Страница 4 из 7
— Excuse me… [17] — Чужой голос внезапно вывел ее из задумчивости и заставил вздрогнуть, она уткнулась глазами в невзрачное лицо с жиденькой белесой бороденкой то ли датчанина, то ли шведа. Да, ей хорошо было известно, что именно за этим столиком завтракает (возможно, и ужинает) со своей семьей вот этот самый датчанин или швед. Позади него, облаченного в безупречно белую футболку и белоснежные джинсы, она разглядела и его домочадцев — женщину с блеклым, невыразительным лицом и двух долговязых и узкоплечих белобрысых подростков с непропорционально маленькими головенками, увенчивающими их нескладные туловища. — I think this is our table .[18]
— Sorry? [19] — Мириам чуть наклонила голову, словно не поняла датчанина. И одновременно принялась осматривать зал.
И когда уверенность почти уже покинула ее, вдруг, откуда ни возьмись, рядом со столом вырос Хуан. Нескольких слов ему оказалось достаточно, чтобы разъяснить поначалу сопротивлявшемуся главе датской семьи, что начиная с сегодняшнего дня вступило в силу новое распоряжение по ресторану. Он усадил семью двумя столами дальше и подмигнул ей: мол, что она желает выпить?
— Un whisky, — сказала она. — Un whisky con hielo .[20]
— En seguida, señora .[21]
Рюмка виски, размышляла Мириам, именно сейчас помогла бы ей преодолеть первую фазу одиночного пребывания в ресторане. В Испании виски (да и джин-тоник тоже) принято наливать на глазок, и ты получаешь минимум раза в три больше, чем в барах у домашних жмотов с их мерными стаканчиками. Уже приступая к салату с анчоусами, она почувствовала, что по лицу блуждает теплая улыбка.
Но за последний столик у окна так никто и не сел. И когда принесли второе, а потом десерт. Она заказала второй графинчик вина и в который раз бросила взгляд на входную дверь.
Большинство постояльцев сидели за кофе. Юнцы из датской семьи давно вышли из-за стола и удалились, видимо, в соседний зал развлечений, где стоял американский бильярд и игральные автоматы. Их родители сейчас молчали, хотя во время еды раз-другой обменялись какими-то фразами на своем скандинавском стаккато, звучание которого активно действовало на центры смеха тех, кому доводилось их слышать. Сейчас мужчина наливал себе минералку, а его жена аккуратно сгребала в кучку крошки на скатерти. За едой они, похоже, пили только минеральную воду, хотя, как казалось Мириам, бутылка вина могла бы стать поводом для более оживленной застольной беседы.
Ей припомнились былые времена, когда они с мужем в ресторанах при гостиницах перемывали косточки таким же прокисшим семьям, где отношения еще кое-как теплились благодаря контактам через детей. Как же высоко они возносили себя на фоне этих супружеских пар-молчунов, им никогда, как казалось в ту пору, не хватало времени наговориться. Однако последние два раза, отправляясь с семьей в отпуск, она сама уже чувствовала себя объектом наблюдения. Ей чудилось, что все вокруг смотрят на них и саркастически перешептываются за их спиной, а кто-то сочувствует им, и для этого есть причины.
Подошел Хуан, поставил перед нею кофе и коньяк в рюмке. Она не могла припомнить, заказывала ли все это. Но прежде чем успела что-то сказать, Хуан наклонился к ней и произнес по-испански:
— Он больше не придет.
— Как? — Мириам почувствовала, как лицо обдает жаром. Только не сейчас! — приказала она себе.
— Ему позвонили. Со студии. Поздно уже. El rodaje no ha terminado todavia .[22]
— Что-что? — на сей раз переспросила она, потому что не расслышала последние слова.
— Rodaje. — Правой рукой Хуан изобразил, будто работает с кинокамерой.
— Ah, si [23]. — Она улыбнулась Хуану, а тот приподнял плечи, как бы говоря, что тут ничего не поделаешь. Он указал на кофе и коньяк:
— От хозяина.
— Спасибо. — Новая горячая волна прихлынула к щекам. Хуан почтительно поклонился и собрался было удалиться. — А где у них съемки? — успела произнести она, пока жар не охватил ее всю.
Хуан опустил маленький поднос, на котором принес кофе и коньяк, огляделся, будто собираясь сообщить нечто весьма конфиденциальное. Однако народ уже почти весь разошелся, а супруги из Дании как раз поднимались из-за стола.
— Везде. Una gran producciόn Americana .[24] На пляже Чипиона. И в Эль-Пуэрто-де-Санта-Мария, в Сан-Фернандо, в Хересе, Кониле, Канос-де-ла-Мекка, Барбате, Вехер-де-ла-Фронтера. Везде. Los Americanos…[25] — Он сделал характерный жест большим и средним пальцами, давая Мириам понять, что доллары у американцев водятся.
Она посмотрела на улицу. Уже почти совсем стемнело, и море из голубого превратилось в черное. На другой стороне залива по воде рыскал луч маяка.
— Где они завтра снимают? — Мириам пристально посмотрела в глаза Хуану.
Несколько секунд и он безотрывно смотрел на нее.
— Не знаю. — На его лице расплылась широкая улыбка. — Но постараюсь узнать.
Тот вечер Мириам провела в ресторанном зале в одиночестве и позднее, в рассказах своим лучшим подругам, неизменно опускала этот эпизод своего пребывания в Санлукаре.
3
Едва Мириам вошла к себе в номер и повалилась на кровать, как зазвонил мобильник. Она не могла припомнить, когда успела его включить. Может быть, в лифте? Действительно, впервые за все время пребывания в «Рейне Кристине» она поехала на лифте, хотя ее номер был на втором этаже. Поднявшись в ресторане со стула, она сразу заметила, что сотворили с ней виски, два графинчика вина и кофе с коньяком. С дебильной улыбкой на лице она насилу доплелась до выхода. Но преодолеть два марша наверх оказалось выше ее сил.
Потребовалось время, прежде чем она раскопала в пляжной сумке все громче и требовательнее орущий сотовый.
— Алло? — Она поняла, что ее голос звучит не как обычно, грубо и сипло, словно голос только что проснувшегося человека или, скорее, человека, не открывавшего рта уже несколько дней.
— Мириам?..
— Да, это я! — прозвучало излишне громко и неестественно радостно. Кончиками пальцев она потерла лоб, но все вокруг закружилось. Она попробовала зацепиться взглядом за какой-нибудь предмет, хоть за репродукцию рыбацкой лодки в рамке над телевизором. Да только и суденышко никак не хотело стоять на месте.
В трубке она слышала, как муж далеко в Амстердаме тяжело переводит дыхание.
— Что же ты не позвонила?
— А разве я обещала? — Голос, в общем, более-менее под контролем, но вот ответ получился не совсем, она сразу поняла: с какой стати она вдруг защищается, словно ей в чем-то нужно оправдываться?
Опять послышался вздох.
— Мириам, я вовсе не хотел… — И снова — тишина, как будто Бернард Венгер подыскивал подходящие слова. За десять лет замужества она привыкла к таким паузам. В эти секунды тишины в воздухе зависало нечто не высказанное вслух. Идея заключалась в том, что собеседник мысленно договорит незаконченную фразу.
Она приподнялась в подушках и с силой прикусила губу, чтобы хоть как-то остановить это бешеное кружение.
— Бен, я уже собиралась спать.
— А ты разве не прослушала наше сообщение?
Мириам знала, что сейчас ей следовало сказать «Какое сообщение?», но промолчала.
— Алекс и Сара звонили тебе, — после очередной неловкой паузы продолжил муж, где-то на заднем плане ей слышался звук работающего телевизора, — хотели, чтобы мама пожелала им спокойной ночи.
17
Извините… (англ.)
18
По-моему, это наш столик (англ.).
19
Извините? (англ.)
20
Одно виски… Одно виски со льдом (исп.).
21
Сию секунду, сеньора (исп.).
22
Съемки еще не закончены (исп.).
23
А-а, ну да (исп.).
24
Большое американское предприятие (исп.).
25
Американцы… (исп.)