Страница 23 из 30
Докки улыбнулась.
- Ой, скорее бы уже! Так хочется вернуться домой. Неуютно мне здесь, - пожаловалась она супругу. – Город такой большой, людей в нем, что муравьев в муравейнике. Все торопятся, спешат куда-то. То ли дело у нас… - вздохнула она.
- Пока не найду Жюли, уехать мы не сможем, - помрачнел Кошелев. – Дрянь! - процедил он сквозь стиснутые зубы. – Найду, сам высеку, чтобы наука ей была.
- Серж… - помолчав, обратилась к нему Полин. – Может, не стоило так со свадьбой-то спешить? Выпади мне за Четихина пойти - да я бы удавилась скорее!
Кошелев перевел взгляд на сестру.
- Почему ты защищаешь это отродье неблагодарное? – зло бросил Сергей.
- Потому как, что бы люди ни говорили, она нам все ж сестрой единокровной приходится, и хоть и прижита была папенькой во грехе, но не ее в том вина, - вздохнула Полина.
- Может, ты вместо нее под венец с Четихиным пойдешь? – зло усмехнулся Серж. - Раз тебе так жаль ее, бедную. Смею напомнить, что брачный договор подписан, и коли вздумает барон на своем настаивать, крыть мне нечем будет.
Полина побледнела при этих словах брата. Поднявшись с кресла, она опустила глаза, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы, сделав вид, что расправляет кружево на манжетах.
- Я, пожалуй, пойду, Сергей Львович. Мне еще платье надо к завтрашнему визиту выбрать.
- Вот-вот, поди лучше платьем займись, - буркнул Кошелев. – И не забивай себе голову тем, чем не следует.
Выйдя из комнаты, Полина добежала до своей спальни и, закрыв за собой дверь, прижав кулачок к губам, беззвучно разрыдалась. Боже, Жюли, что же ты наделала! - судорожно вздохнула девушка. – Уж и не знаю, может, уже молиться о том, чтобы Серж никогда не нашел тебя? - подумала она. В том, что брат сдержит свое обещание и отыграется на младшей сестре, Полин не сомневалась.
Юля, присев за стол оперлась подбородком в сложенные руки и уставилась на букет белоснежных роз. Да уж, Ваши сиятельства, - грустно улыбнулась она, - сезон только начался, а я уже умудрилась вызвать интерес сразу двух знатных негодяев. И как же мне пройти теперь между Сциллой и Харибдой, сохранив при этом репутацию? Разве что позволить князю Горчакову думать, что готова благосклонно принять его ухаживания, но и не отвергать при этом князя Шеховского? – задумалась Жюли. Пусть и Шеховской, и Горчаков из кожи вон вылезут из-за своего дурацкого пари! Как же она была благодарна сейчас Алекс Радзинской! Протянув руку, она дотронулась до совершенных лепестков.
Назавтра должна была состояться премьера «Аз и Фет» и ее сценический дебют в роли Любушки. Юленька сердцем чувствовала, что Шеховской будет там, но ее занимал сейчас еще один вопрос: будет ли на премьере князь Михаил Алексеевич? А она пока подумает, кто будет провожать ее домой после спектакля...
Под порывом ветра распахнулась оконная рама. Разбухшее от сырости бесконечных осенних дождей дерево не позволяло плотно прикрыть окно. Вскочив из-за стола, Юля налегла что есть силы на оконную створку, заталкивая ее на место.
- Ну, давай же! - прошептала она, покраснев от усилий.
Откинув со лба выбившиеся из прически пряди, она с отчаянием глянула на не желающую поддаваться ей раму, и, зябко поежившись, взяла с кресла шаль, в которую куталась прошлой ночью. С каждым днем становилось все холоднее, и в ее плаще уже сейчас было довольно холодно находиться на улице. Надо бы пойти к модистке и заказать салоп, да только где денег взять? - вздохнула она.
От размышлений ее отвлек стук в дверь. Глянув на сгущающиеся сумерки за окном, девушка нахмурилась: однако для домовой прислуги поздновато будет, да и не просила она ни о чем.
Выйдя в крохотную прихожую, Юленька отодвинула задвижку и распахнула дверь.
- Добрый вечер, Анна, - улыбнулся Поль.
- Я Вас не приглашала, Ваше сиятельство, - ответила девушка смерив его холодным взглядом.
- Я знаю, я самонадеян, рассчитывая на теплый прием, но, проезжая мимо, не мог отказать себе в удовольствии повидаться с Вами.
Сквозняк от открытой двери вновь распахнул злополучную раму, послышался звон разбитого стекла. Юля метнулась в комнату, и, не дожидаясь ее приглашения, Павел вошел в квартиру, прикрыв за собой дверь. Князь прошел следом за ней. Девушка сражалась с непокорной рамой, на полу в луже воды валялись осколки вазы и то, что осталось от великолепного букета.
- Я помогу, - бросил он и налег плечом на окно, плотно задвигая створку на место.
Закрыв окно, он обернулся к хозяйке крошечной убогой квартирки.
- Вы живете здесь? – удивлено протянул он.
- Как видите, - развела руками Юля. – Ваше сиятельство, Вам лучше уйти. Что обо мне люди скажут, коль ко мне будут мужчины по вечерам захаживать?
Присев на корточки, Юля принялась собирать осколки прямо в подол платья. Господи! Ну зачем он пришел? - думала она, рассеяно собирая битое стекло и не особо заботясь об осторожности. Визит Шеховского совершенно выбил ее из колеи. Только что думала о нем - и вот тебе, пожалуйста! – нахмурилась она. Острая боль обожгла руку. Тихо вскрикнув, она поднесла к губам ладонь.
- Вы порезались, - догадался Шеховской. – Дайте взглянуть.
Павел взял ее тонкое запястье и повернул руку ладонью кверху. Только что собранные осколки вновь посыпались на пол из ее подола, который она выпустила, стоило только Полю коснуться ее запястья. На нежной коже ярко алел длинный порез. Не думая о том, что делает, князь поднес к губам ее руку и поцеловал маленькую ладонь.
- Ваше сиятельство… - прошептала Юля, глядя на него испуганными глазами, - Ч-т-то Вы делаете?
- Простите, - улыбнулся он. Вытащив из кармана платок, Павел аккуратно обернул им ее ладонь, но продолжал удерживать тонкие пальчики в своей руке.
- Анни, почему Вы сопротивляетесь? Ведь нас влечет друг к другу! – тихо спросил он, заглядывая в ее глаза.
- Потому, что нам нельзя быть вместе, - прошептала девушка. – Я не за этим приехала в столицу.
- Откуда Вы, Анни?
Юля промолчала.
- Я понимаю, это тайна, - улыбнулся Шеховской. – Но когда-нибудь Вы мне ее обязательно расскажете.
- Нет-нет, - покачала она головой.
Павел тихонько потянул ее за руку, и она сама шагнула в его объятья. Он вновь поцеловал ее, прижимая к себе, лаская широкой ладонью узкую изящную спину. Его губы были прохладными, мягкими и дарили ей такие ощущения, о существовании которых она и не подозревала. Хруст стекла под его сапогом подействовал на нее отрезвляюще, вырвав из окутавшего дурмана страсти.
Отодвинувшись от него, она опустила голову. Щеки ее пылали от стыда. Она вновь позволила ему целовать себя, и не сопротивлялась, а наоборот, тихо стонала в его объятьях, наслаждаясь этой лаской.
- Уходите, Павел Николаевич. Прошу Вас, – выдавила она.
Шеховской, сам с трудом пришедший в себя, смерил ее тяжелым взглядом.
- Вы в самом деле хотите, чтобы я ушел?
- Без сомнения, - ответила Юля.
- Что ж, сударыня, позвольте откланяться! Простите, что потревожил Вас.
Поль вышел не оглядываясь. Он слышал, как она закрыла за ним дверь и задвинула на место засов. Спускаясь вниз, он злился на самого себя. Да, проезжая мимо, он не смог устоять перед желанием увидеть ее. Он не спал почти всю ночь, вспоминая цвет ее глаз, бархатистость нежной кожи, аромат, исходивший от ее волос. Неутоленное желание и возбуждение превратили эту ночь в пытку. Крикнув кучеру «Стой!», он как мальчишка выскочил из коляски, едва ли не бегом поднялся в мансарду и застыл перед ее дверью, долго не решаясь постучать. Его вполне мог ожидать весьма холодный прием, но он все же постучал. Предчувствия его не обманули. Анна была холодна с ним, но в тоже время он интуитивно ощущал, что она тянется к нему, хоть и не желает признаваться в очевидном даже самой себе. Когда он целовал ее, она с таким пылом отвечала ему, что он едва не потерял голову. Чувствуя, что она отстраняется от него, Павел едва удержался от насилия. Он не хотел ее отпускать, но удержался от того, чтобы вновь стиснуть ее в объятьях и взять тут же, невзирая на ее сопротивление и протесты. Он даже нашел в себе силы развернуться и уйти, зная, что вновь будет думать о ней и эту ночь, и следующую.