Шарада (ЛП)

— В следующий раз пойдем ко мне домой.

Я стараюсь, чтобы мой голос звучал так же непринужденно, как и его.

— Твоя вина. Ты бы мог мне позвонить.

Кольт уже слезает с меня и садится. Он тянется через кровать, берет мою футболку и протягивает ее мне. Внезапно мне становится плохо, потому что я получила удовольствие и некую разрядку, а он — нет.

— Как насчет…

Он усмехается.

— Рада, что веселю тебя.

— Очень мило, что ты беспокоишься о моем благополучии, но мне хорошо сейчас. Ты мне будешь должна.

Он подмигивает мне и встает, берет футболку и натягивает ее.

Как скажешь.

— Мне все равно стало немного скучно. Нужно делать домашнюю работу.

— Чепуха.

Но он улыбается, и я понимаю, что ему так же весело, как и мне. Если бы это был Гре-гори, то мы бы делали домашнюю работу вместе. Или он продолжил бы начатое, но с Коль-том все по-другому. Больше этого ничего не будет.

— Я позвоню тебе, ладно? — Он выглядит неуверенным. Облизывает губы и начинает склоняться надо мной, но останавливается.

Я почти говорю ему, что он может поцеловать меня, но не хочу, чтобы это выглядело так, будто я хочу его поцелуя, если в этот момент он хочет другого.

— Звучит неплохо.

Кинув на меня еще один взгляд, Кольт направляется к двери. Рука касается дверной ручки, но он не двигается. Я слышу, как он глубоко вздыхает прежде, чем развернуться.

— Скажи мне, что я не сволочь, раз делаю это.

Нет, он не сволочь, но круто, что его это беспокоит.

— Ты сволочь, но не из-за этого. Не беспокойся.

Я все правильно говорю, потому что он слегка кивает мне и улыбается.

— Сохрани это. Свою честность. — Кольт толкает дверь и выходит. — Увидимся позже, моя Маленькая Танцовщица.

И как Энди, он уходит.

Не могу удержаться от мысли, что это прозвище мне нравится гораздо больше, чем «принцесса».

Тем не менее, мои мысли возвращаются быстрым потоком. Переворачиваясь, я вы-таскиваю из-под матраса фотографию и накрываюсь одеялом с головой. Мое сознание тут же уплывает туда же, что и каждую ночь. В мысли о том, знала ли она, что произойдет, ко-гда оставила меня. Хотела ли она оставить меня, и какими были ее последние минуты жиз-ни.

Глава 19

Кольт

На уроке я отключаюсь даже больше обычного. Я прихожу, потому что это важно для мамы, и делаю все необходимое дерьмо, вот и все. К счастью, такие вещи для меня не труд-ность. Мои оценки лучшие? Нет, но они нужны мне, чтобы получать стипендию и финансо-вую помощь и удержаться в этом месте.

И это работает. Преподаватели делают свою работу. Мама считает, что у меня вдруг появится эта невероятная жизнь, которой у нее никогда не было, потому что я уже на пути к получению листа бумаги, который не может гарантировать мне работу по окончании учебы. Это делает ее счастливой, а мне дарит ощущение, что я не самый дерьмовый сын в мире, так что все работает.

Но сегодня здесь я присутствую даже меньше, чем обычно. Боже, в тот день с Шайен было так хорошо. Легкие стоны, доносящиеся из ее горла. Ее вытянувшееся рядом со мной тело. Я до сих пор пытаюсь разобраться, почему нажал на тормоза. Да, пришла ее соседка по комнате, но она же ушла, и меня ничто не останавливало остаться и закончить то, что мы начали.

То, что мое тело жаждет закончить прямо сейчас, но при этом я чувствую себя ослом. Когда я нахожусь с девушкой, то делаю это, чтобы мне не приходилось ничего чувствовать. Но я чувствовал, и мне это не нравится. Все эти нежелательные эмоции заставляют меня убегать.

Но мы оба этого хотим. Оба так сильно хотим, что мое чувство вины еще больше все портит.

Когда урок заканчивается, я собираю свои вещи и выхожу. Моя машина теперь на хо-ду, поэтому я иду к парковке, сажусь в нее, завожу, но никуда не еду.

Не знаю, какого черта я тут сижу, крутя в руке телефон. Голова идет кругом, но не знаю, по какой причине, что еще больше злит меня.

Пищит мой мобильник, поэтому я переворачиваю его и вижу сообщение от Шайен.

«Как дела?»

«Зависит от тебя», — пишу я в ответ. Это лишь половина дерьмового ответа, но звучит неплохо. Сегодня у меня уроки заканчиваются поздно, так что сейчас уже больше трех, но я не знаю ее расписания. Я лишь знаю, что ее здесь даже нет.

«У меня еще час… после?»

Мой пульс стучит отбойными молотками, как у шестнадцатилетнего подростка, кото-рый собирается переспать в первый раз.

«Встретимся у тебя в общежитии», — все, что я говорю, а потом мотаюсь вокруг как болван, будто у меня есть причина ждать ее, когда она может доехать и сама.

Когда она подходит чуть больше, чем через час, я стою, прислонившись к своей ма-шине в ожидании нее. Она вернулась к той официальной Шайен: в узких джинсах, которые стоят, возможно, дороже, чем весь мой гардероб, и рубашке, которая неплохо открывает ложбинку на груди.

— Ты едешь? — спрашиваю я, скрестив руки.

— А ты меня приглашаешь?

Она делает то же самое.

Я сдерживаю улыбку, потому что мне не нравится тот факт, что она так часто вынуж-дает меня улыбаться.

— Только что сделал.

Она закатывает глаза.

— Я могла и сама найти дорогу к твоему дому.

Я пожимаю плечами, потому что не знаю, как ответить и при этом не выглядеть при-дурком.

— Ты сводишь меня с ума, — говорит она, но идет к моей машине. Я сажусь на место водителя, и мы трогаемся с места.

Не проходит и двух минут с тех пор, как мы сели в машину, когда у нее звонит теле-фон. Я смотрю, как Шайен отключает звонок.

— Ты голодна? — спрашиваю я.

— Вообще-то да.

— Воспользуемся обслуживанием на колесах.

У нее снова звонит телефон. И она снова отключает звонок. После того, как мы берем еду, он звонит еще раз.

— Ты же знаешь, что меня наплевать, если это твой красавчик, да? Играй в свои игры, если хочешь. Мы оба знаем, что это.

Я расстроенно барабаню пальцами по рулю.

— Будь осторожен, Кольт, или я подумаю, что ты ревнуешь.

— Будь осторожна, или я подумаю, что ты этого хочешь.

Она вздыхает, и я уверен, что разозлил ее больше, чем хотел.

— Это моя тетя, — наконец, говорит она, когда мы останавливаемся перед моим ду-рацким крошечным домом.

Черт. И я снова чувствую себя придурком.

— Ты не хочешь с ней разговаривать?

Я глушу двигатель.

— Не совсем. Она волнуется. Думает, что у меня сейчас трудные времена, и хочет, что-бы я приехала домой.

Я мысленно возвращаюсь к той ночи во дворе, когда увидел ее, свернувшуюся в углу за сараем. Я почти говорю ей, что у нее сейчас трудные времена, и ей надо поехать домой, но не уверен, что это мое дело. Глядя на ее руки, я вижу, что они слегка дрожат, а грудь тяжело вздымается под рубашкой.

Поэтому я делаю то, для чего здесь нахожусь. Я провожу рукой по ее волосам и притя-гиваю ее к себе. Заглушаю ее мысли и слова своими губами. Шайен жадно целует меня, как и всегда, будто оголодала по мне, и я знаю, что тоже умираю с голоду по ней, поэтому целую ее глубже. Другая моя рука скользит к ее ноге и поднимается выше.

Когда мы отрываемся друг от друга, то дышим тяжело, но, по-моему, она больше не думает о своей тете и маме.

— Черт, я хорош, — говорю я ей, чем зарабатываю себе шлепок по руке.

Мы вылезаем и направляемся внутрь. Я не удивляюсь при виде Адриана, сидящего в гостиной с несколькими ребятами вокруг него. На кофейном столике стоит пиво, а они слу-шают музыку по телевизору.

Это место никогда не пустует, отчего чертовски сводит меня с ума.

— Как дела? — спрашивает Адриан. Произносит он это полусонно. — Пиво в холо-дильнике, — говорит он, и я уже готов отказаться, но Шайен говорит «спасибо» и направля-ется на кухню.

Я опускаюсь в кресло, так как понимаю, что на это уйдет некоторое время.

Шайен возвращается в комнату и протягивает мне пиво, которое я беру, а потом она садится на диван рядом с Адрианом. Это единственное свободное место. Перри и Дэкс сидят по другую сторону от него. Заходит девушка Перри, Моник, и садится к нему на колени. Я вижу, как Дэкс и Перри оба окидывают взглядом Шай, потом меня, будто пытаясь понять, что происходит.