Страница 5 из 32
— Давайте будем честными до конца, — сердито сказал отец. — Сколько выпускников Боевой школы на самом деле становятся командирами кораблей?
— К сожалению, мистер Виггин, эта информация не разглашается. Но я могу сказать, что из тех, кто выдержал первый год в нашей школе, каждый смог получить назначение на офицерскую должность. И ни один из них не служил на должности ниже, чем командир межпланетного корабля. Это очень почетно даже при службе во внутренних вооруженных силах в пределах Солнечной системы.
— А многие выдерживают первый год? — спросил Эндер.
— Все, кто хотят, — ответил Грэфф.
Эндер чуть было не сказал, что он тоже хочет. Но сдержался. Конечно, это означало бы, что он больше не будет ходить в школу, но соглашаться только из-за этого было глупо. Проблема со школой и так разрешилась бы за несколько дней. Что гораздо важнее, и может быть даже жизненно важно, он смог бы оказаться в недосягаемости от Питера. Но расстаться с отцом и мамой и, самое главное, Вэлентайн, чтобы стать солдатом? Эндер не любил драться. Он не любил таких, как Питер, — сила против слабости, но он не любил и таких, как он сам, — ум против глупости.
— Я думаю, — сказал Грэфф, — нам с Эндером надо поговорить наедине.
— Нет, — отрезал отец.
— Я не заберу его, не разрешив поговорить с вами еще раз, — сказал Грэфф. — Но вы в любом случае не можете мне помешать.
Свирепо глядя на Грэффа, отец поднялся и вышел из комнаты. Мать остановилась и сжала руку Эндера. Выходя, она плотно закрыла за собой двери.
— Эндер, если, ты поедешь со мной, ты на долгое время расстанешься с домом. В Боевой школе не бывает каникул. И посетителей тоже. Полный курс обучения продолжается до шестнадцати лет, и до этих пор отпуск не полагается. В исключительных случаях можно получить первый отпуск в двенадцать лет. Поверь мне, что за шесть, а тем более за десять лет, люди изменятся очень сильно. Твоя сестра Вэлентайн, когда ты увидишь ее в следующий раз, будет взрослой женщиной. Вы будете незнакомцами. Ты все еще будешь любить ее, Эндер, но вряд ли будешь понимать. Как видишь, я с тобой откровенен и не говорю, что все будет легко.
— А мама и папа?
— Я знаю тебя, Эндер. Некоторое время я изучал записи, сделанные с монитора. Ты не будешь скучать по своим родителям, точнее будешь, но недолго и не очень сильно. И они тоже быстро придут в себя.
Помимо его воли слезы навернулись на глаза Эндера. Он отвернулся, но не стал вытирать их.
— Они тебя любят, Эндер. Но ты должен понять, какую цену они платят за твою жизнь. Они оба родились в очень религиозных семьях. При крещении твой отец был наречен Джоном Полом Висзореком. Он был католиком, седьмым из девятерых детей.
Девять детей. Это было немыслимо. Это было преступно.
— Да, ради религии люди иногда совершают очень странные поступки. Знаешь, Эндер, в то время закон был не таким строгим, но и тогда это было очень нелегко. Только двое первых детей могли получить бесплатное образование. Налоги возрастали с появлением каждого следующего ребенка. Когда твоему отцу исполнилось шестнадцать лет, он прибегнул к Закону о несогласных семьях и отделился от своей семьи. Он изменил имя, отрекся от веры и поклялся, что никогда не будет иметь больше двух детей, разрешаемых законом. И он на самом деле верил в то, что делал. Те унижение и стыд, через которые он прошел в детстве… Он поклялся, что ни один из его собственных детей никогда не переживет ничего подобного. Понимаешь?
— Он не хотел меня.
— Ну, сейчас уже никто не хочет третьего. Не можешь же ты требовать от них, чтобы они были рады. Но твои мать и отец — особый случай. Твоя мать тоже вышла из очень религиозной семьи мормонов. И оба они отреклись от своей веры. Но на самом деле их чувства остались двойственными. Знаешь, что это значит?
— Да. Они чувствуют и так, и так.
— Они стыдятся того, что родились в несогласных семьях. Они скрывают это. До такой степени, что твоя мать, например, отрицает, что родилась в штате Юта, где до сих пор много мормонов. Твой отец скрывает польские корни, так как Польша все еще является несогласной страной. Теперь ты видишь, что появление третьего, даже по прямому указанию правительства, возвращало их ко всему, от чего они хотели уйти в своей жизни.
— Я знаю.
— Но на самом деле, все гораздо сложнее. Ваш отец сам назвал вас именами католических святых. Более того, он сам окрестил каждого из вас после рождения. Мать была против, и они каждый раз ссорились, но не потому, что она была против вашего крещения, а потому, что не хотела, чтобы вас крестили как католиков. Так что твои родители в душе остались верующими. Для них ты являешься источником гордости, так как они смогли обойти закон и родить третьего. Но вместе с тем, ты источник их переживаний по поводу собственной нерешительности, напоминание о том, что они боятся пойти дальше и практиковать несогласие, которое до сих пор разделяют в глубине души. Ты мешаешь им полностью примириться с жизнью в нормальном согласном обществе, отчего у них возникает постоянное чувство вины перед окружающими.
— Откуда вы это знаете?
— Мы наблюдали за твоими братом и сестрой, Эндер. Ты просто не представляешь, насколько чувствительны мониторы. Мы были соединены прямо с твоим мозгом. Мы слышали все, что слышал ты, даже тогда, когда был не совсем внимателен. Ты даже мог не понимать того, что слышишь. Мы понимали.
— Следовательно, мои родители и любят, и не любят меня?
— Они любят тебя. Вопрос в том, хотят ли они, чтобы ты был здесь. Твое присутствие в этом доме — это постоянная трещина, постоянный источник напряжения. Понимаешь?
— Не я вызываю это напряжение.
— Не твои действия, Эндер. Твоя жизнь сама по себе. Твой брат тебя ненавидит как живое доказательство того, что он недостаточно хорош. Твои родители обижаются на тебя из-за своего прошлого, которое ты мешаешь им навсегда забыть.
— Вэлентайн любит меня.
— Всем сердцем. Целиком, безгранично она предана тебе, и ты тоже обожаешь ее. Я же говорил, что это будет нелегко.
— А как будет там?
— Тяжелая работа, занятия как в обычной школе, но мы глубже изучаем математику и компьютеры. Военная история. Стратегия и тактика. И кроме того, боевой зал.
— Что это?
— Военные игры. Все мальчики разбиты на армии. День за днем они ведут учебные бои в условиях невесомости. Никто не получает увечий, но победы и поражения очень важны. Каждый начинает простым солдатом и выполняет команды. Старшие мальчики будут твоими офицерами, и их обязанность готовить тебя и командовать тобой в бою. Большего я не имею права рассказывать. Это как игра в чужаков и астронавтов, только здесь есть оружие, которое действует, и рядом с тобой сражаются твои товарищи, и твое будущее и будущее всего человечества зависят от того, как хорошо ты учишься и как хорошо ты сражаешься. Это требует очень большого напряжения, и у тебя не будет нормального детства. Впрочем, с твоей головой и в шкуре третьего, у тебя в любом случае не будет нормального детства.
— Только мальчики?
— Несколько девочек. Они не часто проходят отбор в нашу школу. Против них работает вся история развития человечества. В любом случае ни одна из них не будет похожа на Вэлентайн. Но там ты сможешь найти братьев, Эндер.
— Похожих на Питера?
— Питера не приняли как раз из-за того, за что ты его ненавидишь.
— Я не ненавижу его. Я просто…
— Боишься его. Знаешь, Питер не так уж и плох. В течение длительного времени он был лучшим из всех, за кем мы наблюдали. Мы попросили твоих родителей, чтобы следующим их ребенком была девочка. Впрочем, они и сами хотели дочь. Мы надеялись, что она будет похожа на Питера, но мягче. Она оказалась слишком мягкой. И поэтому мы заказали тебя.
— Наполовину Питера и наполовину Вэлентайн?
— Если получится…
— Получилось?
— Настолько, насколько мы можем судить. Наши тесты очень точны, Эндер. Но они не могут сказать нам всего. А когда дело касается сходства, то на них вообще едва ли можно полагаться. Но это лучше, чем ничего. — Грэфф наклонился и взял Эндера за руку. — Эндер Виггин, если бы вопрос заключался только в выборе самого лучшего и счастливого будущего для тебя, то я бы сказал, что тебе надо остаться дома. Оставайся здесь, становись взрослым, будь счастлив. Есть вещи гораздо хуже, чем быть третьим, хуже, чем старший брат, который до сих пор не решил кем ему быть: человеком или шакалом. Боевая школа — это одна из таких худших вещей. Но ты нам нужен. Чужаки могут казаться тебе сейчас просто выдумкой, но в последний раз они были ужасно близки к тому, чтобы нас уничтожить. Они воевали с нами хладнокровно и превосходили нас числом и оружием. Нас спасло только то, что у нас был самый одаренный военный командир, какого только можно было найти. Назови это судьбой, назови это Божьей волей, назови это слепой удачей, но у нас был Майзер Рэкхэм.