Бахтияра

- Я обязательно уже завтра запишусь на прием к терапевту. А вам, Алла Георгиевна, огромное спасибо. Спасибо, что из сотни учеников вы умеете разглядеть проблемы одного-единственного. Что не остаетесь равнодушной ни к чьим трудностям будь то Вася, Петя или... или Бахтияра. Хотя, искренне надеюсь, что в нашем случае вам показалось. – Последнему, произнесенному собственным ртом предложению, София хоть и хотела, но сама не верила.

Круглолицая дама понятливо улыбалась.

- Я тоже, в этом случае, не против была бы ошибиться. Дай-то Бог, – Алла Георгиевна сказала свои последние слова тоже лишь для того, чтобы утешить Софию, она то уж точно знала, что не ошиблась.

По дороге домой София не могла ни о чем другом думать, как о недавнем разговоре и о взволновавшей до безумия новости. Она лихорадочно пыталась вспомнить хоть какие-то симптомы плохого самочувствия Бахтияры, но тщетно. Никаких синих губ и ногтей. Никакой сумасшедшей задышки. Дочка всегда была веселой, милой, внимательной, старательной, послушной, игривой… Да что там, у нее даже температуры никогда не было. Да и кроме кашля и насморка, еще год назад, Бахтияра ничем не болела. Собственно по этой причине они никогда даже не посещали никаких поликлиник. Разве только являлись в назначенные дни на обязательные прививки против дифтерии, коклюша, кори, туберкулеза и еще чего-то там. Дочка правильно питалась, София за этим всегда следила. Делала с папой зарядку по утрам, жертвуя получасовым сном. Она всегда подолгу играла во дворе, наслаждаясь свежим воздухом и здоровым отдыхом, а не просиживала сутками в интернете, как большинство ее ровесников. Она обожала активный отдых и уделяла ему немало времени. В меру спала, в меру двигалась. Все, вроде как, было в полнейшем порядке. Но почему же тогда материнское сердце в эти минуты сбилось с привычного ритма? Прохладный апрельский ветерок наполнял легкие Софии свежестью, но она все никак не могла надышаться. От школы, которую посещала их Бахтияра, до их дома было каких-то десять минут ходьбы, но как же ей сейчас хотелось, чтобы он оказался на другом конце света. София четко осознавала, что видавшая виды директор школы не стала бы тревожить ее просто так, безосновательно. А еще, она прекрасно понимала, что обо всем этом нужно будет как-то сообщить Ивану. Это “как-то” пока оставалось самым страшным во всей этой ситуации. Как сообщить человеку, который просто одержим своей дочерью, что у нее появились проблемы со здоровьем? Как мать, София и сама нелегко восприняла известие о приступах своей кровинушки, но она знала – ее душевные ощущения лишь капля в море. Настоящее цунами ждет ее не за горами, стоит только донести до мирного Иванового океана любви последние новости. Бахтияра все годы, дни и часы своей жизни, всегда была у отца на первом месте. Она была, есть и будет его центром вселенной. Он безумно гордится своим прекрасным «произведением искусства». Всем своим друзьям, имеющим сыновей, он зачастую утирал нос с помощью достижений СВОЕЙ девчонки. Как теперь ему сказать, что его принцессе требуется медицинский осмотр? Как сказать отцу, который у колыбели часами мог просиживать с мухобойкой, прогоняя всех жужжащих и кусающих тварей, чтобы только в ее малышку не вонзил свое жало никакой паразит? Как сообщить приходящему в восторг от физической подготовки дочки отцу, что его ребенок все же оказывается не идеален? Или все же не сообщать? На дорогу от школы к дому у Софии ушло около пятнадцати минут. Этого времени вполне хватило, чтобы понять – сначала поликлиника, затем разговор с Иваном. Мало ли, а вдруг ничего серьезного, а она его зря расстроит? Точнее, зря разбудит спящий вулкан, цунами и песчаную бурю. А вдруг у Бахтияры обычный гормональный сбой, она ведь взрослеет? А может аллергия какая, на что-то находящееся в школьных помещениях, ведь дома с ней ничего плохого не происходит. Точно! Как же раньше Софии не пришло это в голову. Скорее всего у ее малышки не типичная аллергическая реакция, тем более что самой Софие приходится мучиться весной от нестерпимого насморка и постоянных чихов. Бахтияра, похоже, унаследовала материнскую склонность к подобному, вот только переносит это более мучительно. Оказавшись на пороге собственного дома, София уже точно знала поочередность своих действий – сначала поход к докторам, затем – разговор с Иваном. Немножко взбодрившись последними посетившими ее голову мыслями, София максимально постаралась придать себе беззаботный вид и уверенно шагнула за дверь.

- Ооо, Ваня, ты уже дома? – София не могла сдержать удивление, ведь на часах было всего три часа дня, а муж редко появлялся дома даже к семи вечера, а сейчас…

Но это ее удивление было не долгим. Нескольких секунд глаза в глаза, хватило чтобы понять – он не просто так оказался дома и ей побыстрее стоит стереть радость со своего лица. На кухне нечем было дышать из-за табачного дыма, а ведь этого аромата в их квартире не было слышно вот уже лет восемь. На столе стояла распечатанная огромная подарочная бутылка двенадцатилетнего виски, презент Тараса Овоськина на день рождения Ивана. Софие вспомнилось, как Иван грозился распечатать ее на свой полтинник. Видно не судьба. Сердце ее в очередной раз за день екнуло.

- Вань, что-то случилось? – София быстро осмотрелась по сторонам. – Где Бахтияра?

Лицо Ивана в этот момент было белее самого белого белила, а вот в глазах не было видно белков из-за красноты. Судорожно играли мужественные скулы, это происходило всякий раз, как на работе случалось что-то не ладное, и София прекрасно понимала, что “неладное” произошло в очередной раз. Вот только пока не могла понять что именно? Иван был весь напряжен, о чем красноречиво кричала мертвая хватка наполненного доверху стакана со льдом в его руках. В какой-то миг Софие показалось что стакан вот-вот лопнет и их белый кухонный кафель непременно будет испачкан кровью ее мужа.

- Бахтияра в своей комнате. – Ответ прозвучал сродни тех самих кубиков льда, которыми был разведен виски в стакане Ивана и обжигал своим холодом. – А НАМ нужно поговорить.

В последний раз из уст мужа словосочетание – «нам нужно серьезно поговорить», София слышала года четыре назад. Тогда оно тоже звучало слишком серьезно, но не столь устрашающе, как сейчас. Тогда, Иван решался на открытие личной охранной фирмы и ему нужен был совет и поддержка жены. Несколько лет назад он задумался над будущим своего ребенка, в котором ему очень хотелось, чтобы у нее было все. Фиксированная заработная плата в органах внутренних дел, никак не могла дать желаемого Иваном финансового благополучия. Он долго решался, и без окончательного слова супруги, просто не мог так рисковать, ведь это была уже не просто ЕГО жизнь, это было ИХ будущее. София, как мудрая и умная женщина, поддержала на все сто замысел своего Вани и ни разу об этом не пожалела. Дело, естественно не сразу, но окупилось с лихвой. До сих пор о миллионах речь не идет, но их семья ни в чем себе не отказывает. София по-прежнему выборочно консультирует нуждающихся в юридических вопросах, получая при этом море удовольствия и гонорары поскромнее большинства юристов. Она работает в свое удовольствие, вполне может себе это позволить при таком муже. А вот ездят отдыхать, покупают лучшие игрушки и самую качественную одежду, обувь и пищу, они только благодаря своему папочке. Да еще и умудряются откладывать деньги на банковский счет, который величают «НЗ» Бахтияры (неприкосновенный запас). Вот тогда, четыре года назад, перед всей этой канителью с фирмой, серьезный тон в голосе мужа был оправдан, а сейчас? София на подсознательном уровне ощущала, что все гораздо серьезнее, но в чем именно дело? Понятия не имела. По всему телу пробежали холодные и противные мурашки:

- Хорошо. Давай поговорим. – София резко придвинула к табурету мужа еще один. – Что случилось?

- Ты, скорее всего, уже догадалась, что для моего раннего появления в доме должна быть какая-то веская причина. Так вот… так вот, мне позвонил тренер по карате и попросил забрать Бахтияру, так как она прямо на занятиях посинела, задыхалась, билась в конвульсиях. Артур Валерьевич сказал, что не хочет без ведома родителей отправлять ребенка в больницу… тем более все прекратилось так же внезапно и мгновенно, как и началось. В общем, когда я примчал на тренировку, наша малышка уже пришла в себя. Несколько минут, может час назад, я привез ее домой. – Иван глубоко вздохнул и жадно отпил со стакана. – Я побоялся везти ее в больницу, хотя сам лично не стал свидетелем того, что мне рассказал ее тренер. Бахтияра была в полном порядке, а расспросить ее о случившемся у меня язык не повернулся. Наверное, я просто струсил. Первый раз в жизни мне было страшно услышать ответы на рождающиеся в голове вопросы, которые я так и не задал.