Страница 11 из 14
Пятая полночь...
Кап... кап...кап...размеренный звук отдавался пульсирующей болью в виске и нервным подрагиванием ресниц. Марина с трудом приоткрыла глаза и уставилась на грубо отесанные камни. Грязная, покрытая какой-то слизью стена почти касалась носа девушки. Что это? Оливер с подушкой помнился как-то слабо, размыто, будто померещился от страха. Зато образ собирателя сердец память сохранила четким и ярким.
- Неужели..? - выдохнула Марина, в одно это слово вложив все свои страхи.
Она резко перевернулась на спину, села и принялась лихорадочно ощупывать собственное тело. Руки-ноги оказались на месте, никакой дыры под левой грудью не обнаружилось. И даже одежда была цела. Промелькнувшая мысль, что ее, слегка не дорезав, выбросили на помойку подыхать, не подтвердилась. Художница с шумом выдохнула и огляделась.
Окружающее пространство радовало чуть больше, чем собственный труп на помойке, но как-то... не намного. Вокруг плотным кольцом стояла сложенная из кое-как обработанных булыжников стена. Внизу ее покрывала чуть фосфоресцирующая слизь, примерно в метре над полом кладка становилась посуше и казалась почти чистой. Метрах в трех - змеилась вязь примитивного узора из мелких полукруглых стекляшек. Эта опоясывающая колодец полоса мерцала зеленоватыми искрами, освещая дно. Выше виднелось еще одно зеленое кольцо, и еще одно, и еще... От этих концентрических кругов с пульсирующим светом у девушки зарябило в глазах и закружилась голова.
Марина зажмурилась, стараясь избавиться от неприятных ощущений. Она оперлась руками на пол, чтобы чуть сменить позу. Под ладонью тут же что-то шевельнулось. Художница взвизгнула, резко подскочила и, качнувшись, схватилась за стену. Из земляного пола высунулась белесая голова размером с кулак. Глаз у этого существа не было, зато в наличии имелся рот. Длинный сиреневый язык обежал по периметру зубастую пасть, смачно облизнувшись. Девушка содрогнулась, шарахнулась в сторону и тут же вляпалась локтем в какую-то клейкую массу.
Неведомая тварь исчезла, оставив после себя лишь дырку в полу. Марина несмело отступила от стены и, брезгливо морщась, попыталась стряхнуть с рукава вязкую субстанцию. Сесть девушка не могла, к мерзкой кладке прислониться тоже. Выбраться... а как? Единственное, что ей было известно наверняка - так это кому следовало сказать спасибо за новое развитие сюжета ее злоключений и весьма реалистичные декорации из серии "Узник замка Иф".
- Чтоб тебе всю жизнь в таких условиях жить и вот тем червяком безглазым питаться, сценарист-самоучка! - в сердцах выкрикнула она, но вместо ответа услышала тихий бой часов где-то далеко наверху.
Шестая полночь...
Полчаса беготни от стенки к стенке. Еще полчаса вышагивания по кругу с методичным перечислением всех применимых к сказочнику ругательств и их скрупулезным подсчетом. Где-то на третьей сотне Марина сбилась со счета. Да и словарный запас оказался ограничен. Еще минут пять девушка просто орала, призывая то самого Оливера, то кару небесную на его блондинистую голову. И что в результате? Банально сорвала голос!
Тревога за Катьку не отпускала, хоть и не верилось до конца, что этот разноглазый мерзавец действительно ей как-то навредит. Интуитивно, безосновательно, но... не верилось. А еще почему-то хотелось закурить и до одури мечталось о чае. Но в этом сыром колодце не было ничего кроме земляного, уже изрядно утоптанного, пола, холодных стен и одной художницы, осатаневшей от беспомощности, усталости и голода.
"Хоть бы жвачка какая в кармане завалялась, - с тоской подумала Марина и, ни на что особо не надеясь, принялась хлопать себя по бокам. Под ладонью что-то хрустнуло. Художница сунула руку в карман куртки и вытащила разломившийся пополам зеленый мелок. - Хм... как интерес-с-сно".
Некоторое время спустя...
Кособокая клыкастая улыбка под носом-пуговкой и коровьи глаза в окружении густых ресниц. Колобок с бараньими рогами и нетопыриными кожистыми крыльями. Бабочка с полосатым туловищем и внушительных размеров жалом. Кот с пропеллером за спиной и бутылкой молока в когтистых лапках... Всю поверхность стен от метра над полом, где заканчивалась слизь, и до двух - максимум, до которого получалось дотянуться - "украсили" странные картинки.
Рисовать на грубой, неоднородной поверхности оказалось не так уж и просто. Марина, словно облака в небе, изучала корявые булыжники и, высмотрев сходство группы камней с чем-либо, тут же бралась за работу. Мел крошился и соскакивал с острых граней, увязал в пористом цементном растворе. Линии ложились прерывисто, рвано, превращая изображение в жалкую карикатуру на замысел.
Доступное для работы пространство закончилось до обидного быстро. Художница закрасила вертикальный зрачок последнего представителя зоопарка странных тварей, сунула крохотный огрызок довольно стойкого мела обратно в карман и с сомнением уставилась себе под ноги. Безглазые черви, как следует схлопотавшие пяткой по лбу, уже давно не появлялись, но, тем не менее, тянуться к полу руками не хотелось. Да и не пальцем же по земле водить. Нужен был хотя бы прутик какой-нибудь. Может, шпилька?
- Что-то потеряла, Мари? - раздался над ее красноволосой макушкой знакомый голос.
- Явился! - сквозь зубы процедила пленница, поднимая голову.
И тут же умолкла, на миг завороженная открывшимся зрелищем. Прямо над ней, немногим выше первого кольца светящегося узора, висел мерцающий серебром полумесяц. А на нем, прижав согнутую в колене ногу к груди, восседал полоумный сказочник. За спиной блондина синело по-летнему яркое звездное небо. Полумесяц мерно перемещался - влево - вправо, словно раскачиваясь на невидимых цепях.
- Что же ты такая бестолковая, Мари? - вздохнул Оливер. По его ненормально бледному лицу, словно живые, скользили тени, скрывая его выражение. - И бездарная! Это кто? Беременный крокодил? - сказочник ткнул рукой в один из верхних рисунков.
- Это такса, критик-недоучка! - возмутилась Марина и заорала, срываясь на хрип: - Хватит уже издеваться! Верни нас с Катькой домой!
- А может тебе в певицы пойти, а, Мари? Раз уж художник паршивый вышел, - как не в чем ни бывало, продолжил глумиться Оливер. - Мордашка смазливая, ноги стройные, голоса нет - все, как полагается. Старовата, правда, но этот недостаток вполне можно энтузиазмом искупить. Или постельными талантами. У тебя с этим как? - он щелкнул пальцами, привлекая ее внимание к яркой вспышке, на какие-то доли секунды осветившей его разноцветные глаза.
И, словно кто-то починил память, подключив к общей массе воспоминаний и некогда недоступные моменты. Те самые эротические сны с полным эффектом присутствия... проклятье! Теперь девушка знала своего любовника в лицо! Покраснев, как рак, Марина взбесилась окончательно. Из ее воспаленного горла вырвалось что-то нечленораздельное и явно нецензурное. Лихорадочно озираясь и, естественно, не находя ничего подходящего, девушка стащила с ноги кроссовок, чтобы, размахнувшись, тут же метнуть его в наглую блондинистую морду.
- Глупо, Мари! Очень глупо! - покачал головой сказочник и, болтая в воздухе ловко пойманной за шнурок обувью, добавил: - И опять не то! - затем грустно проговорил: - А время опять истекло, - и больше не сквозила в его голосе издевка. Печаль же, насквозь пропитавшая последнюю фразу, была по-настоящему искренней.
Марина присела, чтобы расшнуровать второй кроссовок, и невольно замерла от этих слов, пока не услышала уже знакомое: "Бом-бом!". Девушка медленно подняла голову и разочарованно вздохнула, глядя, как опустевший полумесяц превращается в круглый, блестящий маятник, а звезды шустро выстраиваются в огромный циферблат.
- Бом-м-м! - прогремело с удвоенной силой и... все затихло.