Бахтияра

- Иван, в «листе ожидания» появились хорошие для вас новости. Наш компьютер по всем параметрам выбрал пару «реципиент – донор». Вашей дочке мы можем пересадить сердце мальчика. Они практически одногодки и это лучший вариант. Вам повезло дважды, так как подобное в нашей стране запрещено законом, дети до восемнадцати лет не могут быть донорами органов. Но существует одна маленькая, но весомая поправка – «Орган особы, не достигшей совершеннолетия, может трансплантироваться другой несовершеннолетней особе в случае полного обоюдного согласия сторон и наличии письменного юридически оформленного подтверждения данного действия». Приблизительно так. Мать мальчишки настояла на том, чтобы хотя бы частичка ее ребенка осталась жить. Она просто подарила сердце сына вашей дочке, когда узнала, что может тем самым спасти чужого ребенка. А по нашим же законом “подарочки не отдарочки”, так сказать.

Иван Варфоломеевич четко выговаривал каждое слово. Эти слова для Ивана звучали как нечто волшебное. Слезы сами брызнули из глаз, а вымолвить он только и смог:

- Спасибо вам, доктор. Слава Богу.

Пожилой мужчина с пониманием взглянул на Ивана, который благодарил Бога за то, что он отнял у юного парня жизнь. Как бы жестока ни была картина, но Иван Варфоломеевич за время своей работы, уже привык к подобному. В жизни должен быть баланс. Если одна жизнь потеряна – другая должна быть подарена.

- Меня благодарить не за что. Моя работа еще впереди. У нас не более четырех часов, чтобы в груди вашей дочери забилось здоровое сердце. Так что дай Бог, чтобы вы смогли меня поблагодарить по истечении этого времени. А еще лучше через несколько десятков лет.

Доктор очень быстро покинул Ивана, который уже готов был признать истину – чудес не бывает и будущее их Бахтияры все еще остается в подвешенном состоянии. Но с другой стороны – пусть туманное, но оно все же есть. Со слезами на глазах, практически бегом, он влетел в палату своей принцессы, у койки которой неизменно дежурила его королева – София. Ивану хотелось прямо с порога прокричать, что вот-вот все наладится, что их малышка скоро сможет покинуть эту ненавистную палату, что стоит потерпеть еще чуть-чуть, и их мучениям наступит конец. Но увидев спящую Бахтияру и измученную Софию, которая отдаленно напоминала ту юную и прекрасную женщину, с которой он прожил лучшие годы, он не мог не задать вопрос:

- Соня, как она? – опасаясь потревожить сон малышки, прошептал Иван.

- Глупый вопрос, не находишь? – Практически не обращая внимания на мужа, София безжизненно продолжала смотреть на дочь.

Иван давно перестал обращать внимание на безразличие со стороны жены, так же как и она на него. Они больше не были мужем и женой. Они были лишь родителями больного ребенка, и вся их жизнь теперь вращалась по одной единственной орбите. Они оба забыли когда последний раз улыбались, если этого не требовалось когда Бахтияра была при памяти. Они не помнили, когда в последний раз прикасались друг к другу, если только это не были успокаивающие объятия. Они забыли, как это любить кого-то кроме Бахтияры. Их жизнь давно превратилась в семь кругов Ада. Глядя на свою малышку, они отказывались верить в то, что это произошло именно с ней. Каждый из них желал принять на себя этот непосильный удар судьбы, лишь бы облегчить и продлить слишком короткую жизнь Бахтияры. Они часто признавались друг другу в том, что все что произошло с ними слишком несправедливо и больно. Их малышка не заслуживала такого. Никто из детей на Земле, не заслуживает такого, ведь они еще так юны и так мало повидали в этой жизни. Да что там, практически ничего не видели. Они мечтали о том, как их дочь вырастет. Как поступит в институт. Как Иван будет отшивать всех ее женихов… А сейчас… Сейчас им нельзя мечтать дальше завтрашнего дня, а то и следующего часа.

- Давай выйдем. Нам необходимо поговорить. – Полным вдохновения голосом проговорил Иван.

Вместо ответа, София молча встала со стула и все так же, молча, прошла вслед за супругом. Она давно уже не анализировала ни его слова, ни его действия, и перестала обращать внимание на тон его слов. После того, как он сотни раз обещал ей, с пеной у рта, что очередная его волшебная ерунда обязательно спасет ЕЁ малышку, и всякий раз это оказывалось ложью, она больше не верила ему, не слышала, не видела. Теперь София считала Бахтияру именно своей девочкой, и теперь она была уверена в том, что любит ее ничуть не меньше Ивана, а скорее всего даже больше. Именно она, не отходила от дочки дольше чем на несколько вынужденных минут, пока ее муж верил в сказки, колеся чужими странами.

- Я тебя слушаю, – равнодушно прозвучало из уст измученной женщины.

Иван, впервые за долгие месяцы, внимательно смотрел на жену и не мог понять – «Когда она успела так постареть?». Эти давно отросшие корни волос, которые были практически белыми от огромного количества седины. Эти черные круги под глазами, от которых, казалось, ей уже никогда не избавиться. Эта безжизненно сухая и белая кожа на лице, словно у совсем пожилой женщины. А глаза, глаза Софии уже не блестели, а были двумя бесцветными точками на совсем еще недавно прекрасном лице. От его Софии осталась лишь призрачная оболочка, содержимое которой было ничуть не лучше.

- София, у меня есть для тебя… для нас, хорошие новости. – Иван попробовал изобразить на своем, не менее измученном лице, улыбку. – У НАС есть сердце!

Он выпалил эту фразу с таким воодушевлением, словно это было как минимум волшебным заклинанием от всех их бед. Да, в принципе, так оно и было. Вот уже несколько минут как Иван получил надежду и возродил свою веру. Он надеялся, он знал, что эта новость вселит вдохновение и в Софию, которая не меньше его жаждет хороших новостей. Едва заметный огонек в любимых глазах сказал ему красноречивее тысячи слов – он не ошибся, жена, также как и он, получила свою порцию надежды и радости.

- Как «есть»? – София задала вопрос не потому, что не поняла или не расслышала, а только лишь затем, чтобы услышать еще раз эти заветные слова из уст мужа.

- Иван Варфоломеевич только что мне об этом сообщил. Нашу Бахтияру уже сейчас начнут готовить к операции по пересадке! – Произнося эти слова, Иван ощущал, как кровь резво начала блуждать по его венам, а всего несколько минут назад, он не чувствовал даже стука собственного сердца.

- Господи, спасибо тебе!!! – закрыв лицо руками, София дала полную волю слезам. – Господи, спасибо!

Выброс адреналина, который София испытала в этот момент, был для нее слишком мощным, и она уже практически готова была оказаться на холодном больничном полу:

- Соня, – увидев к чему все движется, Иван ловко подхватил супругу. – Родная, держись. Это отличная новость, но, боюсь, нам еще многое предстоит пережить.

- Я готова пережить все, кроме нашей дочери. Пусть только в груди Бахтияры забьется здоровое, пусть и чужое сердце. – Сквозь слезы София улыбалась. – Господи, Ваня, неужели нам так повезло?! Неужели нас услышали наверху... или внизу... Еще вчера Иван Варфоломеевич утверждал, что шансов для нашей дочки очень и очень мало. А сейчас…

Прижимая к груди Софию, Иван заметил суету возле палаты их дочери.

- Идем, проведем нашу малышку в операционную. Похоже, все случится совсем скоро.

София резко обернулась и, не обронив ни слова, первой бросилась в палату.

- Куда вы ее увозите?! – истерический крик разразил больничную суету.

- В операционную, – спокойно проговорил один из медбратьев.

- Разрешите нам проводить дочь? – как никогда учтиво и спокойно поинтересовался Иван.

- Да пожалуйста. Только до двери операционной, не дальше.

- Хорошо! – единогласно выкрикнули родители.

- Ма, па, а куда меня везут? – сонные глаза Бахтияры, тоже бесцветные и потухшие, приоткрылись, стоило сменить практически идеальную тишину палаты на коридорные шорохи и голоса.

- Доченька, ты не волнуйся. Тебя везут в операционную и уже завтра, ты будешь практически здоровым человеком. Ну, разве только тебе нельзя будет прыгать и бегать, словно угорелая. А пока ни о чем не думай. – Борясь со слезами, предательски накатывающими на глаза, шептала София.