Автострада запредельности

В воздухе висел вопрос, который становился главным: и что теперь?

Вопрос медленно опустился на мои плечи, стал огромной тяжестью, которая словно пригибала меня к полу. В это время всевозможные колесики-шестеренки бешено крутились в моей голове. Мой первый выстрел должен вырубить центральное процессорное устройство, надо уничтожить личность Уилкса, рискуя драгоценной матрицей Сэма. Я примерно знал, где матрица. Но угол выстрела был очень неблагоприятный. Думай, думай!

— Чего ты хочешь, Джейк? — спросил приведение-Уилкс.

Я знал, что в кабине был кто-то еще, который ждал, когда Мур уберется с дороги, чтобы выстрелить в меня. Я мог расправиться с Муром и убежать обратно в трейлер, но тем временем Джофф схватит пистолет. Или Краузе. Или толстяк.

— О Господи, — сказал голос Уилкса. — Вот и они, надо же, выбрали времечко…

— «Жуки»? — уточнил Мур.

— Они самые.

Мур посмотрел на меня.

— Ну вот, сам видишь, так мы ни до чего и не договорились…

Несколько следующих минут были наполнены абсолютным хаосом.

Произошло примерно следующее. Свет слегка потускнел. Люди и предметы стали летать в воздухе. Я обнаружил, что взлетаю над полом трубы-перехода и плыву по воздуху, причем мне весьма трудно двигаться. Невидимая оболочка из какой-то энергии покрывала меня. Выплывая из трубы-переходника, я поднялся, сделал обратное сальто в воздухе и слегка отскочил, ударившись о потолок. Краузе летал прямо подо мной, Мур еще ниже. Толстяк и Джофф крутились в кухоньке над столиком, бешено сопротивляясь невидимой сети, которая покрывала их и мешала движениям. Все, что в кабине не было привязано, теперь перемещалось по воздуху: чашки, чьи-то забытые носки, ложки, карты… И черный кубик, который, очевидно, выпустил Джофф.

Двигаться было трудно… но не невозможно. Я стал напрягаться, пытаясь бороться с сетью энергии, и уперся ногами в потолок. Потом я оттолкнулся и попал прямо в тело Краузе, вернее, в его энергетическую оболочку, которая слегка подалась. Я оттолкнул его с дороги, перевел вперед руку с ружьем и нацелился на Мура. Тот медленно приближался ко мне. Я нажал на курок, и ничего не произошло. Зейк вытащил свой пистолет и постарался сделать то же самое, с тем же нулевым результатом. Я отпустил ружье. Оно висело рядом с моей рукой, лениво вертясь в воздухе. Вытянув руки, Мур пытался добраться до меня, и мы неуклюже сцепились. Я нацелился ногой попасть ему в пах, но не попал. Тогда Мур попытался ударить меня ребром ладони по шее, я заблокировал удар, вцепившись в силовое поле, окружавшее его, пока не почувствовал, что мои пальцы смыкаются на его запястье. Он стал махать на меня своей свободной рукой, однако это ему ничего не дало, потом пнул меня в живот, нанеся удар, от которого я медленно завертелся на месте. Но я крепко держал его за запястье. Снова оказавшись возле потолка, я изо всех сил оттолкнулся и влетел прямо в его живот головой, что отбросило его сразу к кухонной нише. Головой он ударился об угол. При обычных обстоятельствах Зейк мгновенно потерял бы сознание от силы удара, но тут энергетическая оболочка сработала как амортизатор. Я сдавил руками его шею, сосредоточив на этом всю свою силу. Он поднял руки и схватил меня за предплечья, пытаясь стандартным приемом сбросить мои руки с шеи, но не мог поднять рук достаточно высоко. Я был полон ярости, и она меня просто преобразила. Мускулы моего тела напряглись, как проволочные канаты, а руки превратились в проводники раскаленного тока. Невидимое энергетическое поле постепенно поддавалось мне, пока глаза Мура не стали вылезать из орбит от страха и удушья.

— Теперь скажи мне, — процедил я сквозь сжатые зубы, — помнишь… как ты будешь насиловать женщин, а меня заставишь смотреть. Повтори-ка еще раз. Я хочу это слышать.

— Сукин сын! — прошипел он. — Ты…

— Подробно. Ну!

Давление стало пережимать ему глотку. Он забулькал что-то и стал слабо царапать мне запястья, пытаясь оторвать их от своей шеи; его пинки становились все слабее и слабее. Я на них не обращал внимания. Г олова его медленно опускалась под стол, и я треснул его лицом как следует об обратную сторону столешницы. Это было очень приятно, и звук получился замечательный. Отчего бы не сделать это еще раз?

— Скажи-ка мне, — повторял я с каждым ударом.

Тело моего противника обмякло, но я не убирал пальцы с глотки.

Нас поймало энергетическое течение, буквально вытащив из-под столика и затем направив к люку. Двери и ящики распахивались, выплевывая потоки кухонной утвари, тарелок, чашек, блюдец и всего такого прочего. Мы между тем проплыли через люк в кабину, и моя хватка немного ослабела.

Но, когда я увидел, что они вытворяли с Карлом, мой гнев стал сильнее, если не вчетверо, то вдвое. Он крутился в воздухе возле меня, голый от пояса вниз. С мошонки его свисали металлические проволочки, куда они были прикреплены клейкой лентой. Проволочки вели к небольшой батарейке, что плавала с выключателем вместе неподалеку от нас. Карл неловко пытался отцепить это устройство, ему мешали длинные веревки, которыми он был привязан к одному из задних сидений в кабине. Я пытался снова покрепче сжать руки на мощной шее противника, но у меня это не получилось. Энергетическая оболочка стала еще плотнее. Я совсем потерял силы, и меня отнесло прочь от Мура. Зейк был без сознания, лицо его потемнело и распухло, но я не мог сказать, убил я его или нет.

В кабине находился еще один из его шайки. Я пнул его ногой в лицо, когда меня проносило мимо, потом попытался оттолкнуться от лобового иллюминатора, чтобы достигнуть Мура и разобраться с ним окончательно. На пути у меня то и дело возникали летающие предметы, и мне приходилось отгонять их, как мух. Господи, сколько мусора: карандаши, накладные, футляр от бинокля, рюкзаки, ботинки, пакет косметических салфеток, содержимое аптечки, чья-то потерянная сандалия, тарелки, куски бумаги, заплесневевший рогалик, книги, кассетник, карты ахгирров…

Я почти совсем снова дотянулся до Мура, когда оба люка в кабине распахнулись. Страшная взрывная декомпрессия вымела все и вся из кабины в абсолютный вакуум огромного зала.

Но я мог дышать. Невидимая оболочка поймала воздух в себя. Пока я плыл вверх, кувыркаясь, я думал, на сколько же времени может хватить этого воздушного пузыря.

Постепенно мое вращение стало медленнее, не в результате моих собственных усилий, а просто потому, что действие взрыва прекратилось, и я смог наблюдать за тем, что происходило ниже. Везде были «дорожные жуки», примерно тридцать штук, они сновали туда-сюда между нашими машинами, которые то и дело выплевывали из распахнутых люков людей и предметы. Все наше оборудование и припасы вылетели наружу, включая груз. Привет, ребята! — вот и вся наша компания: Дарла, Шон, Сьюзен, Лори, Волошины, Джорджи и Винва (где, черт побери, были они все это время, подумал я про себя), Джон, Роланд и Лайем. Дарла, с широко раскрытыми глазами, ничего не понимая, пролетела мимо меня, пока мы поднимались все выше и выше. Потом за ней последовала Лори, и я попытался помахать ей. Она выглядела очень перепуганной. Да и мне самому было не до смеха.

Примерно на высоте пятидесяти метров подъем прекратился. Все смешалось в одно пестрое облако, словно стая птиц; все вращалось вокруг невидимого, но четко очерченного круга на полу зала, вокруг которого «дорожные жуки» располагались кольцом.

Сцена была, словно кошмар во сне, причем происходила в полной тишине. Я мог слышать себя самого, когда взывал к пролетавшим мимо товарищам, но воздух проводил звук только внутри оболочки. «Снаружи вакуум, поэтому нет никакого резона орать», — подумал я.

Облако людей и предметов стало упорядочиваться, постепенно в нем появились спиральные вихри, которые вели вниз. Во время этого перетасовывания я с удивлением обнаружил Кори Уилкса — настоящего, из плоти и крови, с забинтованной грудью, по пояс голого, в пижамных штанах. Его глаза на мгновение встретились с моими, когда он пролетал мимо. Он смотрел на меня, и некая искорка узнавания промелькнула в его взгляде. Потом он исчез из поля моего зрения. Были и другие, не менее трогательные встречи: Твврррлл проплыл мимо меня кошмарным призраком, его глаза, похожие на камеры, бессмысленно уставились на меня.