедова с Ермоловым и Паскевичем в 1826 г. см. на с. 15–17 наст. изд.
11 Паскевич действительно командировал Грибоедова к Аббас–Мирзе 20 июля 1827 г., но не в Эривань, а в лагерь персидских войск, дислоцировавшихся в Чорской долине (ПССГ, т. III, С. 252–267).
Позже Д. А. Смирнов дает более развернутую характеристику деятельности А. С. Грибоедова в период войны 1826–1828 гг.: "В половине мая 1827–го года мы видим Грибоедова уже в персидском походе с Паскевичем. Пишущему эту статью положительно известно то совершенно деятельное участие, которое принимал Грибоедов не только в заключении Туркманчайского договора, бывшего именно созданием Грибоедова, но и в самом ходе кампании. С Паскевичем, близким родственником и человеком, который был ближе к нему по летам, Грибоедов мог говорить свободнее, чем с Ермоловым. Он беспрестанно старался приводить в действие главную пружину дела – "не уважать неприятеля, который того не стоит". Движения к Аббас–Абаду, даже к самой Эривани, были следствием личных самых убедительных настояний Грибоедова. Во время этой войны явились во всем блеске его огромные дарования, вполне обработанные многосторонней правильной образованностью, его дипломатический такт и ловкость, его способность к труду, огромному, сложному и требующему больших соображений" (Беседы в ОЛРС, с. 26).
Здесь необходимо отметить все же и то мнение Грибоедова, что "вообще война с персиянами самая несчастная, медленная и безотвязная" (ПССГ, т. III, с. 195). Она "была по своему характеру захватнической, несправедливой войной с обеих сторон, так как в ходе ее решался вопрос: останутся ли страны Закавказья под варварским господством иранских феодалов или превратятся в колонию русских помещиков и купцов. Но вопреки захватнической политике царской России на Кавказе объективно–исторические последствия русско–иранской войны 1826–1828 гг., так же как и других войн, которые вела Россия в Закавказье в начале XIX в., имели прогрессивное значение – ряд кавказских народов был освобожден от страшного ига иранского шаха или турецкого султана" (Шостакович, с. 93).
12 О миссии Хосров–Мирзы см. в кн.: Попова, с. 204–209.
13 Об этом списке и надписи на нем см. на с. 398 наст. изд.
14 Об этом портрете см. на с. 386 наст. изд.
15 О "Притворной неверности" см. на с. 336 наст. изд.
16 Точнее – Мастерской ул. (ныне пр. Лермонтова).
17 Опись бумагам, отобранным у Грибоедова, ее была составлена; обнаружен только список книг, находившихся у Грибоедова в Грозной и во Владикавказе (см.: Е. Г. Вейденбаум. Кавказские этюды. Тифлис, 1901, с. 264–265).
18 Вместе с Грибоедовым содержался Степан Илларионович Алексеев; о нем см. на с. 378–379 наст. изд.
19 Ошибка мемуариста. О Сенявине см. на с. 381 наст. изд. По-видимому, речь идет о штабс–капитане л.-гв. егерского полка Родзянко, который принимал на Главной гауптвахте арестованного Грибоедова (ЛН, т. 60, кн. I, с. 478). Ср.: Нечкина, с. 563–564.