Страница 25 из 27
Солнечный свет начал меркнуть. Позади грохотали копыта, гулкое эхо катилось по проходу, словно подталкивая огромных шестиногих скакунов к неведомой пропасти, мрачной преисподней, готовой поглотить весь их отряд. Однако ход закончился не провалом, не обрывом, а тупиком. Приподнявшись в стременах, Одинцов хотел разглядеть преграду, почти не видную из-за спин Ильтара и его напарника. Но вдруг торцевая стена, отливавшая в полутьме чуть заметным металлическим блеском, пошла вверх, а из открывшегося за ней пространства хлынули потоки света.
Копыта шестиногов загрохотали еще сильней; казалось, под их ногами лязгают плиты броневой стали. Одинцов в первый момент подумал, что отряд очутился под открытым небом — столь ярким был падавший сверху свет. Он моргнул и, помассировав пальцами глаза, поднял веки.
Они все еще находились в недрах горы, в обширном помещении с гладкими стенами, напоминавшем поставленный на плоскую грань гигантский цилиндр. Диаметр круглой арены, в центре которой сгрудились всадники, составлял не меньше сотни метров, и почти на столько же уходил ввысь потолок. Подняв голову в поисках источника света, Одинцов увидел, что им является верхняя грань цилиндра. Потолок испускал ровное немигающее сияние; он светился целиком, словно огромная круглая панель люминофора. Искусственный свет — и, похоже, электрический? В этом мире, едва переступившем грань средневековья? Брови Одинцова полезли вверх, лоб пошел морщинами.
Затем он опустил взгляд ниже и увидел широкий кольцевой балкон, опоясывающий зал по кругу на высоте пятиэтажного дома. Там стояла дюжина воинов с арбалетами в руках. Он заметил, что стражи рассредоточились по всей длине балкона, и теперь с любой стороны на их отряд смотрели блестящие наконечники стрел. Разумная предосторожность, решил Одинцов, вспоминая атаку длинноусых. В этом замкнутом пространстве арбалетчики могли уничтожить сотню врагов за пять минут.
Военный вождь поднял руку.
— Едет Ильтар Тяжелая Рука из Батры со своими воинами, — громко произнес он.
— Вижу, друг Ильтар, и приветствую тебя на земле Дома Карот, — звучным голосом ответил один из стрелков. Он стоял на балконе слева от ворот, через которые люди Ильтара попали на арену; оглянувшись, Одинцов увидел, что тоннель позади них уже перекрыт массивной плитой. — Была ли благополучной твоя дорога?
— Да, хвала Семи Ветрам! Сегодня в полдень мы взяли жизни шестерых саранчей, не потеряв ни единого воина. Но это мелочь, о которой и поминать не стоит… Главное, я встретил брата!
Человек на балконе сделал какой-то неуловимый жест, и стрелки с арбалетами исчезли. Потом он спросил:
— Разве всех твоих братьев не унес Грим, черный ветер битв и смерти?
— Унес, — печально подтвердил Ильтар, и тут же лицо его расцвело в улыбке. — Но это новый брат, пришедший из-за моря. Наши матери были сестрами.
— И где же он, Тяжелая Рука?
— Здесь, рядом со мной. Имя его Эльс, а прозвище — Перерубивший Рукоять Челя.
— Я слышал об этом поединке. — Человек перегнулся через перила, всматриваясь в лицо Одинцова. Кажется, то, что он увидел, ему понравилось; махнув рукой, он произнес: — Я, Страж Врат, приветствую тебя на пороге нашего Дома. Пусть Крод дует тебе в правое ухо, а Майр — в левое!
Одинцов с улыбкой поклонился. Щедрые пожелания! Крод был ветром богатства, а Майр — ветром любви.
Перегородка напротив входа поднялась вверх, и всадники порысили к новому подземному коридору. Он, в отличие от того, что вел наружу, был широк и залит светом, который по-прежнему струился с потолка; пол тоннеля едва заметно повышался. Одинцов повернул голову — сзади сверкала гладкая поверхность стены; несокрушимые двери Дома Карот закрылись за ними. Он понял, что отряд миновал что-то наподобие шлюзовой камеры, перекрывавшей доступ к зимним убежищам хайритов. При всей симпатии, которую Одинцов начинал питать к этому племени, он был уверен, что строительство такого огромного сооружения под скалами не под силу северянам. Если только в древние времена их цивилизация не достигла больших высот, чтобы потом прийти в упадок…
Но Ильтар и его спутники не походили на представителей деградирующей расы. Высокие, сильные, с ясными живыми лицами, любопытные, как дети, но не беспечные и не слишком доверчивые к чужакам… Искусные в обработке металла, в ткачестве, в кожевенном ремесле — достаточно посмотреть на их оружие и одежду, на украшения и сбрую скакунов. Несомненно, хайриты были теми, кем казались, — северными варварами, полными сил и творческой энергии; когда-нибудь они объединятся с восточным соседом, переплывут Ксидумен, сокрушат южные империи и станут родоначальниками новых великих народов, как германские и славянские племена на Земле. Они изобретут двигатель внутреннего сгорания и атомную бомбу, газеты и телевидение, ракеты и компьютеры, холодильники и танки… Но — в будущем. Пока что электрический генератор был для них тайной за семью печатями, магией и волшебством. Одинцов же не сомневался, что освещение подземного лабиринта и манипуляции с многотонными дверьми-клапанами шлюзов поглощают море электроэнергии. Откуда же она берется? Возможно, об этом могли бы поведать Древние, упомянутые Ильтаром? Они летали в небесах… как там?.. в пламени и громе? Потом спустились на землю, выдолбили тоннели под скалами, надежное убежище на случай всяких неприятностей, и затем… Что затем? Исчезли? Испарились? Оставив местным дикарям на память несколько странных приборчиков, вроде обнаруженной им «зажигалки»?
Ильтар повернулся и помахал ему рукой, приглашая занять место рядом — в этом широком тоннеле без труда могли бы разъехаться два поезда метро. Одинцов тронул каблуками бока своего скакуна.
— Солнце на треть склонится к закату, когда мы снова выедем наружу, — сказал вождь Батры поравнявшемуся с ним кузену. — Но этот ход идет дальше и дальше, под всеми хребтами с юга на север, и заканчивается на границе великих лесов. Гляди, — он кивнул на тоннель, ответвлявшийся слева и такой же широкий, как и тот, по которому они ехали, — вот путь в долину Ниры. За ним, тоже по левой руке, будет проход к Биструму, самому крупному городищу каротов. Потом пойдут ходы направо — в Таг, Рудрах, Дельт… за Дельтом путь продолжается в земли оссов, к их граду Калбе. Моя хозяйка оттуда. Батра сразу за Дельтом. За ней…
— Погоди! — ошеломленный Одинцов перебил брата, начиная понимать, что весь огромный горный хребет, протянувшийся с запада на восток на тысячи километров, пронизан подземными ходами, что ведут в долины к поселениям хайритов. И ходы эти днем и ночью залиты светом! Он потер лоб и в недоумении уставился на Ильтара: — Кто сделал все это? Кто прорыл эти тоннели?
— Как кто? Древние… Ведь мы же в горах Древних, — ответил Ильтар и с удовлетворением добавил: — Но живут здесь хайриты. И по такому случаю я предлагаю… — Он протянул руку за спину, щелкнул пальцами, и молодой оруженосец сунул ему бурдюк.
— А откуда здесь свет?
— Потолок светится, ты же видишь. — Ильтар уже вытаскивал пробку из бурдюка.
— Но почему? Откуда берется энергия? — забывшись, Одинцов произнес последнее слово на русском — в местных языках такого понятия не существовало.
— О, Эльс Любопытный! Эльс, Задающий глупые вопросы! Почему сияет солнце? Почему светят луны и звезды? Почему Священные Ветры пролетают над степью, лесом и горами? — Вождь гулко глотнул. — Так устроен мир, брат! Выпей и успокойся!
— С солнцем, лунами и звездами все понятно — так устроили мир боги. — Одинцов, убежденный атеист, не собирался демонстрировать Ильтару свое неверие. — А эти ходы, и свет с потолка, и двери, которые поднимаются и опускаются, сделали Древние, верно? Значит, они боги?
— Сомневаюсь, — пожал плечами Ильтар и затем, поразив Одинцова своим здравомыслием, добавил: — Кто знает, в чем суть божества? Бог может то, чего не могу я… скажем, вызвать бурю или сотворить тарха с восемью ногами. А если я завтра тоже научусь этому? Стану ли я богом? Навряд ли… — Он поднял на кузена ясные блестящие глаза. — Мы говорим о возможном, но неосуществимом — неосуществимом для нас, однако вполне подходящем для Древних. — Ильтар задрал голову к горящему ровным светом потолку. — Кое в чем они были подобны богам… зато в другом, уступали даже людям…