Бен Гурион

Глава 15

Золотой век

28 апреля 1958 года. Как и каждый вторник, Бен-Гурион участвует в заседании Генерального штаба. Вечером того же дня к нему приходят несколько самых близких соратников и по их совету он надевает военную форму, что делал всегда, собираясь присутствовать на боевых учениях. Вскоре разносится слух, что он отправляется в Негев на испытания нового секретного оружия. В 9 часов вечера адъютант министра обороны заезжает за ним домой и окольными путями везет его на машине не в сторону Негева, а по направлению к аэропорту Лод. На взлетной полосе, погруженной во тьму, его уже ждут несколько человек, среди которых Голда Меир и Ицхак Навон. Через потайную дверь все поднимаются на борт тяжелого военного самолета с уже запущенными двигателями. В 9 часов 45 минут машина поднимается в воздух, на секунду зависает над морем и берет курс на север. Как и два года назад, Бен-Гурион выехал в неизвестном направлении, и многие годы его поездка будет оставаться в тайне. Через несколько часов он встретится с руководством некой страны и заключит с ней договор о дружбе и взаимопомощи.

Этой поездке предшествовали события, вызвавшие усиление напряженности на Среднем Востоке. В августе 1957 года присутствие СССР в Сирии приняло тревожные размеры. Большое количество советского оружия было выгружено в порту Латания, а военные советники прибыли из Москвы самолетом. В это же время возрастает напряженность на сирийско-израильской границе. В результате нескольких инцидентов, спровоцированных сирийцами, с израильской стороны имелись убитые и раненые, но Бен-Гурион не предпринял репрессивных мер. Нападение на Сирию не входит, в его планы, однако он надеется, что западные державы — в частности США — сумеют организовать падение просоветского режима в Дамаске. Он пишет Даллесу:

«Превращение Сирии в оплот международного коммунизма является одним из самых опасных событий в жизни свободного мира… Я считаю, что свободный мир не должен мириться с подобной ситуацией. Все зависит от твердой и обоснованной позиции США как доминирующей державы среди свободных стран. Если вы примете такую позицию, то не только Израиль, но и соседние с Сирией страны вместе с восставшими элементами в самой Сирии перейдут к действиям, направленным на искоренение этой угрозы… Я чувствую себя обязанным торжественно и со всей силой своей убежденности рекомендовать вам подобную линию поведения. Можете быть уверены, что Израиль не предпримет ничего, что могло бы помешать осуществлению этой акции».

Надежды Бен-Гуриона отнюдь не химеричны. Он знает, что американцы при посредничестве Турции, Ирака и Иордании готовят в Сирии государственный переворот, но этот заговор не удастся. Тогда США предпримут тщетные попытки оказать давление на Дамаск, направив туда 6-й флот и сконцентрировав на сирийской границе турецкие, иракские и иорданские армейские соединения.

Израиль остается в стороне от этих маневров, но осенью 1957 года Бен-Гурион возобновляет свои усилия с целью убедить США отказаться от колебаний по отношению к еврейскому государству. Он чувствует, что настал благоприятный момент. Запуск Советским Союзом первого искусственного спутника Земли вызвал на Западе явное уныние. Видя, что правительства СССР и Сирии угрожают Турции, американцы оглашают коммюнике о неприкосновенности турецких границ. Израиль обеспокоен тем, что, несмотря на советскую угрозу, он не фигурирует среди стран, которым США готовы гарантировать безопасность, в связи с чем Бен-Гурион поручает Голде Меир добиться от, Даллеса обещания, что США направят СССР предупреждение о том, что их гарантии распространяются и на Израиль. Он возобновляет запросы на поставку вооружения и просит американцев помочь в расширении израильских портов и аэродромов, «чтобы мы могли проявить себя в случае необходимости». Он сильно рассчитывает на страх, который испытывает политика США перед угрозой проникновения СССР на Ближний Восток, но беседа Голды Меир с Даллесом не приносит желаемых результатов.

Пока Израиль переживает грубые отказы США, премьер-министр спокойно создает сеть подпольных союзов, разбросанных по всему Среднему Востоку. В обстановке строжайшей секретности проходят переговоры, которые приводят к рождению, а затем и росту призрачной организации, которая образует некий «санитарный кордон» вокруг арабских государств Среднего Востока. В словах «подпольный» и «призрачный» нет ни капли преувеличения.

Долгие годы Израиль действительно проводит почти полностью засекреченную дипломатическую акцию, охватившую весь регион. Эмиссары Бен-Гуриона используют весь набор средств классических тайных агентов, чтобы преуспеть в столицах стран — новых союзников Израиля: это и многочисленные переодевания, и поддельные документы, и запутанные маршруты. Их интересуют разные сферы жизни, и даже сегодня большая их часть относится к государственной тайне. Тайная сеть будет называться «периферийным пактом».

Эта история начинается еще до Синайской кампании, когда Израиль тайно завязывает особые отношения с Ираном на востоке и Эфиопией на юге. Подрывная деятельность Насера и его экспансионистские амбиции все больше и больше тревожат эти страны. Впрочем, не только их: Судан, в частности, ощущает прямую угрозу. Неудачи, которые Насер потерпел во время Синайской кампании, самым неожиданным образом отозвались по всему Среднему Востоку и в соседних странах. Государства, которые трепетали перед амбициями Насера, внезапно узнают о существовании страны, способной его победить. Их руководители, которые задаются вопросом, как противостоять проникновению коммунистов под покровительством Насера, узнают, что одна страна может сорвать планы Москвы. Эфиопия, изолированная христианская страна в Африке, особенно остро чувствует на себе угрозу всеарабской и всеафриканской экспансии, апостолом которой считает себя Насер. Вскоре после окончания Синайской кампании один высокопоставленный израильский эмиссар прибывает в Аддис-Абебу, чтобы вместе с императором Хайле Селассие разработать совместную политическую акцию против проводимых Насером подрывных действий, а также рассмотреть вопросы о развитии экономического сотрудничества. Они принимают план, предусматривающий работу в Эфиопии израильских экспертов, пребывание эфиопских студентов в Израиле и осуществление совместного плана.

Одновременно с этим Израиль поворачивается на восток, где сидит другой монарх — шах Ирана, который тоже заинтересован, чтобы еврейское государство пресекло пропаганду идей Насера и коммунизма. Иран сталкивается с серьезными проблемами в области сельскохозяйственного и технического развития, а Израиль предлагает ему помочь в их разрешении. В Иран прибывают многочисленные израильские эксперты, и между двумя государствами завязываются все более и более тесные связи. В январе 1958 года Бен-Гурион пишет шаху и в своем письме ссылается на то, что основатель персидской империи Кир Великий с большой благосклонностью относился к евреям. В своем ответе шах подчеркивает, «что он лелеет память о политике Кира и намеревается увековечить эту древнюю традицию».

Неписаный договор с Ираном станет краеугольным камнем тройственного союза. В апреле 1958 года Элияху Сассон, ветеран израильской дипломатической службы, встречается с министром иностранных дел Турции, который сообщает ему о том, что его правительство обеспокоено развитием ситуации в Сирии. Турция чувствует, что с момента подписания в 1957 году соглашений между северным (СССР) и южным (Сирия) соседями ее безопасность находится под угрозой. Оба дипломата решают начать переговоры, составляют перечень тем для обсуждения и договариваются о дате.

В свете этих многообещающих двусторонних связей с государствами, расположенными в северной, восточной и южной части Среднего Востока, Бен-Гурион планирует заключительную часть секретного «периферийного пакта», связывающего Израиль с Турцией, Ирaном и Эфиопией. Ему кажется, что он впервые может что-то предложить США в обмен на протекцию. Израиль уже не малюсенькая изолированная страна, а держава, стоящая во главе целой группы стран (одна из которых входит в состав ООН, а две другие являются участниками Багдадского соглашения), население которых превосходит число жителей всех арабских стран и которые намерены тесно сотрудничать с американцами, чтобы противодействовать планам СССР. Учитывая всю важность политической и финансовой поддержки «периферийного пакта», Бен-Гурион пишет Абба Эбану, послу в Вашингтоне: «Если США примут этот план — связь между Ираном, Турцией и Израилем, куда надо бы добавить Эфиопию, — то из этого может кое-что получиться». Эбан выражает некоторые сомнения в успехе подобного альянса, но премьер-министра это не заботит. Энтузиаст по натуре, он забегает вперед, чтобы убедиться в осуществимости своего замысла. Он хочет обсудить этот вопрос с турецким правительством во время совещания на высшем уровне.