Страница 22 из 41
— Все это, конечно, замечательно, — задумчиво произнес Михась. — Но позволь все же спросить: почему именно в морскую пехоту, предназначенную исключительно для десантных операций? Россия наша — сухопутная страна.
— Хороший вопрос, — кивнул Фрол. — Отвечаю. Во-первых, морская пехота — это элита английских войск. Все новейшее вооружение в первую очередь поступает именно туда. Новые приемы боя сухопутных войск испытываются именно там, ибо, ступив на берег, морская пехота тут же превращается просто в пехоту. Во-вторых, нам специфику десантных операций тоже неплохо бы изучить. Шведы нам через море продолжают угрожать, да и англичане уже поглядывают на наше северное побережье. Рано или поздно мы там с ними столкнемся. Не забывай, что дружина наша тайная на перспективу создавалась. Да и ранее в истории Руси множество врагов морем к нам приходило: вспомни хотя бы тех же викингов. Сам святой князь, повелением коего наш воинский Лесной Стан основан, прозвище свое «Невский» именно за разгром шведского десанта получил. Хотя сейчас Русь от всех морей, кроме Студеного, отодвинута, озер и рек, вокруг которых действия воинские ведутся, имеем мы во множестве. И походы наши нынешние на ладьях по Волге суть не что иное, как десант. А к морям мы вернемся, причем, надеюсь, вскорости. Молодой государь наш, Иван Васильевич, с ливонцами за выход к Свейскому морю спор начал, и нам ему в том споре предстоит помогать. И вообще, государь новый — прежним не чета. Вон как Саип-Гирея от набегов отвадил, впервые за много лет. Лось рассказал мне, как дружина наша в малый городок, ордой атакованный, Пронск, маршем стремительным прорвалась и совместно с лихим пронским воеводой и его соратниками все войско ханское многотысячное боем сковала, пока государь с основными силами не подошел. И бежал хан ордынский с земли Русской несолоно хлебавши, впервые за много лет! Даст Бог, и дальше так будет. (Ни Фрол, ни Михась тогда, разумеется, не ведали, что их надеждам на молодого государя, как и надеждам всех людей русских, сбыться не суждено и что вскоре им обоим предстоит сыграть важную роль в событиях, которые развернутся в самом сердце Руси. Ну, да это совсем другая история.)
Фрол ненадолго замолчал, подождал, пока подошедший трактирщик ловко расставит на столе тарелки и кружки, да не те оловянные, что громоздились на стойке, а серебряные, взятые, возможно, из собственного буфета. Когда трактирщик закончил и бесшумно исчез, несколько раз поклонившись, особник продолжил:
— Так вот, твоя первая задача — поступить во флагманский экипаж морской пехоты и как можно скорее продвинуться по службе, то есть выйти в капралы или сержанты. Способ один: завоевать доблестью и мужеством уважение товарищей и начальства. Народ здесь в войсках специфический, наемники — они и есть наемники: не столько патриоты, сколько профессионалы, продающие свою кровь и доблесть за деньги. Но профессионалы крепкие, понятие «команда» чтят свято, ибо только в команде можно и выжить, и победить, то бишь завоевать добычу.
— Команда? Что это? Доминирование, то есть господство? — переспросил Михась, не поняв значение вроде бы знакомого английского слова.
— Нет, команда — это экипаж, по-нашему дружина, — пояснил Фрол, опять с чуть заметной заминкой выговорив русское слово. — Например, здесь в ходу следующие выражения: «Мы — одна команда», «Кто не с нами — тот против нас». Ет сетера (и так далее), — добавил он по-латыни и внезапно перешел на другой язык: — Как у тебя, кстати, с испанским?
— Говорю немного, — пожав плечами, ответил Михась по-испански. — Нас же пяти языкам учили в Стане.
— Ну, учить и научиться — вещи разные. — Фрол вновь перешел на более привычный английский. — В общем, твоя задача выдвинуться. В мирной жизни это тебе вряд ли бы удалось, тут нужна хитрость, подлость, лизоблюдство и связи, а на войне — там другой расклад, там ты себя проявишь, надеюсь, во всей красе. Кстати, о проявлении, красе и выдвижении. — Он достал из кармана мундира круглые золотые часы размером с хорошее яблоко, щелкнул золотой крышкой. — Через два часа мы встречаемся с людьми — моими друзьями, — от которых будет зависеть твое принятие во флагманский экипаж. Надеюсь, что подвернется ситуация, в которой они смогут на тебя посмотреть, а ты — себя показать.
Михась завороженно смотрел на чудо техники в руках Фрола. Он только слышал о карманных часах, но видеть их ему еще не доводилось.
— Потом рассмотришь, — улыбнулся Фрол, заметив реакцию дружинника. — Так вот, я боюсь, вернее, надеюсь, что нам весьма скоро придется кое с кем подраться. Причем чем эффектнее, тем лучше. Лось мне рассказывал, что ты увлекаешься китайской борьбой, в которой пляшут вприпрыжку, махая ногами вместо рук?
Михась кивнул.
— Так вот, при случае блесни, постарайся удивить моих друзей. Только не дай себя покалечить ненароком. Представление представлением, а здоровье здоровьем. Теперь, раз уж об этом зашла речь, расскажу тебе о местном кулачном бое, то есть боксе. Мы в Лесном Стане еще этот вид борьбы пока не осваивали, но англичане в нем весьма искусны, ибо он идеально подходит морякам, дерущимся друг с другом в тесном пространстве кают да и в портовых кабачках. А тут половина нации — моряки. Давай вставай, покажу кое-что по-быстрому.
Они поднялись, стали друг напротив друга.
— В общем, смотри. Бокс основан на ударах руками в голову и корпус. Основные удары: прямой, крюк, снизу вверх — апперкот и встречный вразрез — кросс. Идут обычно в комбинациях:
двойка, тройка.
Фрол сопровождал свои слова демонстрацией.
— Ты, конечно, этому за две минуты не научишься, но важно понять, как действовать против хорошего боксера, — продолжал он. — Первое. Хотя бьют руки, но твоя задача — следить за ногами. Удары идут оттуда. Хороший удар рукой без правильных ног не нанести. Вот, смотри!
Фрол затанцевал на месте, показал, как готовятся удары в боксе.
— Поэтому ты лучше в схватке работай по нижнему уровню: подсекай опорную ногу, ломай коленную чашечку, ну, в общем, знаешь что и
как.
Михась согласно кивнул.
— Второй вариант — резкое сближение, захват и любимая наша греческая борьба. Там уж ломай что хочешь и как хочешь. Кстати, на абордажи… Знаешь, что это такое?
— Слышал, — ответил Михась.
— Так вот, на абордажи, в которых, я уверен, ты будешь участвовать, многие бойцы идут голыми по пояс: и психологический эффект, и выплывать, чуть чего, потом легче. Как раз в тесноте и давке на ограниченном пространстве палубы корабельной, в схватке с противником, которого за одежду не ухватить, только греческая борьба меня и выручала.
За перегородку заглянул трактирщик с очередным подносом в руках. Увидев посетителей, стоящих друг напротив друга в недвусмысленных позах, он тонко взвизгнул и моментально юркнул обратно.
— Эй, малый! Все в порядке, мы просто шутим! Давай свои блюда! — весело позвал его Фрол.
Они сели, продолжили трапезу.
— Теперь еще один очень важный момент. Возможно, ты слышал, что огнестрельное оружие недавно получило весьма большое техническое усовершенствование: порох на полке теперь поджигается не фитилем, а искрой, производимой специальным механизмом.
Он передвинул свой стул так, чтобы сесть спиной к проходу, загородить от случайного взора предмет, который извлек из-за отворота мундира и положил на стол. Михась с нескрываемым любопытством принялся разглядывать сей предмет, напоминавший пищаль или аркебузу, но длиной чуть более фута.
— Это пистоль, короткая пищаль, предназначенная для стрельбы с одной руки, — не дожидаясь вопроса Михася, объяснил Фрол. — Здесь, понятно, ствол, тут спусковой крючок, как у фитильных ружей, вот запальное отверстие, перед ним, конечно же, полка для пороха. А вот эта штука, напоминающая курий клюв, и есть новинка: ударник-молоточек с пружиной, кратко называемый кок. В нем вставлен флинт… Как это будет по-русски? — произнес Фрол, нарочито коверкая слова, изображая акцент, и засмеялся. — Заклинило… А! Кремень. Это кремень. Он и высекает искру.