Год французов

— …К шести утра после семнадцатичасового перехода по пустошам и бездорожью я подошел к окрестностям Каслбара. Англичане занимали почти неприступные позиции и намного превосходили по численности мои войска, в которые входили как французские солдаты, так и ирландские… Как мы назовем их, Тилинг?

— Патриоты, — серьезно ответил тот.

— Хорошо… как французские солдаты, так и ирландские патриоты. Кроме того, у англичан была артиллерия, мне же пришлось оставить почти все свои пушки в деревне…

— Кроссмолина.

— …Кроссмолина, захватив лишь легкие орудия. Английские генералы Лейк и Хатчинсон сосредоточили войска на широком и невысоком холме примерно в километре от моего авангарда. Я решил бросить ирландских патриотов в массированную лобовую атаку. Ими командовал отважный офицер-ирландец О’Дауд, вооружены они были длинными пиками. Четыре раза предпринимали они штурм холма и понесли тяжелые потери под обстрелом артиллерии. Тогда я приказал атаковать по всему фронту. Сарризэн ударил с левого фланга, Фонтэн теснил врага на правом. Вскоре началось беспорядочное отступление. Враг оставил на поле битвы и орудия, и свою честь. Некоторое сопротивление оказали лишь разрозненные подразделения у моста в город, попытавшись навязать нам тыловой бой. Но третий полк молниеносной атакой выбил их с позиций и обратил в паническое бегство. Незначительные бои велись и на улицах города. Доблестный английский пушкарь до последнего не оставлял своего орудия. Его заколол не менее доблестный ирландский патриот. Мы преследовали врага еще семь миль к югу от города. Англичане потерпели сокрушительное поражение. При отступлении они бросили оружие, боеприпасы, даже личный багаж генерала Лейка… Вы, Тилинг, записали?

— Да, сэр. — Тилинг с почтительной, чуть ироничной готовностью занес перо над бумагой.

— Значит, так. Вот каким должен быть текст доклада о битве. Простым, без прикрас. Солдат — человек прямодушный, и мысли свои излагает четко.

— Особенно если это отчет о победе.

Эмбер улыбнулся.

— Именно. Дал ли вам Сарризэн сведения о количестве убитых и раненых с обеих сторон, список захваченного оружия и пушек, названия английских полков, участвовавших в битве? Покажите мне эти данные, я подпишу, и присовокупите их к докладу.

— А заинтересует ли кого в Париже список павших крестьян? Долго читать придется. Тех, кто с пиками четыре раза под пушки шел.

— А как, по-вашему, должен был я ими распорядиться? — с легким раздражением спросил Эмбер. — Кроме сохи, они знать ничего не знают, военных навыков никаких. Они приняли на себя артиллерийский огонь, позволив моим солдатам зайти с флангов.

Тилинг промолчал. На полях он нарисовал маленький аккуратный крест.

— И вот что еще, — продолжал Эмбер, — попросите Фонтэна составить карту поля битвы и включите ее в отчет. Скажите, пусть на одной стороне нарисует французского солдата, на другой — патриота-ирландца с пикой в руке. Будет очень красиво. После безыскусного правдивого отчета о битве позволительно, поразмыслив о происшедшем, как-то подчеркнуть ее значение.

Он встал, подошел к окну, взглянул на залитые солнцем поля лорда Клерморриса, на окаймлявшую их рощицу лиственниц. Потом снова принялся диктовать.

— …Столь невероятная победа достигнута благодаря отваге и находчивости французских солдат, верой и правдой служащих Революции, а также благодаря ирландским патриотам, которым невмоготу ненавистное ярмо рабства. Британская армия была разбита, и город, являющийся ключевым в… — он повернулся к Тилингу, вопросительно подняв брови.

— В Мейо, генерал, или, если угодно, в Коннахте.

— Не понял, разъясните.

— Мы находимся в графстве Мейо, а оно входит в провинцию Коннахт.

— …являющийся ключевым в провинции Коннахт, в наших руках. Прочие городки и селения к западу захвачены группами местных патриотов, которых вдохновил наш пример. Создана Республика Коннахт, ею управляют и французы и ирландцы. Ряды повстанцев множатся так стремительно, что нам уже непросто предоставлять им необходимое. Короче говоря, начало положено блистательное, и я теперь понимаю, почему так горячо хвалил своих соотечественников полковник Теобальд Уолф Тон. Как и мы сами, ирландцы — дети Революции… А чьи это земли?

— Аристократа по имени Клерморрис. Он и лорд Гленторн — самые могущественные землевладельцы в восточном Мейо.

— А разве не господин Мур? — резко бросил Эмбер. — Тот, кого мы поставили президентом? Вы же заверяли меня, что…

— Его брат Джордж помещик средней руки, — пояснил Тилинг. — В вашем понимании он не аристократ, но и не последний человек в округе. Муры — семья уважаемая.

— Наш президент добавит лавров в мой венец, — сказал Эмбер, — прошу вас, продолжайте… Согласно приказу, я должен был обеспечить высадку и дожидаться генерала Арди. Чтобы упрочить свои позиции, необходимо было продвинуться в глубь острова и захватить Каслбар. Полная и безоговорочная победа, столь отрадный единодушный порыв населения Мейо меняет обстоятельства. Пока инициатива в этой части острова принадлежит мне, полагаю, было бы просто преступно не развить успех. Не знаю, отплыл ли Арди, или, может, его перехватила английская эскадра, я же намереваюсь в ближайшие три дня призвать под свои знамена как можно больше патриотов-ирландцев, разобраться в донесениях, не поднялись ли люди в каком уголке острова на восстание, воодушевленные Каслбарской битвой. Свои же войска я буду держать в полной готовности, чтобы передать их под команду генерала Арди. Но если он не высадится, я намереваюсь двинуться дальше.

В комнате было тихо, лишь скрипело перо Тилинга.

— …двинуться дальше, — повторил он.

Эмбер не обратил на это внимания. Он снова загляделся на лиственницы лорда Клерморриса.

— …Судьба этого острова решится в ближайшие десять дней. Прогнозы благоприятны: возможно, отвага и дерзость принесут нам успех, и у Франции появится верный и бесстрашный союзник… Письмо закончите, как полагается.

Тилинг положил перо и пробежал глазами написанное.

— Прочитать сначала?

— Нет, нет. — Эмбер снова подошел к столу. — Вы удивлены, почему именно вас я попросил написать это письмо?

— Был удивлен, — сухо ответил Тилинг, — сейчас уже нет.

Эмбер улыбнулся и медленно, грузно опустился в кресло.

— Объясните.

— Мне не пристало…

— Чушь, — оборвал Эмбер, — объясните.

— Вы намного превышаете данные вам полномочия из-за одной-единственной победы и надежды, что поднимутся и другие провинции. Вам, конечно, не хочется, чтобы остальные французские офицеры знали те доводы, которые вы приводите для военного ведомства.

— Верно, — сказал Эмбер. — Попали в точку. А каково ваше собственное мнение? Ведь вы в некотором роде офицер Французской армии.

— Я еще и ирландец. В некотором роде, — ответил Тилинг. — Тон, может, и верит, что восстанет весь народ, а я нет. Несколько месяцев назад организация наша очень пострадала. Ведь ее основные силы были в Ольстере и Уэксфорде. Да еще в Дублине. Ну и, пожалуй, в центральных графствах. Только в них может вспыхнуть крупное восстание в ближайший месяц. Здесь же, в Мейо, мы приняли в Общество множество темных, не знающих ни слова по-английски крестьян, отрезанных от остальных графств. Не придет Арди — нам надеяться не на что.

— Арди еще не покинул французских берегов, можете не сомневаться, — сказал Эмбер. — И в Ирландию он не пойдет до тех пор, пока все не убедятся, что столь успешно начатую мной кампанию нужно достойно завершить. Ведь этот вельможный старик Корнуоллис не сидит сложа руки. Он ведет с севера навстречу мне большую армию. И если он меня отыщет, каслбарский триумф не повторится, но если восстанет весь остров и недели три мне удастся уклоняться от боя, Арди будет здесь.

— Три недели уклоняться от боя? — с сомнением переспросил Тилинг. — Это на нашем-то островке?

Эмбер лишь пожал плечами.

— Ирландия по территории больше, чем Вандея. Значительно больше. И я смогу уклониться от боя. Если повезет.