Страница 48 из 53
Илья Муромец является святым покровителем ФСБ и в более широком смысле. В упомянутом выше храме ФСБ на Лубянке, например, есть икона Ильи Муромца[903]. Кроме того, церковь и органы госбезопасности совместно возводят новые храмы в его славу. Так, в 2003 году ветераны ФСБ и МВД финансировали постройку одного такого храма в Краснодаре. В его фундамент была заложена еще одна капсула с частицей мощей Ильи Муромца[904].
Фигура Ильи Муромца была востребована на разных этапах российской истории. Цари, патриархи и идеологи всех мастей подчеркивали нужные им качества этого персонажа для поддержки собственных интересов и взглядов на российскую историю[905]. Илья Муромец был центральной фигурой в спорах о российском империализме и экспансии, о российской национальной идентичности, в частности в связи с отношениями России с внешним миром. Славянофил Константин Аксаков объявил его воплощением «русского человека» на том основании, что он выступал в качестве защитника, а не агрессора. Этот аргумент часто приводят современные крайние националисты, утверждая, что «русский народ миролюбив. В этом не приходится убеждать того, кто хоть сколько-нибудь знаком с внутренним, духовным обликом среднего русского человека. <…> И все-таки, несмотря на природное миролюбие, русскому народу пришлось воевать без конца»[906].
Пожалуй, именно в связи с этим фигура Ильи Муромца наиболее полезна для чекизма, ведь она поддерживает мысль о том, что чекисты, по существу, действуют во благо, мобилизуются только перед лицом внешних врагов и угроз, применяют силу вынужденно и т. д. Журналисты помогли закрепить эту ассоциацию чекистов с Ильей Муромцем. Например, Виктора Маслова, главу УФСБ Смоленской области, ставшего ее губернатором, прозвали в местной прессе «Ильей Муромцем»[907].
Итак, сферу госбезопасности дополнил духовный аспект. Вместе с тем и сама духовная сфера подверглась секьюрити-зации[908]. То есть концепция безопасности была расширена до сферы, традиционно с нею не связанной. К рассмотрению секьюритизации духовной и прежде всего религиозной сферы мы сейчас и обратимся.
Духовная безопасность и религиозная свобода
Цель всех тоталитарных сект <…> прийти к власти. Они не стремятся к немедленной прибыли; они вкладывают средства, наращивают свое влияние и готовятся к захвату власти.
Патриарх в своей речи на церемонии освящения храма ФСБ в 2002 году так определил объект духовной безопасности: «Сегодня под угрозой оказалась и духовная безопасность России, потому что в нашу жизнь врываются силы, которые калечат души людей и пытаются заполнить духовный вакуум, который образовался в сердцах в результате 70-летнего атеистического воспитания»[910].
Утверждение патриарха выявляет, пожалуй, самую непосредственную и явную из всех нынешних забот о духовной безопасности — и касается она религиозной жизни и религиозной свободы в России.
За последние два десятилетия российский религиозный ландшафт существенно изменился. В атмосфере эйфории в 1990 году был принят либеральный Закон «О свободе вероисповеданий»[911]. Однако уже к середине 1990-х критики стали призывать к его отмене, называя его «законом Соединенных Штатов Америки, действующим на территории России»[912]. Начало усиливаться мощное антиконфессиональное движение, основным центром которого был Московский патриархат Русской православной церкви. Это движение превратилось в одну из главных сил, которая вынесла на повестку дня проблему духовной безопасности. Периодически возникали столкновения с защитниками права на свободу вероисповедания и религиозными группами, представлявшими меньшинство. Согласно Ясманну, ксенофобские силы в Верховном Совете пытались внести в 1993 году поправки, нацеленные на ограничение деятельности иностранных религиозных конфессий на том основании, что национальные духовные ценности являются объектом государственной безопасности[913].
Споры о том, как выстраивать отношения с «нетрадиционными» религиозными организациями, достигли апогея в середине 1990-х годов и завершились принятием нового Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» в сентябре 1997 года. Закон этот противоречит Конституции РФ. В Конституции РФ, принятой в 1993 году, говорится, что Российская Федерация является светским государством, в котором все религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом. Однако закон 1997 года закрепляет привилегированное положение православной церкви и вводит иерархию для всех прочих религий, так же как и разнообразные ограничения, в силу которых «нетрадиционным» религиям сложнее получить разрешение действовать на российской территории[914].
После распада СССР напористые иностранные миссионеры действительно превратились в настоящую проблему во многих уголках России. Но ответственность за рост религиозного напряжения лежит также на антиконфессиональном движении и Александре Дворкине в частности. Дворкин стал популяризатором нового термина «тоталитарная секта», вооружив претендентов на роль защитников российской духовной безопасности их главным пугалом. Впервые Дворкин употребил этот термин в 1994 году. Вскоре его позаимствовал Московский патриархат Русской православной церкви, некоторые представители Римской католической церкви и нескольких протестантских церквей[915]. Это удобное, эмоционально насыщенное и даже «политически корректное» определение стало применяться по отношению к разнообразным новым религиозным движениям, в основном иностранным, которые стали активно действовать в России в начале 1990-х годов. Необоснованную статистику, приведенную Дворкиным, о широком распространении тоталитарных сект по всей России и о числе людей, вовлеченных в них, стали цитировать журналисты, тем самым обеспечив ей правдоподобие[916]. К тому же Московский патриархат одобрял некорректные и порой нелепые работы Дворкина по этому вопросу. Между тем определение «тоталитарный» в описании новых религиозных движений давало противникам сект возможность представляться защитниками прав членов сект — в связи с этим, к примеру, конференция, проходившая в январе 1996 года в Петербурге, называлась «Тоталитарные секты (деструктивные культы) и права человека».
Использование характерного для эпохи холодной войны ярлыка «тоталитарный» с целью оправдания тоталитарных норм и принципов — один из парадоксов постсоветской российской политики. Задействованные в этом психологические механизмы выделил Юрий Савенко, президент Независимой психиатрической ассоциации России, который так объяснил истерию, разгоревшуюся вокруг тоталитарных сект: «Увлечение иноверием воспринималось не как допустимое естественное чувство, а как следствие тайной злодейской технологии. Так обнаружилась самопроекция неизжитого тоталитарного сознания, для которого все регулируемо, управляемо, и собственная практика такого рода представляется универсальной. Получивший хождение термин "тоталитарные секты" не только безграмотен с религиоведческой точки зрения, он как раз — плод тоталитарного сознания»[917].
903
Россия: осторожно, религия // Портал Права человека в России, 2 февраля 2004.
904
Дорога к храму // Еженедельник «Краснодар», 2003. 28 марта — 3 апреля. № 13.
905
Максимов Ю. Илья Муромец: святой богатырь; см.: pravoslavie. ru, 29 декабря 2001. См. на сайте: www. pravoslavie.ru/put/sv/muromec. htm; Уортман Р. С. Сценарии власти. Мифы и церемонии русской монархии. Т. 2. От Александра II до отречения Николая II. — М: ОГИ, 2002 (об использовании образа богатыря как лейтмотива в официальной риторике и пропаганде при Александре III).
906
Никольский Б. Войны России // Русский колокол. 1998. № 3.
907
Рыковцева Е. Илья Муромец из ФСБ.
908
Чтобы получить представление об этой модели политизации, см.: Barry Buzan. Ole Wasver and Jaap de Wilde, eds, Security: a new framework for analysis, Boulder. Ly
910
«Ни бури, ни испытания».
911
Закон СССР «О свободе совести и религиозных организациях» был принят 1 октября 1990 года, за ним последовал закон РСФСР «О свободе вероисповеданий», принятый 25 октября 1990 года.
912
Депутат Государственной думы Сергей Кузьмин, выступая на конференции «Религиозный тоталитаризм и молодежь» в октябре 2006 года в Москве, процитировал статью О. Кузнецова «Секты — сети» (Завтра. 1996.15 октября. № 42).
913
Ясманн В. О монополии КГБ на информацию. Закон о свободе информации как средство ее преодоления // КГБ: вчера, сегодня, завтра. III конференция. Сборник докладов / Под редакцией Е. Ознобкиной [и др.]. М.: Знак-СП, Общественный фонд «Гласность», 1994. С. 234.
914
Однако следует отметить, что фактически следование этому закону 1997 года было отрывочным и непостоянным, а в некоторых случаях закон смягчали гибкими интерпретациями на федеральном уровне; подробную информацию см.: Geraldine Fagan. RUSSIA: Religious Freedom Survey, July 2003. 29 July 2003; см. на сайте: www. foruml8.org/Archive.php?article_id=116.
915
По крайней мере, изначально; см.: Larisa Honey. The Myth of a Moral Vacuum: Competing Voices in Moscow's Mew Spiritual Landscape // «Europe and the World: Integtration, Interdependence, Exceptionalism? 2004 Conference of Europeanists, Chicago, 11-13 March 2004. P. 7-8.
916
Одна статья, например, называет цифру (предоставленную Центром религиоведческих исследований во имя святого Иринея Лионского под началом Александра Дворкина), что 800 тысяч россиян (то есть примерно один из 180 россиян) принадлежат к тоталитарным сектам; Крашаков А. Чем владеют секты // Аргументы и факты. 2004. 11 августа. № 32.
917
Савенко Ю. Права человека в области психического здоровья: общие тенденции, см.: Права человека и психиатрия в Российской Федерации. М.: Московская хельсинкская группа, 2004. С. 171.