Конвойник

…Осторожно отмочил последний кусок синтетической лечебной кожи, подцепил пинцетом, потянул… Клочок чёрного цвета отклеился без боли, обнажая нежную, розовую кожу. Прикрыл глаза, прыснул аэрозолем, а то всё зудит. Сейчас успокоится. Отступил назад на пару шагов, взглянул в зеркало. О, чёрт… Оттуда на него смотрело незнакомое лицо. Нет, черты самого Макса просматривались. Но вот выражение… Жёсткое. Колючее. И – суровое. Значит, ему не показалось. Близкое хождение по грани между двумя мирами наложило на него свой отпечаток куда сильнее, чем он думал. Но вот что скажут остальные? На Саммервиля, судя по голографиям на документах, он совсем не похож! И ребята из экипажа сразу заподозрят неладное… Что сказать? Сделали пластику в госпитале, когда лежал после взрыва? Единственный вариант. Другого нет. Пожал плечами. Фигура в зеркале повторила движение. Сел за стол, пошарил в ящике под кроватью, вытащил на свет банку пива. Естественно, безалкогольного. Суровый закон – в походе ни капли горячительного! На стоянке и в порту – сколько влезет. А вот после – смертная казнь без всяких обсуждений. Насчёт этого предупредили сразу…

– Чего застыл? Тебя кэп зовёт. Оборался по внутрянке – а ты молчишь!

Квадрат сообразил, что не так с сидящим на кровати парнем:

– Ты чего, покрышку снял?!

– Ага. Она уже вся полопалась. Пора.

– Раз так… Ладно. Беги. Старик хочет тебя видеть!

Быстро поднялся, бегом промчался по коридорам, поднялся на верхнюю палубу, прикоснулся к двери капитанской каюты. Та зазвенела, потом открылась. За столом сидел Николас, одетый по домашнему, что означало трусы, тапочки, и – галстук. Был у старика такой бзик. Тот поднял глаза на застывшего в проёме парня, зло рявкнул:

– Какого ты болтаешься неизвестно где?!

– Шкуру снимал, кэп! Потому и не слышал.

Петрофф прищурился, мотнул головой:

– Садись.

Перед столом к палубе был пристёгнут табурет. Макс послушно сел, и старик полез в ящик. Вытащил пачку денег. Присовокупил к ней пачку купюр побольше достоинством, но гораздо тоньше. Подвинул:

– Забирай.

– Кэп! А тут не слишком много? Я же тебе должен.

– Ну и должен. Пять тысяч я списал. Остальное – тебе. Здесь пятнадцать штук обещанного жалованья за месяц, и три тысячи премии. Всё твоё. По честному.

Парень помедлил, потом придвинул деньги к себе.

– Случилось чего, капитан?

– С чего ты взял?

Почесал седую волосатую грудь, с отвращением перебросил язык галстука за спину.

– Какой то ты не такой, как всегда.

Николас пожал плечами.

– Да вроде всё нормально. Кстати, ты чего не на гулянке?

– Так это, кэп, меня ж в списках не было. Вот, жду смену.

Петрофф вдруг хлопнул себя по лбу:

– Мать моя женщина! Ну мы и… Вот же два идиота!

– Чего, кэп?!

– Да как то забыли тебя предупредить… Мы же в порту?

– Да, кэп.

– Да перестань ты! Отвыкай, а то спалишься, когда-нибудь… Системы жизнеобеспечения работают от стационаров станции. Компаунд заглушил?

– Согласно распоряжению старпома.

– Всё. Свободен. Когда заступать на вахту – предупредят. Что толку сидеть возле выключенного механизма? У нас не армия. Так что вали не все четыре стороны.

– А вернуться можно?

– Можно, Макс. Тебе – можно. Я доволен. Надеюсь, так же будет и дальше?

Парень молча кивнул в знак согласия… Вернулся в каюту. Пересчитал деньги. Всё честно. Как сказал кэп – восемнадцать тонн баксов. Погулять хватит! Тем более, что он сейчас свободен, и, похоже, что надолго. Минимум на неделю. А потом опять в рейс. Быстро переоделся в выходные шмотки покойного Саммервиля – скривился. В прошлый раз и купить не успел ничего. Ладно. Сейчас это сделаю в первую очередь. А потом? Разыщу девчонок. Надо же отпраздновать мой первый рейс?

Глава 6.

…Вот и первый год новой жизни! Макс взглянул на себя в зеркало, и то, что он увидел, ему понравилось: широкоплечий, с узкой талией, руками, чуть длиннее стандартных, зато с сильными кистями. Ноги ровные, ступня подкачала. Большая. Едва заметный шрам под левым глазом – на стал сводить, чтобы было напоминание о собственной глупости. Поскольку получил его по своей вине: поленился проверить затяжку полученной от поставщика детали, и заработал сорванной шпилькой в щеку. Повезло, что та вскользь прошла. Если прямо – пришпилила голову к переборке. На будущее урок – доверяй, но проверяй. И – странноватого оттенка матовая блестящая кожа, которая бывает только после очень сильного ожога. Можно восстановить лицо, которое было у него до того случая, но второй механик пока не хочет – рановато появляться Максу Ольсену…

…Одежда неброская, но добротная. Так, которая не кичится яркими и броскими нашлёпками и этикетками, но говорит сама за себя. Обувь… Стандартные ботфорты 'Эзель и сыновья'. Ценой в полторы тысячи долларов. За такую цену можно купить десять девочек мадам Белоусман на месяц, что говорит не ценах и качестве товара в борделе, а о классе ботинок на ногах специалиста. Уже второй! А начинал четвёртым. Николас Три звёздочки умеет ценить людей, и постепенно Макс заработал достаточно серьёзную репутацию в его глазах, после одного интересного случая, о котором хотелось бы забыть, да не получается… Может быть, когда-нибудь и выйдет, но вот он, Макс, сильно в этом сомневается. Хотя, кто знает? Но после каждого рейса парень чувствовал, как в его душе что-то изменяется и грубеет. Может, от слишком циничной жизни? Нападали на них. Эсминец отвечал тем же. Чуть где слабина – там рвётся. Уступил в малости, а прижали так, что и не вздохнуть. Потому и жизнь такая. Циничная и простая штука. Правило одно – не считай своего врага глупее себя. Тогда выживешь. А чуть задерёшь нос, и на месте того, с кем ты в прошлый раз пил виски в дешёвом баре, уже другой… Экипаж корабля нёс потери. Кто-то погиб во время нападения любителей лёгкой поживы. Кто – во время отдыха на берегу, то есть, на базе, получив шальной выстрел бластера или нож в спину. Бывало всякое. Приходилось лихорадочно глотать остатки кислорода, заделывая пробоины в корпусе из последних сил, превозмогая грохот кувалд в висках, металлический привкус и рвущие сердце лёгкие, тщетно пытающиеся поймать своими альвеолами живительный газ. Бывало, что находились корабли призраки, где в коридорах чудились истошные вопли тех, кто попал в руки пиратов и расстался с жизнью так, что шевелились волосы у тех, кто прошёл не одну схватку. Груды расчленённых тел, содранная с живых кожа, изжаренные заживо туши, по другому и не назовёшь, тех, кто был в этом рейсе на борту… Словом, простая и жестокая в своей реальности жизнь вольного капера. Николас долго присматривался к бывшему лейтенанту, прежде чем убедился, что из того будет толк. И вот уже месяц капитан посвящал парня в тонкости своей профессии – как удержать людей, где и чем заработать деньги на содержание корабля. Ещё – вычисление маршрутов. И тех, на кого охотятся, и тех, кто нападает, если приходится исполнять честный контракт. Иногда 'Три Звёздочки' сопровождал некие не афишируемые караваны в места, очень далёкие от привычных цивилизованных мест. Бывало, что капитан и сам не брезговал контрабандой. Макс узнал каналы поставки вооружения, продуктов и снаряжение, очень далёкие от легальных. Ознакомился с тайными закладками, которые являлись тайной для всех, кроме очень немногих посвящённых. В экипаже старого эсминца на него смотрели, как на будущего преемника старика, который и не скрывал, что собирается уйти на покой… Однако, человек предполагает, а судьба самостоятельно делает свой выбор, не взирая на желания человека…