Бахтияра

- Соня, проснись, – вновь прошептал Иван.

То ли чрезмерное чувство вины за все сказанное. То ли огромное количество виски в его организме, заставляли Ивана разбудить Софию. Ему хотелось все исправить, извиниться, объясниться, прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик. Прежде ему никогда не приходилось извиняться и это, скорее странно, для их супружеского стажа.

- Сонь.

Софие снилось нечто тревожное. Она от кого-то убегала, что-то потеряла, с кем-то дралась и что-то, кому-то доказывала... Откуда-то с высоты, казалось с самого поднебесья, зазвучал знакомый голос Ивана. София резко открыла глаза, когда свое имя услышала в третий раз.

- Ваня?.. – на лице расплылась улыбка, но когда сон окончательно отпустил Софию, и в голове всплыла недавняя реальность, лицо окаменело. – Что тебе нужно?

Иван хоть и был выпившим, но он не был слепым.

- Нам нужно поговорить.

- Опять?

- Нет… В смысле, да. В смысле… – Иван никак не мог собраться, а еще ему было чертовски стыдно смотреть Софие в глаза. – Сонь, я хочу извиниться и нормально поговорить. Давай оставим Бахтияру, пусть еще поспит.

София внимательно смотрела на супруга и отчетливо понимала что «зверь», которого она недавно видела на своей кухне, сейчас предстал перед нею в образе “побитой собаки”.

- Идем, – аккуратно встав с кровати прошептала София.

Их разговор был не долгим. Точнее, монолог, так как Иван все время твердил лишь о прощении, а София уже давно его простила. Мужчина крепко обнимал ноги Софии, которая сидела у окна и нежно поглаживала непослушные кудри мужа. Она поймала себя на мысли, что даже если бы Ивану не пришло в голову извиниться, она бы и тогда его простила. Она любит этого мужчину и всегда будет любить, не смотря ни на что.

- Черт! Что за фигня?! – практически в один голос вскрикнули оба супруга.

- Господи, Ваня, это же голубь! – инстинктивно закрыв лицо ладонями, испуганно завопила София.

- Я вижу, что голубь. Ну какого черта он здесь делает?!

В дальний угол их кухни забилась испуганная птица, которая непонятным образом сумела врезаться в их окно, проскользнуть в приоткрытую на «проветривание» оконную щель и молниеносно пересечь комнату. Иван с Софией были ошеломлены в равной степени.

- Вань, может это бешеный голубь? – испуганно проблеяла София, боясь сделать даже шаг в сторону птицы.

- Не знаю, на сколько он «бешеный», но точно раненый. – Иван медленно приблизился к грязно-белой птице, успешно переступая кровавые следы на полу.

Голубь жался к стене и жадно глотал воздух, которого ему однозначно не хватало. А еще, он издавал душераздирающие звуки, что-то среднее между человеческим стоном и звериным рыком, только значительно тише.

- Боже, Ваня, сделай что-нибудь, иначе эти вопли сведут меня с ума. – Истерически прокричала София. – Я не хочу, чтобы на нашей кухне сдохла птица!

- Не ори, ты его пугаешь. – Иван медленно присел на корточки. – Иди сюда, маленький. Не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого.

Иван протянул руки и бережно взял в ладони птицу:

- Похоже, мы имеем дело с жертвой кота, или пса. – Ваня профессионально осмотрел дышащую через раз птицу. – Вынужден тебя огорчить, но он все-же сдохнет. Хотя, все же, постараюсь хоть чем-то помочь. Может, боль снять смогу.

София все так же оставалась у кухонного окна, а Иван вместе с голубем покинул кухню, чтобы через несколько минут вернуться.

- Я обработал его раны, но, по-моему, он уже не нуждается в этом. – В глазах Ивана было сожаление, а София была в шоке.

- Иван, ты хочешь сказать, что у тебя в руках мертвый голубь, а ты спокойно расхаживаешь с ним по нашему дому?

- А что прикажешь делать?

- Вынеси его на улицу, похорони, что ли. Не знаю. Делай с ним что угодно, только удали его из нашего дома, пока Бахтияра не проснулась.

Только после того, как в комнате прозвучало имя дочери, все случившееся обрело совершенно другие краски. Сердце остановилось у Ивана и Софии одновременно.

- Бахтияра… – глаза супругов одновременно скользнули на почти остывшую птицу.

- София, я сейчас же похороню голубя, а тебе советую пойти к дочке. Мне все это совершенно не нравится.

Не задавая лишних вопросов, София испуганно бросилась в комнату Бахтияры, но та все еще спала. Не став тревожить сон своей малышки она, ведомая какой-то невидимой силой, разместилась за ее компьютерным столиком и принялась бороздить просторами интернета.

- Она что, все еще спит? – спустя несколько минут в комнате появился и Иван.

- Да.

- Ты не находишь это странным? Бахтияра никогда раньше не спала днем, даже когда была совсем малышкой, ее всегда было проблематично уложить.

- Не знаю... Но я боюсь ее будить. А еще… – София медленно перевела взгляд на раскрытый ноутбук. – Вань, я, конечно, не верю во все это, но тут пишут…

Иван быстро подскочил к компьютеру. То, что он прочел в следующие несколько секунд, он и без того слышал. Птица, залетевшая в окно – не к добру, а если быть точным, зачастую это сулит смерть.

- Черт! И что сегодня за день такой?! Мало того, что на тебя вызверился. Бахтияра заболела. Так еще и этот проклятый голубь! – Иван больше не сдерживал себя, а Софие от всего происходящего хотелось плакать.

- Вань, что происходит? – София с надеждой смотрела на мужа, всегда знающего ответы на любые вопросы. – Пожалуйста, скажи что мы просто себя накручиваем. – Глаза автоматически скользнули на монитор. – А еще лучше, поехали в больницу. Вот прямо сейчас, поехали.

- Поехали. – Без тени сомнения согласился Иван.

Здравый смысл в этом случае был не уместен. Оба родительских сердца, душа, интуиция, назовите это как угодно, твердили одно и то же – нужно что-то предпринимать. В мыслях каждого из них стояла прекрасная, но мертвая птица. Перед глазами лежала неизвестно чем больная дочь. Их дальнейшие действия были стопроцентно автоматическими и спонтанными. Не медля ни секунды, София бережно разбудила Бахтияру, а Иван тщательно пытался избавиться от алкоголя в своем организме с помощью двух волшебных пальцев и белого друга. Бахтияра не понимала, что происходит с ее родителями, но и на вопросы «все ли с ней в порядке», неуверенно шептала «да». Прошло не более получаса, когда семья в полном составе оказалась в отделении скорой помощи, где эту самую «скорую помощь» никто не спешил предоставлять.

- Женщина, вы в своем уме? Я отец этой девочки и мне лучше знать, нужна ей помощь или нет! – Иван, которого все всегда считали стрессоустойчивым и неконфликтным, в очередной раз за день убеждал Софию в обратном. Он просто орал на дежурную сестру, совершенно не заботясь о брошенных словах. – Я вам говорю – девочка нуждается в полном медицинском осмотре, а возможно и госпитализации! Я, ВАМ, ГО-ВО-РЮ!

- Мужчина, не зависимо от того как долго вы собираетесь на меня орать, я все равно вам не смогу ничем помочь. Мы принимаем без направления лишь острые случаи, а ваша девочка выглядит вполне здоровой. – Безразличные и пустые глаза медицинской сестры скользнули в сторону Бахтияры. – Вот придете с направлением от вашего участкового врача, тогда и будем разговаривать. А так я не вижу никаких причин для госпитализации.

- Девушка, милая, – вмешалась в разговори София, прекрасно понимая, что еще немного и ее Ивана просто выставят на улицу его же коллеги за нанесение “тяжких телесных”, – ну какой участковый врач в пятницу вечером? Уже ведь практически шесть вечера и кроме скорой помощи, нам больше некуда обратиться. Поймите нас, мы просто очень переживаем за дочку...

Голос Софии дрожал, а на глазах заблестели слезы.

- По-моему, переживать не о чем. – Медсестра вновь покосилась на уткнувшуюся в мобильный Бахтияру, спокойно сидевшую в коридоре. – Детям не свойственно скрывать любую боль, а тем более так искусно. В понедельник идите к терапевту, а там видно будет. Пока же, у нас нет лишних коек для призрачных болезней. Ребенок, как ребенок.

- Нет, ну ты точно идиотка! Твою ж, мать! – ярость Ивана не знала границ, а эти тупые серые глаза и наплевательское отношение молоденькой медсестрички, у которой на лице читалось – «Приходите не в мою смену, достали все», настойчиво толкали к рукоприкладству.