Страница 14 из 14
- Четвертый пункт проверим, восьмой - так и быть в последний раз поверим на слово! - с явной насмешкой согласился рыжий туман. - А где доказательства по четырнадцатому?
- Мяу! - повторил кот, вывернувшись из некрепко держащих его пальцев, подлетел к застывшей изваянием Марине и потерся о ее плечо пушистой зеленой головой.
- Воздействующий, вне зависимости от метода воздействия, обладает правом на пребывание! - явно что-то цитируя, проговорил сказочник.
- Принято! - с тяжелым вздохом сообщил синий и исчез.
Белый беззвучно погас вслед за ним. Оранжевый смерч приблизился, и рука отвесила сказочнику звучный подзатыльник.
- У тебя последнее предупреждение, балбес! - сказав это, третий гость тоже растворился во мраке.
- Да понял я, Аз! - вслед ему огрызнулся Оливер.
- Это кто был? - слепо таращась с темноту, отмерла Марина.
- Князья, - отозвался сказочник. Чернота вокруг стала светлеть, обнажая не серые стены колодца, а силуэты деревьев, холмы и странные, шарообразные строения. Блондин уселся прямо на землю и устало оперся спиной о каменный бортик небольшого бассейна. - Как же я с тобой намаялся, Мари, - сказал он, глядя снизу вверх на слегка обескураженную девушку: - Если бы ты только знала.
- Ты? Намаялся? - начала снова заводится она.
- Именно! - с нажимом подтвердил сказочник. - Я четыре года из-за тебя правила нарушал, а что в ответ?
- Какие еще правила?
- Потенциальный насылатель после проверки способностей должен быть перемещен в зону обучения с обрывом всех связей и прикреплен к опекуну.
- Насылатель чего? - девушка нахмурилась.
- Снов, Мари, снов! - вздохнул ее собеседник. - Видишь ли, такими, как я, не рождаются... здесь, - он махнул рукой, словно обозначая территорию: - Тут вообще никто не рождается. Зато там, где живешь ты, очень часто пропадают дети. Была маленькая девочка, видящая яркие сны, и вдруг ее не стало. Пошла погулять и исчезла. А в Ил-Майре появилась юная сказочница, все воспоминания прошлого которой свелись к паре счастливых моментов, которые хранит ее зонт.
- Катька насылатель? - испуганно выдохнула Марина.
- Представь себе! - огрызнулся Оливер. - Вот подрастет твоя девочка, выучится и станет ходить по домам, сплетая сны-сети - вдруг кто способный в них увязнет. А сама спать сможет только под своим необычным зонтом с обрывками прошлого, - художница зябко поежилась: голос сказочника, казалось, и ее саму опутывал какой-то невидимой, но прочной паутиной из тоски и одиночества. - А ее непутевая мамаша, - внезапно сменив тон на издевательский, продолжил блондин: - будет лить горькие слезы по пропавшей без вести дочурке.
- Фиг тебе, глюк белобрысый! - мгновенно взбесившись, рявкнула Марина. - Я заберу Катьку домой!
- Хамка ты, Мари, - покачал головой он. - Неблагодарная хамка! Я для тебя...
- Что ты для меня? - перебила художница. - Полный набор ужасов устроил? Беготню по лабиринту? Что?!
- Я для тебя наизнанку вывернулся, создавая условия для пробуждения дара, - холодно проговорил Оливер, поднимаясь на ноги.
- Какого, к чертям, дара?! - заорала Марина.
- Того, который позволил тебе остаться в Ил-Майре дольше, чем на разрешенные четыре сна. Дар воздействовать на нашу реальность. - Лицо сказочника стало непривычно серьезным и каким-то... взрослым. На художницу смотрел уже не парень с идиотским чувством юмора, а мужчина. Усталый, измученный и... почему-то совсем не вызывающий злости. - Раз твоим рисункам из манги удалось каким-то образом повлиять на меня, был шанс, что способности есть. Тебе трижды повезло, Мари: тебя не нашли в детстве, меня заинтересовало твое творчество и, наконец, я не поленился и не бросил на полпути попытки пробиться сквозь твою толстую шкуру.
- Не поленился? Ты забрал мою дочь, устроил мне череду кошмаров, и это, по-твоему, повезло?
- Не я, так кто-нибудь другой забрал бы Катерину, - пожал плечами сказочник. - И как я должен был у тебя накал эмоций, достаточный для пробуждения дара вызвать? Экстренную влюбленность организовать? Избить до полусмерти? Еще что-нибудь, а? Я наивно рассчитывал, что исчезновение ребенка само по себе окажется достаточным шоком. Но ты, Мари, оказалась на редкость стрессоустойчива: даже страх не помог, хорошо хоть ненавистью пробрало. Катька уже не сможет отсюда уйти, пока не научится насылать сны. Таковы правила. Зато ты теперь тоже вправе жить в Ил-Майре. И, как местная, присутствовать в жизни дочери, а не в памяти ее зонта.
Марина отвернулась. Утерев украдкой набежавшие слезы, она скользнула взглядом по сиреневым деревьям с причудливой, будто кружевной, листвой, по оранжевому небу, по розовым травянистым склонам холмов. Задержалась на рогатом колобке, обгрызающем кору с лилового куста, метящей дерево зеленой таксе и потягивающем самогон коте.
На талию легли мужские руки, к спине прижалось теплое тело, а возле самого уха прозвучал тихий голос:
- Пойдем домой, моя милая талантливая девочка. Кнопка по тебе соскучилась...
Художница и сама не поняла, когда успела сжать руку в кулак и развернуться, а вслед за громким "плюх" раздалось возмущенное:
- Ты мне нос сломала, Мари!
- А ты мне жизнь! - отрезала девушка, без капли сожаления глядя на изумленного сказочника.
- Мяу! - подтвердил сидящий на ветке кот... и уронил на беловолосую голову пустую бутылку.
Эпилог
Щелкнул дверной замок, звякнули в полете на тумбочку ключи. Марина устало прислонилась к стене коридора, потерла виски, после чего наклонилась и с удовольствием стащила с ног высокие сапоги. Плащ лужицей осел на пуфик, шарф опустился сверху. День выдался тяжелый, но удачный - сразу три манги ушли в печать, договор на новую серию был подписан, деньги за предыдущий заказ получены, а все возможные счета - оплачены.
Симпатягу редактора, решившего пойти сегодня на второй заход, девушка послала далеко, но корректно. Одним словом - день удался! Но побегать под дождем пришлось основательно. Да еще и в метро, где художница случайно задремала, за какие-то пять-десять минут успел присниться не самый приличный сон с участием некоторых хорошо знакомых ей личностей. Намек Марина поняла прекрасно и теперь, взяв с собой альбом и карандаши, предвкушала план своей невинной, но все же мести.
В квартире было пусто, тихо и уныло. Лишь еле слышно тикали часы на кухне. Девушка, перекинув через плечо собранную сумку, прошла в бывшую детскую. В небольшой комнате не осталось и следа от былой обстановки. Безликий диван для гипотетических гостей, тумбочка, пара стульев, пустой одежный шкаф... Ни игрушек, ни книжек, ни веселых обоев. Марина отодвинула в сторону мохнатый коврик, уселась на пол и закрыла глаза.
Пентаграмма, нарисованная масляной краской прямо на паркете привычно моргнула, открывая переход в Ил-Майр. Домой! Туда, где очень ждут самые родные на свете существа! Где Катька привычно отлынивает от занятий, летающий кот учится курить, а пейзаж за окнами меняется ежедневно... И где один эгоистичный и сверхревнивый гад ну о-о-очень нуждается в очередном внушительном щелчке по его любопытному носу!
Конец...
33