Страница 46 из 56
— Нет, — говорю я ему. — Но просто доверься мне.
Когда я уже собираюсь закрыть книгу, Оливер окликает меня. — Делайла?—
говорит он. — У меня не было возможности поблагодарить тебя. За все, что ты
делаешь, чтобы помочь мне.
Я вижу надежду, которая написана на его лице, ясная и отчетливая как каждое
слово на странице. — Еще рано благодарить, — отвечаю я.
После того как я снова убираю книгу в рюкзак, включаю кран и мою руки, чтобы не
вызывать подозрений.
Официантка занята тем, что моет стойку бара, когда я возвращаюсь в зал.
— Совсем одна в дороге? — спрашивает она.
— Да. Только, собственно, я хотела спросить дорогу, — объясняю я. — Это
немного неловко, но я хочу сделать сюрприз тете на день рождение и потому
приехала на автобусе. А теперь я точно не знаю, где она живет, — я одариваю ее
моей сияющей улыбкой: Я— не— психопатка.
— Жасмин Якобс? Вы ее знаете?
Официантка смотрит на меня немного тоскливо. — Она не очень рада
посетителям.
— Посетителям! — говорю я. — Так я же ее родственница!
Женщина хмурит лоб. — Ну, она живет в последнем доме по улице Уилсон. На
мысе, на самом верху утеса.
— Правильно! — я ударяю себя рукой по лбу. — Точно, улица Уилсон.
Официантка возвращается к работе.
— Еще один вопрос, — говорю я и жду, пока она посмотрит на меня. — Как мне
пройти на улицу Уилсон?
Дом Жасмин Якобс стоит на краю утеса высоко над водой, как пловец, который не
решается прыгнуть. Он покрашен в сливовый цвет, все окна плотно завешаны.
Довольно долго я стою на веранде и обдумываю, как я могу представиться.
"Привет, я продаю кексы для следопытов..."
Нет, слишком решительно.
"Я провожу опрос..."
Определенно нет. Для комитета по опросам я выгляжу слишком молодо.
"Мой кот пропал, возможно, вы его видели?
Нет. Довольно невероятно, что он как будто спрятался в ее доме.
Ну, вероятно, я просто положусь на то, что идея появится под давлением. Прежде
чем успеваю обдумать это, я звоню.
Ничего не происходит.
Я звоню еще раз, как будто это могло что-то изменить. Никого нет дома. Я даже
представить себе не могла, что Жасмин Якобс не будет дома.
Внезапно дверь гаража открывается как по велению колдовства. Я делаю шаг в
сторону.
Через мгновение из-за угла появляется машина и въезжает к дому. Это красный
миниавтобус, у нас был такой, когда я была ребенком. Со стороны водителя
выходит женщина с хозяйственной сумкой в руке.
— Привет, — говорит она. — Я могу тебе чем-нибудь помочь?
То, что это Жасмин Якобс понимаю я по красным волосам и ее лицу, которое
видела на фотографии в книге. Только этот вариант Жасмин Якобс не выглядит
даже половину так же эффектно. Она одета... ну как домохозяйка.
— Я, эм, меня зовут Делайла МакФи и я — ученица, — заикаюсь я. — Я делаю
проект об авторах и хотела бы спросить, не могли бы вы дать мне интервью.
Она улыбается немного грустно. — Я уже долгое время больше не автор, —
говорит она. — Вероятно, тебе лучше поговорит с кем-нибудь другим.
— Нет! — кричу я. — Мне нужны непременно вы!
Она смотрит на меня немного более испуганно, чем в начале. — Боюсь, что не
могу тебе помочь, Делайла. Эта часть моей жизни закрыта, — она идет к двери и
следит за тем, чтобы держаться на расстоянии от меня.
Я не могу вот так отступить.
Сейчас, когда я так близка к цели.
— Пожалуйста, — прошу я. — Ваша книга так много значит для меня, — я лезу в
рюкзак и вытаскиваю сказку, которая, к моему удивлению, заставляет
остановиться Жасмин Якобс.
Она протягивает руку и проводит по переплету так, как будто книга была
бесценной.
— Для меня она тоже значит очень много, — шепчет она.
Затем она улыбается мне. — Хочешь войти внутрь?
— Люди, от которых я получаю письма фанатов, в большинстве случаев гораздо
старше чем ты, и они собирают пилы и инструменты для пыток, — говорит
Жасмин, пока ставит тарелку с кексами на стол. — Я осталась в памяти людей
только как писательница криминальных романов. Едва ли мои читатели вообще
знают, что я написала сказку.
Ее взгляд останавливается на книге, которая лежит на столе. — Это моя любимая
книга, — рассказываю я. — Я знаюсь наизусть каждое слово.
Жасмин улыбается. — Это оригинал, — говорит она.
— И по ошибке она попала в ящик с детскими игрушками и одеждой, которые я
хотела пожертвовать для блошиного рынка. Я всегда спрашивала себя, что
случилось с книгой.
Позади нее находились книжные полки, которые я видела в будущем Оливера, и
камин тоже там. Так странно все это видеть в настоящем,
реальное и физическое, но Оливера все еще здесь нет.
Вид из главного окна сковывает мой взгляд. Я почти на сто процентов уверена, что
видела его. Но как такое может быть?
Я никогда не бывала здесь раньше. Затем я понимаю, страница пятьдесят девять.
Когда Оливер сражается с Раскуллио, и он вылетает из окна башни. Она
использовала его для иллюстрации сцены, когда мошенник падает вниз со скалы.
Глаза Жасмин следуют за моим взглядом. — Страница пятьдесят девять, —
утверждает она. — Для иллюстраций книги я использовала вдохновение мест,
которые я знаю. Банкетный зал в замке — это точный оригинал зала, в котором
проходила моя свадьба. Вечный пляж выглядит как остров, на котором я провела
медовый месяц, она пристально смотрит на свои колени. — Я писала историю
после того, как мой муж умер от рака. Он боролся в течение года, но, наконец,
проиграл битву. Сказка была способом, справиться с этим. И помочь моему сыну
справиться с этим.
Внезапно я чувству. Себя нехорошо. Так много книга значит для меня, но для
Жасмин она значит несравненно больше. — Мне так жаль, — говорю я.
— Уже все хорошо. Уже прошло много времени. И это причина, почему для меня
это было своеобразным облегчением, что книги больше нет в доме. Так, как будто
с ней часть моей жизни, грустная часть, закончилась, —
она хватает книгу. — Я уже долгое время не читала ее, — говорит она и
открывает сорок третью страницу.
Онливер смотрит вверх, он думает, что я читатель.
Но тогда он замечает Жасмин. Его глаза округляются, он узнает в ней женщину из
своего будущего.
Жасмин проводит пальцами по шевелюре Оливера. Я чувствую боль в животе при
воспоминании о том, какие его волосы на ощупь, какие они сильные. —
Удивительно, — шепчет она. — Он выглядит именно так, каким я его
представляла себе.
Я не понимаю, в конце концов, она была той самой, кто нарисовал Оливера.
Поэтому он должен же выглядеть так, как она представляла себе.
Жасмин смотрит на меня. — Ты же здесь не ради интервью для школьного
проекта, — это не вопрос, а утверждение.
— Нет, — подтверждаю я и делаю глубокий вдох. — Я пришла, чтобы просить
вас, не могли бы вы изменить конец.
Она слегка улыбается. — Ты сама пишешь, Делайла? — спрашивает она.
— Нет, я предпочитаю читать.
— Ага, — отвечает Жасмин. — Тогда ты не сможешь понять.
— Что именно?
— Что это больше не в моих силах изменить историю. В начале, возможно, она
принадлежала тебе, но теперь она твоя и каждого другого, кто прочитал эту книгу.
Чтение — командная работа. Автор строит дом, но читатель создает в нем уют.
— Но если вы создали ее, вы можете ее изменить.
— Зачем я должна изменить ее?
— Потому что, — говорю я. — у нее не счастливый конец. Я не могу объяснить,
почему.
— Спорим, что можешь.
— Один из персонажей сказал мне, — закрываю я глаза с уверенностью, что
Жасмин Якобс считает меня сумасшедшей. Но к моему удивлению, она только