Пленительная страсть

Ее звонкий смех прокатился по кабинету, и Риган почувствовал, как его пробрал озноб. Вне себя от ярости, он размахнулся и ударил ее по голове.

Удар был такой сильный, что она едва устояла на ногах. Как?! Он ударил ее?! Он посмел ударить ее?!

Спотыкаясь, она отошла в сторону и, тряхнув головой, в отчаянии прищурила глаза, уставясь в то место, которое находилось на шесть дюймов ниже его пояса. Изо всех сил она старалась не опускать глаз, но через минуту потеряла сознание.

Очнулась она уже в своей комнате.

Маленький Михель проснулся и начал плакать. Пошатываясь, Сирена поднялась с постели и взяла на руки плачущего ребенка. Постепенно мысли ее прояснились, и она успокоилась. Зачем думать о том, что произошло час назад? Это не имеет абсолютно никакого значения. Ей ничего на свете не нужно, кроме этого теплого маленького свертка, кроме ее дорогого сыночка. А Риган? Что Риган! Утром он уедет, и она больше никогда его не увидит.

Слезы навернулись ей на глаза. Чуть не плача, опустила она ребенка в плетеную колыбельку. Нет, она не станет проливать слез. Не надо слез. Время затянет все раны. Время залечит любую боль. Почему так тяжело у нее на сердце? Отчего ее гложет печаль? Из-за чего, собственно, она так терзает себя? Из-за Ригана? Не стоит он этого! Похотливое животное! Он всегда быстро находил себе утешение! Прежде он периодически удовлетворял свою похоть с Гретхен Линденрайх или другой легкодоступной женщиной. Так будет и потом. А для нее сознавать это было самым большим унижением. Что она для него значит? Лишь постель волнует его! Все остальное для него имеет небольшое значение. Таковы, вероятно, все мужчины!

Она вышла на балкон и увидела, как Риган вышагивал взад-вперед по двору, вне себя от злости, с сигарой в зубах. Взор женщины вновь затуманился слезами. Этот человек, марширующий внизу, вознамерился во что бы то ни стало отобрать у нее сына. Однако хотя Михель был также и его сыном, но фамилии отца мальчик пока не носил. А значит, Риган сейчас не имел никаких законных прав на малыша. В настоящий момент Михель принадлежал только ей. Но умом и сердцем Сирена понимала, что проклятый голландец все равно докажет свои права на сына и не успокоится, пока не отберет его у нее. Он очень влиятельный человек, у него огромные связи, да и закон, как ни крути, на его стороне. А теперь он повсюду расставит своих людей и прикажет сторожить ее, чтобы она не сумела уехать во время его отсутствия. Он ни за что не позволит ей забрать ребенка. Интересно, поможет ли ей Калеб? Но как спросить его об этом? Да и, к тому же, времена изменились. Риган теперь — его отец! Вряд ли мальчик пойдет против горячо любимого им отца. Нет, дни безоглядной верности Калеба миновали. Да и не имеет она никакого морального права ставить мальчика перед выбором, не имеет права сталкивать сына с отцом.

Риган остановился и взглянул на ее балкон. Сигара, зажатая в его зубах, задымилась, и Сирена видела, как мужчина сощурился, глядя на нее сквозь пелену сигарного облака. Она сердито передернула плечами, вернулась в комнату и упала на кровать. Как она устала! Сирена чувствовала себя опустошенной, словно выпотрошенной. И ничего, совершенно ничего не хотелось — только спать. Спать, спать, спать... Сон — хоть какое-то временное избавление от всех жизненных тягот. Отяжелевшие веки смыкались, мысли о Ригане улетучивались, уносимые теплым бризом, проникавшим в комнату через открытые окна. Сон! О благословенный сон, настоящий бальзам на измученную душу!

* * *

Фрау Хольц разбудила Сирену на рассвете и подала ей ребенка. Тем временем, пока малыш сосал материнскую грудь, экономка как бы между прочим поведала, что Риган уехал полчаса назад — его корабль должен отплыть на рассвете в Голландию — и настроение у менеера было ужасное.

Не дождавшись от Сирены ни слова, фрау Хольц нахмурилась.

— Он оставил распоряжений целую кучу! — с раздражением сказала старая женщина. — Вокруг дома и возле вашего фрегата установлена охрана. Менеер приказал захватить ваш корабль, если вы вдруг решитесь отправиться в плавание.

Сирена осторожно опустила насытившегося младенца в колыбель.

Наконец экономка дождалась от нее реакции на свои сообщения.

— Вы уверены в том, что сказали, фрау Хольц? Вы ни в чем не ошиблись?

— Нет, мефрау, я не ошиблась. Менеер даже специально пригласил меня, чтобы я послушала, как он отдавал распоряжения капитану Дикстре. Вы его пленница, мефрау!

Сирена задумчиво кусала нижнюю губу. Ничего, не так все страшно. Когда-нибудь охрана устанет. Рано или поздно стражники утратят свою бдительность, и тогда она, улучив момент, поступит так, как ей будет нужно. Она не собирается быть чьей бы то ни было пленницей. Ригану стоило бы это знать!

После отъезда Ригана дом словно бы опустел.

Калеб стал более замкнутым и настороженным. Было заметно, что он очень скучал по отцу и не знал куда себя деть в его отсутствие — все валилось у мальчика из рук и ничто не радовало.

Михель по утрам капризничал больше обычного. Малыш уже привык, что каждый день, в определенные утренние часы, его навещал отец.

Фрау Хольц сделалась не в меру ворчливой, раздражаясь по всяким пустякам, на которые прежде не обращала никакого внимания.

А Сирене казалось, что все не спускали с нее глаз.

Внутри дома и снаружи работали мужчины, крепкие сильные мужчины, занимавшиеся ремонтом дома. Но Сирену не проведешь! Как только она выходила в сад, вся работа ремонтников сразу прекращалась. Она чувствовала, что за ней идет наблюдение, что каждое ее движение не остается незамеченным.

Однажды, спустя несколько недель после отъезда Ригана, Сирена прошла в конюшню, намереваясь отправиться на прогулку верхом куда-нибудь подальше. В последнее время она плохо спала, и ее организму необходима была значительная физическая нагрузка.

Оседлав лошадь, она поскакала в сторону гавани, где стояла ее «Рана». Хотя бы потешить взор видом своего любимого фрегата! Сирена не заметила, чтобы кто-то последовал за ней, но зато отчетливо услышала топот копыт. Люди Ригана не дремали и готовы были отправиться за ней хоть на край света.

Наконец впереди показался стройный силуэт гордой красавицы «Раны». Сирена остановила свою лошадь и, не покидая седла, залюбовалась отремонтированным, свежевыкрашенным фрегатом.

Легкие сумерки чуть размывали очертания корабля, делая его похожим на призрак. Когда это великолепное судно снова начнет бороздить морские просторы? Будут ли о нем и в дальнейшем заботиться должным образом, своевременно ремонтируя и содержа в чистоте? И кто станет следить за этим? Конечно же, не Риган. Однако почему бы и нет? Он давно оценил хорошую маневренность этого замечательного фрегата, и вполне возможно, что ради Калеба он возьмет на себя заботу об этом корабле.

Сирене было грустно видеть, что ее быстроходное судно стоит на приколе, скучая по морским бескрайним просторам. Штурвал истосковался по капитанским рукам, паруса — по ветрам так же, как сама Сирена — по ласковым прикосновениям Ригана и его нежным словам... Совсем немного надо, чтобы ожила «Рана», и немного требовалось, чтобы вспыхнула искра жизни в ее хозяйке.

Группа мужчин появилась на корме фрегата. Они стояли и наблюдали за всадницей, застывшей на берегу. Да, Риган сдержал свое слово и расставил охрану повсюду.

Виллем находился на палубе, а позади него выстроились люди ван дер Риса. И обида брала моряка за свою капитану!Как мог ее муж так поступить с ней?! Он сам был свидетелем того, как Риган отдавал распоряжения своим верзилам, чтобы до его возвращения нога его жены не ступала на палубу корабля. А если они допустят это, то заплатят своими головами! И, взглянув затем на Виллема и Якоба, стоявших поблизости, Риган произнес, понизив голос:

— Моя жена высказала пожелание, чтобы вы позаботились о ремонте корабля и возвратили ему первоначальный вид. Можете продолжать заниматься своим делом. И если вы не станете нарушать моих указаний, то и впредь будете служить на этом фрегате. В противном же случае вам грозит неминуемая смерть!